Дмитрий Леонтьев Петербуржская баллада - Дмитрий Леонтьев

— Мы работаем над этим вопросом, — осторожно сказала Беликова, — вы же детективы пишете, должны знать, что не все так быстро делается, как хотелось бы...

— В моих детективах все быстро, — заверила Сидорчук, — не люблю кашу по тарелке размазывать! Ну, задавайте дальше ваши вопросы, у меня еще минут десять есть...

«Ничего, — успокаивала себя Беликова по пути в отдел, — отрицательный результат — тоже результат. А ведь боятся! Откровенно боятся этого таинственного Критика... Что же это за время, в котором благие идеи защищают маньяки и убийцы? Время «беглых солдат и неверных жен»...

В отделе было людно и шумно. Помещение, переделанное из трехкомнатной квартиры, не было предназначено для содержания задержанных. Для этого инспектора третьего отдела использовали, как правило, те отделения милиции, на территории которых проводили операции. А помещение на Тверской было чем-то вроде офиса, где планировались операции и писались отчеты. Под укоризненными взглядами Григорьева Екатерина Юрьевна с невозмутимым видом прошествовала в свой кабинет («свой» — весьма относительное понятие, ибо делила она его еще с тремя сотрудниками) и начала работу...

Повезло ей на третьей задержанной — худенькой, забитой и глуповатой девчонке лет двадцати.

— Ирка? Которую убили? — Она припоминала так, словно со дня смерти подруги прошло не полтора месяца, а пара десятков лет. — Да, знаю... Наши точки рядом были... Бывало, в паре работали, если заказ был большой... А че?

— В тот день вы тоже работали рядом?

— Нуда... Как обычно... А че?

— Вера, — не вытерпела Екатерина Юрьевна, — ты откуда родом?

— Питерская... А че?

— Да так... Говорят, город высокой культуры... Родители, наверное, алкоголики? Или сирота?

— Нет, — удивилась девушка, — отец столяр, а мама у вас... в вашей системе работает. На Литейном...

— О, е! — схватилась за голову Беликова. — И они знают?! Ну, о том, чем ты занимаешься?

— Нет, конечно, — с изумлением посмотрела на нее девушка, — я что, дура — такое рассказывать... А че?

— Хорошие родители, внимательные, — вздохнула Беликова, — а че... Тьфу, черт! А что было в тот день, когда убили Иру Чекулаеву?

— Да ничего не было, — задумалась девушка, — все как обычно... Вышли вечером, часиков в шесть — раньше смысла нет... Встали на точку, начали работать. Подъезжали клиенты, мы говорили цену, забирали деньги, ехали в тихое место... Все как обычно.

— Как же «обычно»? Ведь подружку-то убили?

— Ну да, — туповато согласилась девушка, — уехала с последним клиентом, и все... Больше я ее не видела. Говорят, прямо на дорогу тело выбросили... Наши боятся работать. По всему городу шухер.

— Однако работаете?

— Работаем. Жить-то надо...

— Нуда, нуда... Вера, а ты случайно не помнишь, как выглядел тот, последний клиент, с которым Ира уехала?

— Мужик как мужик, — безразлично ответила девушка, — широкоплечий, здоровый такой... Я его издалека видела, да и не запоминала специально... «Копейка» у него черная, совсем гнилая... Вы Любку расспросите, она лучше видела. Мы, когда между собой это терли, пытались вспомнить... Она лучше разглядела.

— А эта Люба сейчас здесь?

— Да, в красной кофточке, со стрижкой каре.

— Она в тот день с вами на точке была?

— Нет, она его видела, когда Ленка Симонюк погибла. Месяцем раньше.

— И вас никто не допрашивал? — удивилась Беликова.

— Девчонок допрашивали, — ответила девушка, — но Л юбка тогда в запой ушла — от счастья, что жива осталась. Она же должна была с тем типом ехать, да интуиция сработала: отказалась. А Ленку жадность подвела. Ей Любка намекала, но... да вы у нее сами спросите. Это же с ней было. Я пойду?

— Разумеется... Только сначала наш сотрудник запишет все то, что ты мне рассказала. Хорошо?

— А... Мама не узнает?

— От меня нет, — вздохнула Беликова, — иди и позови мне Любу.

Спустя минуту в кабинет вошла невысокая, плотно сбитая девушка с восточными чертами лица. Неприветливо и настороженно косясь на Беликову, села напротив.

— Давай знакомиться, — предложила Беликова, — я Екатерина Юрьевна...

— Я знаю, кто вы, — кивнула девушка, — мне про вас рассказывали... Подружки.

— Надеюсь, не только плохое?

— Говорили, что нормальная тетка, — непосредственности ей было не занимать, — вот только зачем тогда нас сюда притащила? Вербовать станете или, подобно местным ментам, на деньги разводить?

