Мститель - Марчук Николай Петрович

На «Кобре» установлена автоматическая коробка передач, поэтому педаль – в пол, руль – вправо, чтобы освободить сектор обстрела для задней машины. Над головой заверещал MG-3, скорострельность немца просто чумовая – тысяча двести выстрелов в минуту, это в два раза выше, чем у пулемета Калашникова. Недаром «батю» MG-3 знаменитый MG-42 величали во время Второй мировой войны «косторезом» и «циркулярной пилой Гитлера». Адская машинка за считаные секунды выплевывает ленту на сто патронов. С такой зверюгой может справиться далеко не каждый. Молчаливый Серега недаром получил прозвище Пулеметчик.

Хлыст свинца стеганул по крыше одного «хамви», снес стрелка за пулеметом, которому не помог даже бронещиток: очередь из нашего пулемета протиснулась точно в смотровую щель защиты. Потом огненная струя ударила по второму бронеавтомобилю и тут же прошлась частой гребенкой по бородачу в чалме и двум его нукерам.

И все это на ходу, в подпрыгивающей на кочках и рытвинах машине!

Позади частил короткими очередями Керчь, а уже через пару секунд несколько раз басовито рявкнул КПВТ. Значит, Саня-армянин успел перелезть с водительского сиденья в гнездо стрелка. Секунды – и враг сметен мощным и точным огненным накатом: Серега со своим пулеметом вновь оказался на высоте. Хорошо, что он воюет за нас, а не против!

Досматривать убитых и собирать трофеи не было времени: где-то поблизости кипел бой, значит, наши где-то рядом, надо спешить.

Все-таки турецкий БТР «Кобра» можно считать удачным. Броневик, разумеется, не годен для танковых сражений, но в качестве разведывательно-дозорной машины может использоваться с большим успехом. По защите, огневой мощи и внедорожным характеристикам «Кобра», может быть, и уступит старенькому советскому БРДМ-2, но в «турке» водитель и десант чувствуют себя более уверенно. Тем более что «Кобра» есть здесь и сейчас, а советский броневик перестали выпускать более четверти века назад, да и остались они где-то далеко на севере, за Черным морем.

– Серега, прыгай вниз, надо пройтись сканером и засечь переговоры местных, – приказал я.

– Сейчас, только перезаряжусь, – пробасил пулеметчик.

Серега нашел волну, на которой кто-то громко ругался на турецком, костеря почем зря какого Саида; тот же в свою очередь огрызался, проклиная каких-то шайтанов, которые появились из ниоткуда, расстреляли его людей и скрылись неизвестно куда. Может, это он про нас?

Потом наткнулись еще на одну волну, где призывали всех, кто слышит, собраться вместе и идти отбивать великого Визиря, которого русские захватили и сейчас везут в Крым. Неизвестный паникер требовал грузиться на все доступные плавсредства и немедленно двигать в море, чтобы перехватить проклятых похитителей. А вот это уже хреново: эти, мать их так, народные мстители легко могли перехватить буксир с беженцами или наткнуться на Винта с его людьми.

Я вызвал по рации Винта, запросил обстановку. Тот доложил, что они уже на берегу. По дороге наткнулись на машину с турками, с ходу их расстреляли. Гарика или Косого с ними не было. На берегу нашли позицию Исмаила, там лежал искореженный пулемет, у которого разорвало ствол, и целый муравейник из стреляных гильз; похоже, турчонок все-таки успел отстрелять весь БК, что прихватил с собой.

Также нашли не меньше десятка вражеских трупов, в одном месте они лежали вповалку, посеченные осколками. Похоже на подрыв осколочной гранаты среди плотно стоящих людей, несколько тел изувечены до неузнаваемости. Тел Гарика и Косого на месте не обнаружили. Правда, они могли быть среди тех, кого было не опознать. А может, и сбежали. Короче, неизвестно!

Я предупредил Винта об опасности и пожелал удачи. В то, что Гарику удалось выжить, я не особо верил, но продолжал успокаивать себя надеждой, что пацан все-таки цел.

