Заветное желание Его Темнейшества - Евгения Рарог

Развязывать не стал. Оставил так. Руки давно затекли и теперь слёзы текли от боли в теле.

— Есть будешь? — спросил Лехер садясь к огню и выкладывая на стол кусок мяса.

Рия молчала.

— Как хочешь, — равнодушно сказал он и, нарезая мясо тонкими ломтями, отправлял его в рот. Жевал, задумчиво, уставившись в огонь.

Рия всхлипнула, мясо Лехер резал тем же кинжалом, которым убил Августа. Совсем недавно она видела эту рукоять, торчащую из его груди. Закрыв глаза, Рия снова увидела его пустой, остекленевший взгляд, направленный в пустоту, когда Лехер выносил её из пещеры.

Зря… Всё зря… Не нужно было им сюда приезжать. Август умер из-за неё… Пытаясь избавить от знака Луны от потерял жизнь. Это она виновата…

Жизнь в Тираме, ночь с Августом в пещере сейчас казались Рии каким-то ненастоящими. Сном, увиденном когда-то давно. Всё мечты Рии разбились, рассыпались мелкими осколками, разрезая сердце на тонкие кровавые полоски. Мир рухнул. И ничего не осталось кроме огромного горя и такой же огромной вины.

Рия лежала, закрыв глаза. Из глаз катились горькие слёзы. Болью застывая на сердце и солью высыхая на губах.

На ночь Лехер устроился рядом, на лежанке. Сел прислонившись спиной к стене, уловив руки на согнутые в коленях ноги. Он завязал её по-другому, давая возможность рукам отдохнуть. Рия молчала. Не двигалась.

Ночью, решив, что Лехер уснул, долго возилась с верёвкой, развязывая её. Развязать не получилось, но получилось, получилось вытянуть руку, почти содрав кожу. Она тихонько высвободилась и стараясь как можно тише передвигаться направилась к двери.

— Далеко собралась? — насмешливо спросил Лехер, хватая за волосы.

— Ах-ха… — рвано выдохнула Рия.

Затылок ожгло болью. Снова из глаз брызнули слёзы. Лехер больше не щадил Рию и связал так же крепко, как и впервые, хорошо переплетая веревкой руки, ноги, шею. Остаток ночи она пролежала спелёнутой куклой.

Утром Лехер, молча перекинул её через холку своей лошади, повёз дальше. Снова Рия болталась вниз головой, голова кружилась, тошнило. Она часто забывалась в коротких обмороках. Сознание мутилось. Дорога казалась бесконечной. Перед глазами мелькали копыта лошади, камни и жухлая трава.

Рия очнулась, когда Лехер так же бесцеремонно, как и раньше закинул её в закрытую повозку. Она больно ударилась головой о деревянную стену возка. В глазах потемнело. Лехер сам забрался следом, чем-то звеня. Развязал Рию. Она села прямо и попробовала дотронуться по стёртых в кровь запястий. Было больно. Лехер дернул её ногу и щелкнул на ней замком, заковывая её железным браслетом. От браслета тянулась цепь, которую Лехер застегнул на решетке в окне повозки. Довольно улыбнулся, показав Рии белые зубы, и вышел. Дверь запер на засов.

Он не стал останавливаться на постоялом дворе на ночь. Сразу же поехал дальше. Менял кучеров. Сам ехал то на лошади, рядом с окном, поглядывая на Рию, то дремал на козлах, рядом с кучером. Больше не обижал. Разговаривал с Рией мало. К ней заходил только, когда выводил на улицу, в туалет. Рия поначалу смущалась, но нужда заставила привыкнуть. Правду сказать, Лехер выбирал кусты погуще и отворачивался, но не выпускал цепь из рук.

Почти всё время Рия смотрела в пустоту, днём она вспоминала Августа. Перебирала воспоминания их жизни в храме или в Тираме. Вспоминала поездку. Вечер в Акре. Горную деревню. Ночь на алтаре Падшего бога. Ночью Август снился Рии мёртвым, она вскрикивала, просыпалась, вытирала слёзы. Забывалась снова. И снова снился мёртвый Август.

— Август, я люблю тебя, — шептала она, так и не сказанные ему слова. Он говорил ей что любит. А вот она не решилась. Подумала, что успеет. Не успела.

Говорила эти слова сейчас. Сама себе. Успокаивая себя мыслью, что Август всё понял и так. Что ему было не важно любит ли она. Так сильно он любил её сам.

Рия похудела, осунулась. Аппетита не было. Лехер забирал высохший хлеб, приносил новый. Но Рия есть не хотела. Глаза ввалились, под ними залегли глубокие тени. Последние сутки она провела в забытье.

Очнулась Рия на огромной мягкой кровати. В незнакомой комнате. Белые шелковые простыни приятно холодили тело. Она была вымыта. Волосы расчёсаны. Запястья забинтованы. Из-под белого бинта всё так же виднелся знак Луны.

— Ненавижу, — сказала Рия ему. — Ненавижу…

В комнате никого не было. На столе, рядом с кроватью, стоял высокий бокал с прозрачной жидкостью и ваза с фруктами. Такие Рия ела в Тираме. Сладкие и пахучие апельсины. Сочные, бархатистые персики. И виноград. Крупный, красный. Рия села в кровати. Голова кружилась. Живот свело судорогой. Она медленно выбралась из кровати, путаясь в простынях.

Окон в комнате не было. Сама комната была огромной под стать кровати, нарядно и богато обставленной. Большие двустворчатые двери были закрыты. Рия пошла к ним. Её шатало, и она постоянно искала руками опору. Край стола, спинка кресла, комод, стена. Добравшись до дверей, повернула ручку. Заперто. Она горько усмехнулась.

«На что надеялась, дурочка?» — спросила она себя. По стене сползла на пол и обняла себя за плечи руками. Слёзы снова навернулись на глаза. Одиночество и безнадежное отчаяние были его сегодняшними спутниками. Она всхлипнула и зарыдала в голос. Впервые вслух оплакивая смерть Августа и своё горе. Она прощалась с ним, с его любовью, с его заботой. Хоронила в своем сердце, отдавая на это последние силы, провожая в последний путь, к посмертию. Туда, где Айне проведёт его через грань, открывая двери в миры бога мертвых Айта.

Рия забылась тяжелым сном, там же, на полу у дверей. Устало всхлипывая и проваливаясь в темноту без сновидений и Августа. Она не почувствовала, как её подняли сильные руки, отнесли на кровать, бережно уложили. К губам поднесли бокал с мутной белой жидкостью и медленно по глотку влили в рот. Рия бессознательно глотала. На лицо вернулся румянец, пропали черные круги под глазами.

— Спи, любимая, — тихо прошептали ей в губы, и при

Лехер не церемонился с Рией. Не приставал, но и не церемонился. Он грубо кинул её на лежанку в том же доме в котором всего лишь одну ночь назад ночевали они с Августом. Развязывать не стал. Оставил так. Руки давно затекли и теперь слёзы текли от боли в теле.

— Есть будешь? — спросил Лехер садясь к огню и выкладывая на стол кусок мяса.

Рия молчала.

— Как хочешь, — равнодушно сказал он и, нарезая мясо тонкими ломтями, отправлял его в рот. Жевал, задумчиво, уставившись в огонь.

Рия всхлипнула, мясо Лехер резал тем же кинжалом, которым убил Августа. Совсем недавно