Как я строил магическую империю 12 - Константин Зубов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У этого достойного сына нижегородского отечества точно не было ни времени, ни необходимости заниматься такой херней, как подпольные нарколаборатории и тому подобным.
Вторым оплотом государства был князь Олег Сергеевич Лазарев, владеющий Пензенской областью.
Сильный и острый на язык, любящий говорить правду в лицо воин пятидесяти лет. Долгое время наравне с Нарышкиным он был приближен к императору и являлся его другом. Но потом всё изменилось.
Скорее всего, его подсидела коалиция, которую организовали остальные князья. Последней точкой, после которой, по слухам, и произошёл очень серьёзный конфликт Лазарева с императором, стало то, что следующим городом для присоединения был выбран не Саратов или Самара, расположенные достаточно близко к Пензенской области, а находящаяся дальше на востоке Уфа.
Видимо, таким образом друзья-конкуренты Лазарева пытались не дать ему стать слишком сильным, что непременно произошло бы при расширении Пензенской области.
Впрочем, Олег Сергеевич и так владел второй после Нарышкина по численности группировкой войск, причём не каких-то ряженых, умеющих только ходить строем на параде людей, а настоящих опытных боевиков, постоянно участвующих в столкновениях на границе империи.
В моём списке подозреваемых Лазарев стоял вторым с конца, а вот дальше дела обстояли совсем иначе.
Разумеется, из списка я также выкинул погибшего от моей руки князя Снегова, который до этого владел Липецкой областью (их осталось шесть), и Тимирязева, бывшего хозяина Набережных Челнов (пять). Как умер последний, выяснить точно не удалось, скорее всего, это произошло при зачистке Вологды.
Оба покойных входили в ту самую противостоящую Лазареву коалицию и сейчас в ней остались князья Шуйский, Толстой и Астахов. А ещё, судя по полученной информации, в ней состоял граф Пушкин, бывший владелец Пушкинских бань, которые я в своё время посетил, а также Огненного квартала в столице. Высокого титула Пушкина не имел, но по богатству и размеру личной армии не сильно уступал остальным.
Любой из этих аристократов мог быть тем самым козлом, которого я ищу, и информации на всех них я нарыл более чем достаточно…
— Он нарыл! — покачала головой Акаи. — Не перетрудился там?
— Хранители нарыли, — поправился я. — За что им огромное спасибо.
Я изобразил лёгкий поклон.
— То-то же. — Акаи кивнула. — Можешь продолжать размышления, мне нравится, как ты структурируешь мысли.
Продолжим… Тимирязев владел Набережными Челнами. После его смерти они вместе с Казанью отошли к Астахову, последнему выжившему из тех князей, которых подчинил отец нынешнего императора. Уже старичок, он явно был обижен тем, что на первые роли вышли Нарышкин и Лазарев. Возможно, он и организовал эту самую коалицию.
Вторым в неё вошёл Толстой, чья главная усадьба находилась в Чебоксарах, от которых было рукой подать до Нижнего Новгорода. Эталонный зажравшийся князёк. Не проходило и дня, чтобы он не выступал по радио, восхваляя императора. Это самовлюблённый жополиз участвовал во всех мероприятиях, постоянно давал интервью, и не сомневаюсь, что трескал икорку каждый день.
Дальше Шуйский, хозяин Вологодской области, загипнотизированный пермяками, еще один сын принявший титут от реально крутого отца.
Только когда серьёзно озаботился этим вопросом, я понял, насколько иронично в ту памятную всем жителям ночь отделения Вологды звучали его обвинения в адрес зажравшихся князей нижегородской империи.
Да, он транслировал пропаганду пермяков, но то, что он описывал, в первую очередь относилось именно к нему. «Припавшие к корыту зажравшиеся аристократы». Примерно так он говорил и наравне с остальными друганами таковым и являлся, пока его не похитили и не подменили.
Потом Шуйского спасли. Две недели после этого он ездил по городам страны и выступал перед жителями, говоря, что все его недавние заявления ложь и провокация. А дальше он пропал из инфополя и вроде как восстанавливает силы где-то, но точно не в своей усадьбе. Жители Вологды хоть головой и понимали, что их гипнотизировал не он, но душой не готовы были его принять.
Чрезвычайно скользкий тип, в своё время он был очень дружен с Соколовым, и вообще непонятно, как умудрился не просто выжить во время больших мятежей, но и, удержавшись у власти, оказаться ближе к императору, чем тот же Лазарев.
К Шуйскому однозначно стоило присмотреться повнимательнее.
— Ты не забывай, — привлекая внимание, Гензо даже подпрыгнул, — что в последние перед захватом Вологды недели они активно ссорились с Тимирязевым.
Точно! Эти две очень подозрительные личности ежедневно поливали друг друга помоями и чуть ли не начали войну… А потом Тимирязев вдруг примкнул к «жирному ублюдку».
В какой момент случился полный гипноз, что за договорённости существовали до него и остальное пока оставалось тайной. Но этот клубочек тоже стоил того, чтобы его размотать — ребятки сыграли в какую-то игру, и очень интересно знать какую.
Ну и Пушкин. Он хоть и неофициально, но контролировал область под Нижним Новгородом, и по всему выходило, что вот-вот получит и новый титул. И, возможно, получил бы, если бы не вмешался я.
Конечно, нельзя списывать со счетов и пяток других крупных графов, включая Кострова, но даже если моим главным врагом окажется один из них, то он всё равно работает в связке с кем-то из вышеперечисленных.
— Вот сейчас ты всё разложил по полочкам, Дим, — заговорила Акаи, — и я всё больше убеждаюсь, что пермяки-то были не так уж и неправы. Если всю эту четвёрку подозреваемых, Астахова, Шуйского, Толстого и Пушкина, заменить на условного Свята, Влада, Феникса и Катю, да ещё под красными кристаллами и под твоим руководством, то через пару лет мы полетим в космос.
— Что там в космосе делать? — рассмеялся я. — Но в целом ты права — это балласт, но, к сожалению, балласт, влияющий на Орлова. У Астахова слишком много связей, а у них в руках в совокупности сосредоточены огромные финансы и армия. И они очень грамотно сумели провернуть эту операцию с Уфой, отодвинув и поссорив Лазарева с императором.
— А может, нам противостоит не один какой-то князь, а они все вместе это делают? — спросила Эби, продолжая наглаживать Куро.
— Вряд ли, — задумчиво проговорил я, — Но исключать того, что урод действует не в одиночку, нельзя.
— Ну так что, мы завтра едем к Лазареву? — спросил Гензо.
Я достал из