К месту боестолкновения мы подкатили уже через пару минут. Развалины средневековой крепости – две стены, сходящиеся под прямым углом, – образуют небольшой дворик, в котором торчат огрызок башни и несколько прилипших к ней бастионов. Толщина стен, как и полагалось в те времена, исчислялась дециметрами и лишь слегка не дотягивала до полного метра. Уцелевшая табличка на столбике извещала всех, что перед нами памятник ЮНЕСКО. И кстати, никакая это не крепость, а самая настоящая, хоть и в виде развалин, христианская церковь.

Хорошо бы, конечно, осмотреться и понять, где находятся основные силы противника, но времени на это не было. Мы подкатили к руинам церкви с севера. Прямо перед нами на улице лежал перевернутый набок самосвал, за стальным кузовом которого прятались четверо автоматчиков, еще двое лежали на земле перебинтованные. Странно, но почему-то никто из них не стрелял, они только наблюдали. Да и вообще звуки боя, которые мы слышали еще минут десять назад, как-то неожиданно быстро стихли. Может, у них перерыв на молитву или на обед?

Мы с ходу расстреляли автоматчиков из пулеметов и, объехав самосвал с двух сторон, открыли огонь по засевшим слева и справа бойцам противника, благо наша позиция оказалась немного выше, чем крепость и прилегающая к ней местность.

Чтобы не попасть под огонь своих же, я приказал керчанину включить через динамики громкоговорителя «Кобры» какую-нибудь узнаваемую русскую песню, благо у него имелась запасная флешка. Я не знаю, как у него это получилось (Ванек, конечно же, утверждал, что он не мог на панели управления выбирать треки), но из динамиков Верка Сердючка весело и задорно закричала свой мегахит «Чита дрита». Сука, ненавижу эту песню!

Под разухабистое завывание украинского парубка с накладными сиськами два турецких семитонных бронеавтомобиля ворвались на территорию древней церкви. Пулеметы трещали без умолку. Почти синхронно с Михой мы развернули машины задом к руинам и начали сдавать назад. Саня выкатил свой пикап справа от перевернутого самосвала и, перепрыгнув в кузов, принялся поддерживать нас огнем из КПВТ.

Защитники древних развалин сразу же сообразили, что это мы приехали за ними, тем более что Мислав знал, что моя группа перемещается на двух «Кобрах», а то, что у нас появился еще и грузовичок с КПВТ – так это вообще хорошо!

И только подкатив вплотную к стене церкви, я неожиданно сообразил, что, может, ее защищает вовсе не группа Мислава, а это снова какие-то внутренние разборки в стиле все против всех. Но ничего, обошлось. К нам выскочил Петр – один из родственников Мислава и Михи, очередной Пе́трович – и начал что-то громко кричать Михаилу.

Я вылез через боковую дверь и, вытащив из салона гранатомет, немного отошел в сторону, чтобы никого не зацепить выхлопом выстрела. Поймал в прицел цель – баррикаду из мешков – и, мельком глянув назад, чтобы убедиться, что там никого нет, нажал на спуск. Ракета унеслась к цели, а через секунду громыхнул взрыв. Баррикада окуталась дымом, разорванная ткань мешков полетела в разные стороны, стрельба с той стороны прекратилась.

Неожиданно с крыши второго нашего бронеавтомобиля сорвалась ракета и тоже полетела к цели. Громыхнул взрыв, и кирпичная стена небольшого магазинчика обвалилась вниз. Ну конечно, как же это Керчь упустит возможность шарахнуть в кого-то из РПГ!

– Командир, тут такое дело: Петр говорит, что Мислав за несколько минут до нашей атаки пошел на переговоры с турками. Они где-то вон в том здании должны быть! – указал Миха на дом в конце улицы.

Так вот почему внезапно стихла перестрелка? Черт, вот так даже если специально захочешь подгадать, и то не получится. Надо же, какое стечение обстоятельств: Мислав пошел на переговоры, турки престали стрелять, а тут мы как чертик из табакерки выскочили, с ходу заняли хорошие позиции и всех постреляли.

– Какие еще, к черту, переговоры?! – рявкнул я. – Как его оттуда теперь вытаскивать, переговорщика хренова?!

– Петр говорит, что турки привели двух русских, и Мислав пошел на них смотреть. Старший турок дал свое слово в качестве гарантии безопасности нашего брата.

– Твою же ж мать! – в сердцах выругался я. – По машинам! Давайте быстрее, быстрее! – поторопил я Петра и остальных. – Саня, гони сюда, – махнул я армянину.