Приговоренный муж - Александр Евгениевич Владыкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все налоги отменяем. И вводим новые. Набросал краткий список. Потом Изабелла с Родриком его дополнят. А пока так. Пошлины на вывоз товаров. Это будет главная статья доходов. Налог на добычу полезных ископаемых. Пожалуй, только чуть меньше даст. На собственность — дома в городах и земельные владения. Что-то типа НДС (налог на добавленную стоимость) для продукции мануфактур и ремесленников. На торговлю — налог с продаж. Это обязательно, так как позволит упразднить подушную подать, но при этом получить денюжку со всех и каждого, кто не живет натуральным хозяйством, а таких у меня нет. Символический налог на ввоз продуктов питания (раз своего сельского хозяйства пока нет нормального, то нечего народ грабить), и повышенный чуть ли не до небес на ввоз любых других товаров. Так-то у нас все свое есть, ввозят в основном разное «лакшери», вот пусть и платят, если есть желание выпендриться в платье или камзоле из эльфийского шелка или имперского бархата. И, конечно, едва не забыл — в ноль пока снизить налогообложение собственного сельского хозяйства и даже продумать субсидии. Кроме животноводства. Вот с этим у нас полный порядок. Овец этих, простите, как грязи. И ее от них тоже хватает. Тут вышел на стену прогуляться. Смотрю — склон ближайшей горы весь грязновато-белый какой-то. Пригляделся, а это герцогские отары овец, моих, что приятно, перегоняют на новые пастбища, повыше в горы, где уже трава появилась. А на следующий день я случайно оказался там, где эта блеющая орда прошла — только со своего Буяна слез, чтобы ноги размять, как тут же в продукты жизнедеятельности этих кучерявых парнокопытных и вляпался. В общем, пусть животноводы платят. Не много, но все-таки. Кстати, по баранине мы экспортеры — поставляем в Турвальд. Это когда не воюем с ним, как сейчас.
Вернусь к Элене.
— Элена, — говорю ей. — Ну что ты постоянно за мной таскаешься? Неужели нет ничего, чем бы тебе хотелось самой заняться? Я же тебя не заставляю постоянно возле меня находиться.
Скуксилась вся сразу.
— Моя задача служить вам, ваша светлость, — отвечает. — Для меня это радость. Да и ваша супруга, Великая герцогиня Изабелла приказала мне не оставлять вас ни на минуту.
Ну вот. И тут Изабелла подсуетилась и свой порядок установила. Сказать, чтобы Элена не обращала внимания на ее указание? Ни в коем случае такого делать нельзя. Она моя жена, и я постоянно всех приучаю, что ее слово — это мое слово. В общем, махнул рукой и сдался.
Так и провела все это время Элена то под дверью моих рабочих покоев, впуская ко мне тех, кого я вызывал, и чуть не ощупывая их взглядом на предмет спрятанного оружия или чего другого, что может быть использовано против моей персоны, то вышагивала со мной по коридорам замка, то скакала рядом на коне во время моих поездок по владениям. Родрик однажды даже попенял мне на ее излишнюю, по его мнению, бдительность.
— Ричард, когда я к тебе вхожу, то мне иногда кажется, что твоя эльфийка мне сейчас под сутану залезет с обыском, — сказал он, оглядываясь на дверь, в которой еще маячила Элена, провожавшая его настороженным взглядом.
Ну, что я тут могу сделать? Куда Великому герцогу Юма против двух красоток выступать, одна из которых жена, а вторая — то ли рабыня, то ли моя рабовладелица? Только плечами могу пожать, да дяде посочувствовать. Мне тоже нелегко, но терплю.
Вот и сейчас. Стоило мне только подумать об Элене, как она уже здесь.
— Ваша светлость, вам что-нибудь подать? — просовывает свою очаровательную головку в мой шатер. Кстати, слово «очаровательная» ей не подходит. «Очаровательная» для меня звучит, как что-то миленькое такое, а эльфийка обладает уникальной красотой. Настолько правильные, точеные черты лица, (лица, а не личика), что аж дух захватывает.
— Нет, — отвечаю, направляясь к выходу. — Будет у меня для тебя в завтрашнем сражении одно задание. Очень важное. И сложное. Пошли покажу, что нужно будет постараться сделать.
Расцвела вся. Поднимаемся на скалу, с которой вид на будущее поле боя и лагеря врагов открывается. Турвальдцы с имперцами отдельно стоят. И это для нас хорошо.
— Видишь, — говорю. — Вон тот небольшой холм за лагерем имперцев? — и слегка обнимаю девушку (и хочется очень это сделать, и направление так удобнее показать). — Завтра на нем будет стоять очень сильный маг. Архимаг. Я буду отсюда с ним сражаться. А ты должна будешь подобраться поближе к холму. Лучше заходи с тыла, но не со стороны леса — оттуда дроу в атаку пойдут, чтобы его охрану, которая обязательно с ним будет, отвлечь. А ты должна чуть в стороне оказаться. И когда они сцепятся, тебе нужно будет архимага скрутить и мне доставить. Для Юма такой пленник, как этот архимаг, сейчас важнее, чем даже захват всего Турвальда. Без него все мои планы по развитию магии в герцогстве не имеют смысла. А без собственных сильных и главное — обученных магов мы обречены. Рано или поздно — сомнут нас. Понятно?
Кивает и старается еще больше прижаться ко мне. Как же приятно, однако. Только вот с мысли сбивает. Нет, все, решено. После сражения я сделаю то, на чем Изабелла настаивала и Хольмаг каждый день советует. Проведу я с Эленой ночь. Это же просто пытка какая-то находиться рядом с такой девушкой и постоянно сдерживаться.
Почему я так уверен, что архимаг именно на том холме расположится? А больше негде. Ему нужна будет возвышенность, чтобы через головы имперских легионеров своими заклинаниями наши войска громить.
— Только будь осторожна, — продолжаю я, кладя руку на ее обтянутую кожаными штанами попку (о чем думаю перед важнейшей битвой?). — Он должен полностью выдохнуться. До этого момента даже не вздумай приближаться. И если этого не случится. Если не смогу я заставить его все свои магические силы истратить, то задание отменяется. Ясно?
Опять кивает, вглядываясь в холм, на котором, уверен, будет стоять архимаг, виднеющийся за ним лес, расположенный чуть ближе к нам лагерь имперцев. Оценивает место предстоящих событий, а глаза ее приобретают тот хищный прищур, с
