Почему я? - Владимир Германович Корешков

class="p">Не найдя ответа на поставленный собой же вопрос, я тоже прошлепал в душ. Почему-то в голову пришла излюбленная фраза моего товарища Сашки: «Хорошо, когда собака друг, плохо, когда друг собака». Поплескался, пофыркивая, с удовольствием, в конце, чтобы окончательно взбодрится, устроил себе контрастный душ. Здорово! Моему новому телу это пришлось по вкусу, оно просто пело от кайфа. Тщательно побрился. Все, можно облачаться не только в одежду, но и в личину Суаре Эна – один личный браслет защелкнул на правом запястье, другой, для вызова корабля, – на левом.

Просторные, ярко-зеленые брюки-галифе, подпоясанные широким черным ремнем с яркой пряжкой в виде головы местного хищного животного, аналог нашего снежного барса, ну где-то так, семь-восемь. Сама пряжка сделана из драгметалла очень похожего на серебро – это дорого по местным меркам, но поскольку по положению я чиновник третьего ранга, то являюсь довольно состоятельным господином и могу себе позволить так одеваться. Кстати, вся наша одежда от очень известного местного кутюрье.

Наверх широкая, оранжевая, как морковь, рубаха и черная лайковая куртка-пиджак, очень узкая, не по размеру сшита, как на подростка, но с достаточным количеством карманов. На ноги тупоносые, на широкой платформе, кожаные ботинки-говноступы, между прочим, бешеных денег стоят. Я оценил себя в зеркале, в общем, клоун еще тот, но они так одеваются. Деньги, оружие по карманам, все остальное в сумку-саквояж, которую забросил за плечо.

Почти весь экипаж уже слинял на завтрак. Кроме меня, в помещении остались только Аня с Жанной. Жанна вертелась перед зеркалом. Ей форма грелиосского стража порядка в офицерском звании явно шла – строгая, бирюзовая, вся в тон, только черные петлицы на лацканах с тремя золотыми полосками и одним ромбом выделялись, бирюзовые сапожки на невысоком каблучке удлиняли и без того длинные ноги. Волосы она убрала в косу и под головной убор, очень похожий на пилотку с золотой кокардой в виде меча. Так и хочется сказать этой девушке-полицейскому: «Арестуйте меня, пожалуйста, госпожа офицер». Конечно, я залюбовался этой соблазнительной блюстительницей закона. Жанна, увидев, что я смотрю на нее, улыбаясь, крутанулась на каблучках, развела руки.

– Ну, Олег, как я тебе?

– Просто супер! Тебе очень идет.

С Аней все было гораздо сложнее, она, скрестив руки на груди, облокотясь на раскрытую дверцу своего шкафчика, находясь все еще в неглиже, хмурясь чернее тучи, придирчиво разглядывала свой грелиосский наряд.

– Ты почему не облачаешься? – спросил я.

– Я что, по легенде местная блядь или клоун? Нет, я такое в жизни не надену.

– Ань, прекрати капризничать. У них так ходят все модницы, а ты у нас журналист известной телекомпании, и потом ты даже не примерила.

– А что тут примерять? Я и так вижу, что, надев все это, я буду выглядеть как та корова, которой надели седло.

– Ну да, а ты, конечно, думаешь, что выглядишь как-то по-другому и достойна лучшего? – язвительно улыбаясь, как бы в шутку заметила Жанна.

Аня повернула голову и так глянула на Жанну, что я тут же заорал:

– Брейк!!! Все, красавицы. Тихо. Тихо. Вы же мне кое-что обещали. Жанночка, сделай мне на завтрак, пожалуйста, своих фирменных блинчиков и капучино. Мы сейчас подойдем.

Жанна удалилась, легко закинув баул с личными вещами на плечо, что-то весело напевая себе под нос.

– Не Жанночка, а пигалица и сучка, – вслед ей зло прошипела Аня. – А еще камбала худосочная, – добавила она не в силах успокоиться.

Я применил всю свою дипломатию, на которую был только способен, вился ужом и заливался майским соловьем, чтобы хоть как-то успокоить и заставить надеть Аню то, что висело в ее шкафу.

– Ладно, Ань, приводи себя в порядок и на завтрак.

– Боже, какое убожество! Какой идиот это придумал? Это что, называется модные шмотки?! Ну и вкусы у этих грелиоссцев, больные ублюдки, – продолжала сокрушаться Аня.

Выглядела она действительно несколько феерично – этакая женщина праздник: ярко-красный с черным верх был пошит так, что почти полностью открывал высокую, полную Анину грудь, а вот широкие штаны с немыслимыми оборочками и рюшечками были пошиты так, что и без того крутые Анины бедра и упругая задница казались просто громадными, а низ фигуры выглядел тяжелым, приземистым. Общий вид не спасали даже ее длинные ноги.

– Вкусы у них такие. Красивой женщины должно быть много. Вот увидишь, ты на этой планете произведешь настоящий фурор, – успокаивал я до слез расстроившуюся Аню.

– Подожди, пока я до конца оденусь. Не бросай, проведи меня на завтрак, а то меня эта селедка сожрет! – взмолилась Аня. – Какое уродство! Почему не меня сделали полицейской?

– Ну что ты, не плачь, – смахнул я слезинку с ее ресницы. – Ты очень красива и должна быть уверена в себе. А этот наряд на время и потом, если уж совсем никак, ну поменяешь на что-нибудь другое в магазине.

Эта мысль немного успокоила Аню. Я еще по своей бывшей Светке помню, что сама возможность покупки новой шмотки действует на девушку как целебная микстура на больного, спасая от любой ипохондрии. Этот урок я выучил на зубок.

Всадница без головы наконец взяла себя в руки, для нее это была лишь минутная слабость. У Ани был характер настоящей воительницы, она всегда готова дать бой, поэтому распускать нюни – это не в ее духе.

– Сейчас, Олег, причешусь и идем.

Аня собрала свои густые каштановые волосы в высокую прическу в виде башни, скрепив волосы массивной серебряной заколкой, оголяя длинную, загорелую шею, опять же по грелиосской моде.

– Ну как? – вопросительно уставилась она.

– Ты очень красива. Позвольте, госпожа репортер, проводить вас на завтрак.

Она еще раз взглянула на себя в зеркало, тяжело вздохнув, махнула рукой, мол, ну что уж теперь сделаешь. Взяла меня под руку. Я подхватил ее саквояж с личными вещами в довесок к моему баулу, и мы вместе вошли в кают-компанию.

Конечно, компашка, завтракавшая за столом, была более чем живописна, ну точно цирк уехал, а клоуны остались. Единственные, кто прилично выглядел, это Жанна и Юра в парадной военной форме старшего офицера спецназа. На всех остальных без слез не взглянешь, ну или без смеха, не знаю даже, как правильно выразиться.

Все мы по легенде представляли на Грелиоссе людей, добившихся чего-то в жизни, состоятельных, солидных, представляющих различные всемогущие организации. Сделано это специально для того, чтобы нам было легче в поисках обломков звездолета внедряться во всевозможные учреждения и легко входить в контакт, знакомясь с разными людьми, в том числе с высокопоставленными лицами. Короче, с теми, кто может обладать хоть