Энн из Зелёных Крыш - Люси Мод Монтгомери

– Это была тетя Жозефина, – сказала Диана, давясь от смеха. – Да, Энн, это тетя Жозефина; значит, она все-таки приехала. Я знаю – она придет в ярость. Это ужасно, правда, ужасно – но, согласись, безумно смешно.

– Кто такая тетя Жозефина?

– Тетя со стороны отца и живет в Шарлоттауне. Ей очень много лет – то ли семьдесят, то ли больше – даже не верится, что она была когда-то маленькой девочкой. Мы ждали, что она к нам приедет, но не думали, что так скоро. Она очень строгая и чопорная и, конечно, теперь поднимет скандал. Сейчас нам придется спать с Минни Мей – знала бы ты, как она брыкается!

На следующее утро мисс Жозефина Барри не вышла к раннему завтраку. Миссис Барри с доброй улыбкой приветствовала двух подруг.

– Хорошо вы повеселились вчера вечером? Я хотела дождаться вас, чтобы сообщить о приезде тети Жозефины и о том, что вам придется ночевать на втором этаже, но так устала, что мигом уснула. Надеюсь, ты не потревожила тетю, Диана?

Диана хранила сдержанное молчание, но они с Энн обменялись виноватыми и лукавыми улыбками через стол. После завтрака Энн заторопилась домой и долгое время пребывала в блаженном неведении о тех перипетиях, что происходили в доме Барри. Глаза Энн открыла миссис Линд, к которой ее отправила Марилла с каким-то поручением.

– Итак, вы с Дианой чуть ли не до смерти напугали вчера несчастную, старую мисс Барри? – проговорила сурово миссис Линд, но в глазах у нее плясал озорной огонек. – Миссис Барри несколько минут назад была тут на пути в Кармоди. Она очень встревожена. Старая мисс Барри, когда поднялась, была в ярости, а с ней в таком состоянии шутки плохи. Уж я знаю, о чем говорю. Она не хочет даже говорить с Дианой.

– Но Диана не виновата, – сокрушенно произнесла Энн. – Это моя вина. Я предложила поспорить, кто быстрее запрыгнет в постель.

– Я так и знала! – сказала миссис Линд, радостно убедившись в правильности своих догадок. – Я не сомневалась, что эта мысль зародилась именно в твоей голове. И именно она стала причиной всех неприятностей. Старая мисс Барри собиралась погостить у родных с месяц, но теперь объявила, что и дня здесь не пробудет и уже завтра вернется в город – в воскресенье к тому же. Она уехала бы и сегодня, но некому было ее захватить. Раньше мисс Барри обещала оплатить часть уроков музыки для Дианы, но теперь не намерена помогать девчонке, которая ведет себя как сорванец. Полагаю, утро сегодня в Яблоневом Косогоре было не из веселых. Барри очень расстроены. Старая мисс Барри богата, и они стараются сохранять с ней хорошие отношения. Конечно, об этом мы с миссис Барри не говорили, но я человеческую природу хорошо знаю – мне и так все ясно.

– Какая же я несчастная девочка, – сетовала Энн. – Вечно попадаю в переделки, а еще и впутываю лучших друзей – ради которых и жизнь бы отдала. Ну почему так, миссис Линд?

– Ты слишком беспечная и импульсивная, дитя мое. В этом все и дело. Когда какая-то мысль приходит тебе в голову, ты не останавливаешься, чтобы подумать – стоит ли это говорить или делать.

– Но это самое приятное, – возразила Энн. – Что-то вдруг вспыхивает в твоем мозгу, что-то волнующее – и ты должна поделиться с кем-то этим. А если начать раздумывать – все испортишь. Неужели вы никогда не испытывали это, миссис Линд?

Нет, миссис Линд никогда не испытывала. Та глубокомысленно покачала головой.

– Но думать все-таки надо, Энн. Следуй поговорке «Тише едешь – дальше будешь». Это относится и к событиям в гостевой комнате.

Миссис Линд от души посмеялась своей незамысловатой шутке, но Энн оставалась задумчивой. Она не видела ничего смешного в ситуации, которая, на ее взгляд, была очень серьезной. Покинув миссис Линд, она через замерзшие поля пошла к Яблоневому Косогору. Диана встретила ее у дверей кухни.

– Так тетя Жозефина очень рассердилась на нашу проделку? – шепотом спросила Энн.

– Да, – ответила Диана, сдерживая смех и в то же время встревоженно поглядывая на закрытую дверь комнаты. – Ее прямо колотило от злости. А как она ругалась! Она сказала, что такой испорченной девочки еще не видела, а моим родителям надо стыдиться, что они так плохо меня воспитали. Она здесь не останется, заявила тетя, и, поверь, жалеть об этом я не буду. А вот отец и мама расстроены.

– Почему ты не сказала, что во всем виновата я? – потребовала ответа Энн.

– Разве я похожа на ябеду? – почти с презрением произнесла Диана. – Нет, я не из таких, Энн Ширли. К тому же я виновата не меньше тебя.

– Тогда я сама все расскажу, – решительно заявила Энн.

Диана вытаращилась на нее.

– Энн Ширли, не делай этого! Она съест тебя живьем.

– Не пугай меня – я и так напугана, – взмолилась Энн. – Легче, наверно, стоять под пулями. Но я должна это сделать, Диана, это моя вина, и надо в этом сознаться. К счастью, у меня большая практика.

– Она сейчас вон в той комнате, – сказала Диана. – Иди, если хочешь. Я бы не смогла. И мне не верится, что из этого может выйти что-то хорошее.

С таким напутствием Энн направилась в логово ко льву – другими словами, бесстрашно подошла к двери и тихо постучала. Последовало резкое: «Войдите!»

Мисс Жозефина Барри, худощавая, чопорная и суровая, быстро перебирала спицами, сидя у камина. Гнев ее еще не улегся, и глаза грозно щурились сквозь очки в позолоченной оправе. Она развернулась в кресле на колесиках, ожидая увидеть Диану, но на нее смотрела бледная девочка с огромными глазами, в которых отчаянная смелость сочеталась с беспредельным ужасом.

– Кто ты такая? – без лишних церемоний потребовала ответа мисс Жозефина Барри.

– Я – Энн из Зеленых Крыш, – ответила маленькая гостья, вся дрожа и сжимая по своему обыкновению руки. – Я пришла сделать признание, с вашего разрешения.

– Признание? В чем?

– Это по моей вине мы прыгнули на вас прошлой ночью. Предложение было сделано мной. Диана никогда бы до этого не додумалась. Диана очень воспитанная девочка, мисс Барри. Теперь вы сами должны понять, как несправедливо ее в этом обвинять.

– Я должна, вот как? Мне кажется, часть ее вины в этих прыжках тоже есть. Такое неприглядное поведение в уважаемом доме!

– Мы были просто в веселом настроении, – продолжала Энн. – Думаю, нас можно простить, мисс Барри, – теперь, когда мы извинились. В крайнем случае, хотя бы Диану,