Тайна рейса МН-17 - Сергей Царев

— Зачем нагружать занятого человека, если он сам не очень желает этого? — с иронией спросил Полковник. — Тем более что и мы не собираемся его вводить в предстоящие мировые проблемы.

— Обама окружен женщинами, — Роджер вернулся к своей излюбленной теме. — Джулия Пирсон — шеф секретной службы США, Виктория Нуланд — помощник госсекретаря по вопросам Европы и Евразии, Джейн Псаки — говорящая голова американской политики.

— Этот список можно продолжить. Целый гарем.

— Вот к этому я подвожу. Если гарему не уделять внимания в том смысле, для чего он создается, женщины начинают тихо бунтовать и торпедировать решения и действия хозяина.

— Что мы и видим, — подтвердил Полковник. — А говорящая голова — это уникальное чудо. Поражен ее низким уровнем, такого никогда не было в нашей дипломатии.

Разговор перешел в фазу ленивого общения, который продолжился бы в ресторане или баре, о чем мужчины договорились в начале разговора. Но неожиданный звонок разрушил все их планы.

Полковник поднял трубку. Металлический голос Нэнси известил, что Майкл хочет переговорить. Секунд через двадцать в трубке раздался голос Майкла:

— Полковник, надо срочно подготовить документы для человека, который поедет в Киев. Кто поедет, думаю, Вы догадываетесь. Все документы нужны для предварительного согласования и передачи партнерам.

— Я подготовлю документы для поездки, но считаю, что Киеву надо озвучить лишь общие контуры проекта и очень туманно о ближайших перспективах.

— Хорошо. Тогда сделайте график передачи вопросов и требований Украине, а также той информации, которая будет со временем им озвучена. На днях с Вами встретится адмирал, ему передадите документы, которые сочтете нужными.

Полковник подумал, что разговор окончен, но Майкл неожиданно обратил внимание на охрану:

— Не очень напрягает повышение безопасности?

— Нет. Вполне допустимо.

— Хотел обсудить вопрос Вашей безопасности. Считаю, что Вам надо обеспечить охрану.

— Если спрашиваете мое мнение, — возразил Полковник, — то я считаю, что делать этого не стоит. Любое изменение моего статуса вызовет пристальный интерес, что в принципе не желательно.

— Отменить усиление? — нахмурился Майкл.

— Нет, но надо объяснить сотрудникам причину усиления, чтобы они не связали этот факт с моим появлением. Я бы поручил Роджеру сказать им, что они работают по специальной программе на правительство Украины.

Майкл задумался, потом, соглашаясь, высказал:

— Хорошо. Но при первых же предположениях о возможной слежке, не говоря уже о подозрениях в нарушении личной безопасности, прошу срочно сообщить Роджеру, Саманте, Нэнси или лично мне. Договорились?

— Да, это могу обещать.

Разговор также неожиданно закончился, как и начался. Все это время Роджер дожидался окончания разговора, с неудовольствием предполагая, что посещение ресторана или бара откладывается. Он терпеливо ждал, когда Полковник сообщит о том, что заставило Майкла срочно позвонить.

— Надо срочно готовить документы для ЦРУ, чтобы обсудить с ними и в согласованном виде передать для Бреннана. Думаю, что надо подготовить вопросник для украинской стороны, что мы хотим от них услышать. Как ты слышал, я предложил сделать график передачи информации Киеву.

— Дозировано и последовательно, это правильно, чтобы не могли оценить весь проект и избежать слива на начальном этапе. Поддерживаю.

— Горячие дни наступили, — Полковник подвел итог разговора с Майклом.

— Жаль, что поход в ресторан отменяется, — с огорчением произнес Роджер.

— Почему? — удивился Полковник.

— Аврал по документам.

— Одно другому не мешает. Сейчас разберемся с трассой полетов, потом пойдем пообедать. За два часа ничего не произойдет.

— Особенно если учесть, это происшествие полностью зависит от нас, — с довольной улыбкой произнес Роджер.

Полковник долго и молча смотрел на карту Украины, на которой были указаны международные трассы пролетов гражданских самолетов. Один из них был выделен красным цветом, он проходил севернее города Донецк. Роджер привык к манере Полковника размышлять в одиночку, поэтому не задавал вопросов, молча ждал, когда Полковник все обдумает и станет обсуждать.

