Челси. Правила игры - Марина Ким

В августе «Джун» становится очень закрытым местом, куда вхожи только арабские принцы, нефтяные магнаты, богатые бизнесмены, очень дорогие арабские проститутки и шлюхи рангом пониже – 99 % девушек, присутствующих в клубе во время арабских ночей, приглашены для «эротических» развлечений гостей.

«Джун» открыт с пяти вечера, но на самом деле начинает свою работу в три часа ночи, когда большая часть других клубов Лондона закрывается. Вход на арабскую ночь стоит сто фунтов с человека. Пускают далеко не всех. Заказать столик стоит тысячу фунтов – цена, впрочем, типичная для многих модных столичных клубов. Если столик заказан на четверых парней и к ним в процессе вечеринки присоединились девушки, с которыми они только что познакомились, то с их столика снимают ещё по сотне за каждую девушку, присевшую к ним более чем на полчаса.

Особенно престижным считается сидеть с арабскими девушками в парандже. Кажется, что эти недотроги волей какой-то нелепой случайности (даже не случая!) попали в подобное заведение, но нет, их выбор вполне осознанный. Арабские мужчины дорого платят за то, чтобы понежиться с этими девочками. В их странах большая часть девушек – девственницы, и если они и лягут с мужчиной в постель, то только в первую брачную ночь. Именно поэтому арабские девушки, развращённые жизнью в Лондоне, пользуются такой популярностью среди этих мужчин. Они являются тем, чего нельзя получить, а значит, олицетворением, пусть и поддельным, самой лакомой добычи. Девушки в парандже – самые дорогие проститутки. За вуалью можно увидеть лишь то, что их губы очерчены помадой, глаза обведены чёрным карандашом, а брови тщательно отсмолены. В принципе, это очень даже симпатичные девушки. Проходя по залу, они неизменно оставляли терпкий след дорогих духов.

Польские шлюхи, которых было немного, несмотря на свой экзотичный для арабов вид, популярностью не пользовались. Они смотрелись пошло по сравнению с девушками в парандже. С разгаром ночи девочек становилось всё больше и больше. У этого мира была своя мода. 70 % девушек были одеты в цвета зебры и леопарда. Одна кудрявая красавица отличилась своей прямотой, заявившись в джинсах «Oh, My Gold!!!»[97] и двумя симметричными коронами на обеих половинках её задницы. Топ другой гласил: «F…CK. All I need is U».[98] Такая прямота упрощала бизнес.

Мальчикам не нужно было гадать, обидят ли они девушку, если предположат, что она такая же, как и все. Особенно контрастно по сравнению с окружающей обстановкой смотрелась надпись «Too bored to FCUK»[99] на чёрном фоне майки у поклонника магазина «French Connection UK». Такой вызов оскорбил нескольких девушек. «Наверное, у него просто нет денег», – решили они.

Большинство арабов, которые приходили в «Джун» каждый день, уже знали друг друга. При встрече они целовались три раза в щёки и нежно называли друг друга «хабиби».[100] За стол и девочек они неизменно платили наличкой. Дело было даже не в том, что деньги были грязными, а в особенном чувстве удовлетворения от энергетики толстых пачек с красными купюрами. Очевидно, они получали огромное наслаждение, расплачиваясь с изумленными официантами множеством банкнот. Однако то, что десять минут назад чуть ли не до драки спорили с менеджером из-за каждой копейки в предъявленном счёте, они не афишировали.

Что касается чаевых, то их они оставляли не всегда и часто скупились. Зато у всех на устах было то, как кто-то из посетителей осыпал пятидесятифунтовыми купюрами певицу, певшую арабские песни в проходе между столиками. Говорят, у него ушло около сотни таких банкнот. Другой завсегдатай приходил с большой коричневой сумкой, из которой, расплачиваясь, зачерпывал горсть денег и вываливал их на поднос официанту. Если их было мало, он подкидывал ещё горсть, и так, пока не становилось достаточно. Если же он давал слишком много, то обычно просто махал рукой и позволял официанту унести прочь поднос с деньгами, естественно не ожидая сдачи.

Говорят, как-то одному арабскому нефтянику понравилась официантка в «Джуне». Сейчас она уже там не работает. Она была из Бразилии, очень эффектная, большой бюст, чёрные глаза. Он наблюдал за ней целый вечер, когда она расставляла напитки, слегка наклоняясь над столом, и грациозно проходила с подносом между столиками, его поражало величие и гордая отстранённость её лица от происходящего вокруг. Бедняга так увлёкся, что сразу же предложил ей быть его девушкой. К сожалению, прекрасную бразильянку он не впечатлил. Нефтяник не любил, когда ему отказывали, но настаивать не стал, а нашёл превосходное решение, предложив ей за ночь любви тридцать тысяч фунтов. История умалчивает, согласилась ли она на это.