— Не хами мне, — попросила Беликова, — по этой части я сама большая мастерица... Я хочу тебя спросить о том парне, что последним увез твою подругу — Лену Симонюк... Как он выглядел?

— А кто сказал, что я его вообще видела? Верка? Так вы ее слушайте больше...

Беликова молчала, пристально глядя на девушку. Некоторое время в кабинете стояла тишина, потом Люба обреченно вздохнула и решилась:

— Ладно, иначе все равно не отвяжетесь... Только по судам я потом таскаться не стану — учтите сразу... Моя фамилия — Кузнецова, где и кем работаю — сами знаете. Приехала с Украины, живу здесь полгода... В тот день мы с Ленкой действительно рядом стояли. Подвалил ко мне этот козел на дребезжащей «копейке»...

— Номер не запомнила?

— Нет. Помню только, что он ещё старого образца... А так в машине ничего приметного, ни безделушек на стеклах, ни лайб... Мужик за рулем мне не понравился. Мы ведь чисто на интуиции работаем, на свой страх и риск, а потому клиента стараемся по возможности сразу определить... В смысле: чего от него ждать можно. А этот мне не понравился.

—Чем?

— Какой-то... Странный. Сам здоровый, как бык, а лицо словно маска, невыразительное, как мертвое... Глаза пустые. Такие обычно без бзиков не живут. То их выпороть просят, то сами под ремень пристроить норовят... да и какой с него навар? Тачка — барахло, одежда не лучше...

— Люба, — попросила Беликова, — попытайся описать его подробней: лицо, рост, одежда...

— Насчет роста врать не буду, я его только сидячим видела, а лицо, — задумалась девушка, — вот черт... Все больше его выражение, маска эта на память приходит... Сейчас... Значит, так. Глаза у него светлые. Кажется, голубые, но не черные и не карие — это точно. Морда квадратная. Подбородок такой... «американский», тяжелый. Волосы... негустые, русые. Нос явно сломан, но не сильно, так, чуть-чуть... Зубы хорошие, белые, значит, не курит или недавно от стоматолога... Говорит правильно, но как-то тяжело, словно слова подбирает... В плечах широк. Боюсь ошибиться, но, кажется, и роста он не маленького. Одет в серую куртку-ветровку... Вроде все.

— Люба, попытайся представить себе этого человека в рабочей одежде, в халате, в мундире... Какая униформа ему подошла бы больше? Кем его легче всего представить: врачом, учителем, грузчиком...

— Интересные у вас задачки, — хмыкнула девушка, но все же попыталась исполнить просьбу Беликовой, даже глаза прикрыла, вспоминая. — Так... Грузчиком — наверное, можно... Чувствуется, мужик не просто здоровый, но и руками за свою жизнь изрядно поработавший... Омоновцем могу его вообразить. Офицером каким-нибудь... Только жизнью потрепанным... Во всяком случае, не врач и не учитель — это точно... Говорила я тогда Ленке: не рискуй, плюнь на бабки, другой клиент подвалит. А она уперлась: деньги нужны... В общем, взял он ее и с тех пор я ее не видела... Мужика того — тоже...

— Спасибо, — искренне поблагодарила Беликова, — ты ведь и сама понимаешь, как нам того парня найти надо. И, если вдуматься, вам это куда выгоднее, чем нам... Под запись свои показания дашь?

— Дам, — пожала плечами Люба, — чего не дать... А по судам я бегать не буду — это я вам уже говорила... того ублюдка поймать вам обязательно надо — скольких еще девчонок эта мразь порезать может... В тот день ведь не только мне повезло, но и Кристине. Обычно она с Симонюк в паре работала, а в тот день на встречу со своим ментом убежала и место мне уступила — эта точка чуть повыгодней моей.

— Повезло, — задумчиво кивнула Беликова.

— Мы потом с Алябьевой неделю не просыхали, — поделилась переживаниями Люба, — как узнали о том, что могли бы вместо Ленки-покойницы с этим типом один на один оказаться...

— Алябьева? — встрепенулась Беликова. — Кристина Алябьева? Так это она работала вместе с погибшей Симонюк?

— Вы ее знаете?

— Доводилось общаться. Она раньше по саунам работала, потом спиваться стала, пошла «на понижение»...

— Зато фартит ей как никому, — с оттенком зависти сказала Люба, — и клиенты большей частью приличные попадаются, и насиловали всего пару раз, и парня себе нормального подцепила — тот даже не знал, чем она занимается, — и мента себе в качестве личной «крыши» надыбала...

— Подожди-подожди, — нахмурилась Беликова, — какого мента? Ты его видела? Как зовут — знаешь?

— Зачем вам? — вновь насторожилась Люба.

— Не бойся, к его начальству стучать не побегу, — успокоила ее Беликова, — просто есть кое-какие соображения... не из убойного отдела, часом?