— Нужна консультация у авиационного специалиста. Надо определить предполагаемое место падения с учетом скорости и высоты полета. Надо просчитать два варианта. Первый — самолет планирует. Второй — самолет полностью разрушен в воздухе. Дальше мы сами определим место подскока истребителя или штурмовика. Главное условие — самолет должен упасть на украинской стороне.

Обсудив несколько мелких вопросов, они вышли из кабинета и направились в небольшой мексиканский ресторан, находящийся в квартале от офиса. По дороге Полковник напомнил о необходимости поговорить с сотрудниками.

— Какой великий актер погиб во мне, — наиграно жаловался Роджер. — Поем, потом на сытый желудок буду представляться большим босом киноиндустрии и у авиаспециалиста просить консультацию по падению самолета для очередного фильма ужасов. Потом соберу сотрудников и буду им внушать, что они работают на правительство Украины. Одно лицедейство. Когда оставаться самим собой?

— Меня спрашиваешь?

— Можно и тебя.

— Ты остаешься самим собой, когда кушаешь.

От столь неожиданного ответа Роджер остановился. Подумал и согласился:

— А ведь это и есть правда.

Домашний кабинет Полковника напоминал большой склад макулатуры — везде лежали папки бумаг, отдельные кипы копий статей. В этом скопище информации только Полковник знал, где и что лежит. В этом рукотворном хаосе он видел свой строгий порядок, определяемый только ему понятным удобством поиска информации. В одном, возможно, даже на смертном одре он никогда бы не признался: в том, что значительную лепту в этот сложный порядок поиска информации внесла и небольшая лень, возникающая в конце его рабочего дня, часто заканчивающегося на рассвете. И эта лень вызывалась усталостью.

Весь материал, хранившийся дома, не представлял секрета — вся информация была из открытых источников. Все, что требовалось спрятать от чужих глаз, хранилось в офисном кабинете. Иногда Полковник ловил себя на мысли, что сравнивает себя с лекарем, который может из набора простых и безвредных лекарств сделать яд, лишь выстраивая график и последовательность принятия лекарств. Хотя это сравнение ему льстило, он не очень часто к нему обращался.

Саманта была свидетелем того, как кабинет в процессе работы над проектом уверенно превращался в склад, но никогда не осуждала Полковника, понимая, что в основе всего лежат его понятия удобства и комфорта в работе. Максимум, что позволяла себе Саманта, так это проветривать кабинет, чего Полковник сам никогда не делал, предпочитая сразу же погружаться в работу. Проветривая кабинет, она тщательно следила за тем, чтобы ни один листок не был даже сдвинут движением воздуха.

В этот день Полковник почувствовал усталость — трудно было сосредоточиться, мысли тяжело выстраивались в нужную последовательность, стремясь каждый раз зацепиться за другую и сбить желаемую цепь. Он посмотрел на часы. Было без десяти минут одиннадцать, при интенсивной работе в это время он никогда не ложился спать — в этом случае он мог проснуться часа в три утра и больше не заснуть. Надо было продержаться еще час — полтора.

Немного подумав над тем, чем загрузить себя на это время, Полковник решил написать письмо Полу и ответить на вопросы, осторожно поставленные Полом перед ним. В недавнем телефонном разговоре Пол стал удивленно рассказывать, что к нему внезапно изменилось отношение со стороны куратора ЦРУ. Он прямо спросил отца, не с ним ли это связано? На что Полковник, естественно, с не меньшим удивлением ответил «нет». Надо признаться, что Пол недолго терзал себя и отца поиском истины и перешел к главной теме своего звонка. Он попытался сделать небольшой анализ ситуации с Крымом и хотел услышать мнение отца.

Полковник был доволен, что Пол расширяет круг своих интересов и отходит от желания стать экспертом по вооружению. Для Полковника это было очевидно, а тема его анализа соответствовала моменту времени — аннексию Крыма Россией обсуждали на всех телеканалах, социальных сетях. Полковника интересовало, под каким аспектом Пол рассматривает эту проблему, не представляет ли его анализ на самом деле суперпозицию чужих мнений и комплементарную нарезку чужих работ. Насколько работа оригинальна и содержит собственные заключения Пола? На следующий день Полковник получил анализ. Задержку он связал с желанием сына, очевидно, усилить анализ или убрать моменты, не казавшиеся ему очевидными.

В телефонном разговоре Полковник предупредил сына, что очень занят и не сможет сразу высказать свое квалифицированное мнение. Пол уверил, что не торопится, так как анализ сделал для собственной тренировки и время его не поджимает.