Деньги были главным достоинством большинства присутствующих, и они при каждом удобном случае демонстрировали эту добродетель. Как-то один шейх, пожаловавшись, что его кофе недостаточно горячий, решил его подогреть: для этого он поджёг неизменную пятидесятифунтовую бумажку (поджечь двадцать фунтов было бы недостаточно солидно). Другой посетитель, приехав на традиционном лондонском такси «black cab», где каждый метр дороги фиксируется зверским счётчиком, попросил водителя его подождать, пока он проводит время в клубе, потому что ему было лень ловить такси для того, чтобы ехать обратно. Выйдя из клуба часа через четыре, он просто отсчитал пару сотен таксисту. Однако же тот начал возмущаться и потребовал ещё сотню, сказав, что счётчик автоматически сбрасывает показания на ноль каждый час. Конечно, это была полная чушь, но всё же свои деньги таксист урвал. Вообще, во время арабских ночей происходило много чего любопытного. Арабы гуляли с размахом.

Глава 42

Огни ночного Лондона

Leicester square.[101] Промоутеры местечковых клубов зазывают эффектных девиц на пати в их заведения, обещая бесплатный вход. Мы уже устали от них отбиваться. Остановились. Решаем, куда идти. Натали, моя подруга, не любит «SW», ей там неуютно. Мне всё равно, куда идти. В итоге, направляемся в «Мовида».

Очередь на улице. Множество красивых девиц и не очень симпатичные парни. Девушки полураздеты, парни большей частью в дорогих рубашках и джинсах. Иногда одежда скрывает недостатки внешности, но далеко не у всех. Мы не надеемся на многообещающие знакомства. Скорее всего, нам предстоит танцевать друг с другом. Натали хмурится. Мы заходим в клуб.

Первым делом, в туалет. Подправить макияж, подтянуть чулки, улыбнуться себе в зеркало на счастье, посплетничать о других девицах в клубе. Через добрых двадцать минут мы, наконец, выползаем на танцпол. К Натали мгновенно приклеивается пьяный «шоколадный заяц».[102] Она хмурится ещё больше. Я отвожу её прочь, доверительно сообщая «зайцу», что у девушки есть бойфренд. Неудавшийся кавалер грустно кивает, но отходит.

Сегодня среда, но вечеринка ещё та. Очень много людей, все толпятся, толкаются, кипешатся, куда-то спешат, кому-то улыбаются. Мы танцуем. У меня сносит крышу. Я обожаю танцевать, и, наверное, я одна из немногих девушек, пришедших сегодня в клуб именно для этого, а не цеплять мужиков. Более того, мне очень не хочется ни с кем знакомиться, и я старательно избегаю заинтересованных взглядов и «случайных» прикосновений. Полночи, примерно до часу сорока, мне это удавалось, но неожиданно по пути в туалет я натолкнулась на восхитительного парня. Невольно я замерла в соблазнительной позе и взглянула на него. Он мельком посмотрел на меня и прошёл мимо. Я пожала плечами: не больно-то и хотелось. Возвращаясь из туалета, я опять увидела его. Он говорил со своим другом по-русски! Я не могла в это поверить. Ура, англичанин оказался русским! Под предлогом радости встречи с соотечественником я с ним заговорила. Мы мило поболтали минут десять, обменялись телефонами, и я отошла. Роберт оказался наполовину русским, а наполовину… всё-таки англичанином. Он был очень и очень красив. Тело Аполлона. Чёрные волнистые волосы, недлинные, до середины шеи, красиво уложенные. Глубокие синие глаза в оправе длинных чёрных ресниц. Чётко вычерченная линия губ. Я стояла очарованная, любуясь им. Невольно возник странный страх, что заниматься сексом с ним будет подобно святотатству. Таким, как он, можно только ставить статуи и поклоняться, принося в жертву юных девственниц. Через некоторое время я узнала, что и он сам так о себе думает. Высокомерие его ясных глаз было бесконечным. Он говорил величественно, держался гордо, и от него веяло холодом Антарктики. Русский мальчик оказался холоднее известных своей сдержанностью англичан. Видимо, влияние его английской стороны оказалось сильнее безбашенности русских.

В клубе с Робертом было несколько его друзей и подруг, которым он меня представил. Девушки критично меня оглядели и фальшиво улыбнулись. При них Роберт меня нежно приобнял, на что они мгновенно отреагировали ещё более фальшивыми улыбками и злыми взглядами. Я почувствовала себя так, как будто пытаюсь съесть чей-то долгожданный обед.