За жизнь платят кровью (СИ) - Владимир Стрельников

— И вообще, договариваться с призраком — это недостойно комсомолки! — А это выступила подружка Маши. — твой отец второй секретарь, представь, что будет, когда об этом узнают?

— Главное. Чтобы батя узнал, где я. Тогда он напряжет дядю, тот в КГБ служит, а тот ученых. И нас отсюда вытащат. Раз сюда можно попасть — отсюда можно и выбраться! — Припечатала Маша, победно глянув снизу вверх на остальных девушек. — Ладно, вы тут чаевничайте, вам все равно делать нечего. А я пойду, надо поспать. Мало ли, чем ночью придется заниматься. Может, с Варькиным парнем будем звезды считать. А что? Ей врач запретила.

И под ошеломленное молчание девушек Маша гордо вышла из палаты.

— Дура! Не слушай ее, Варь. — Похлопала по плечу нахмурившейся Беловой Слава. — А если попытается соблазнить, то рискует, и очень здорово. Ты вон какая девчонка крепкая, и то тебя твой парень укатал. А Машка просто лопнет, как воздушный шарик.

— Ага, тот, который в аптеке по две копейки за штуку продается. Беленький такой. — Добавила Вера, и девчонки покатились со смеху.

В это время, на другом конце острова.

— Так, аккуратно! Вась, фонари! Полковник, вы следите, чтобы солдаты никуда не ушли, тут могут быть еще мины. — И Ильшат по пояс влез в амбразуру ДОТа, откопанную при помощи солдат — иномирян. Я договорился еще и с ними, потому что за двести годов занесло его землей и песком весьма основательно. А полковник все страдает, что не может купить себе автомат, и солдаты у него безоружны. Здесь, на острове, в лавке только охотничьи ружья продаются. Охота тут по осени богатейшая. — За ноги держи, я сейчас! Так, Вась, плано меня вниз опускай. Только бережно!

Вскоре Ильшат, после консультации с призраками, и еще раз все перепроверив, попробовал открыть тяжелую дверь. Но, несмотря на залитое в петли масло, броняха ни в какую не хотела отворяться. От слова "вообще"!

— Домкрат надо, тут есть куда упереть. — В амбразуре показалась круглая, потная физиономия татарина. — Полковник, ваши ребята сгоняют? Спросят у завхоза, скажут от Ильшата, он тоже татарин. Своим помогает, правда, не задаром. Но я с ним сам сочтусь.

— Как зовут твоего завхоза? — Полковник вытер исзвазданные машинным маслом, ржавчиной и столетней грязью руки куском ветоши, и уселся на большой валун около входа в ДОТ.

— Расим — абы, он в это время обычно у себя в конторке сидит, около склада. — Ильшат взял протянутую мной флягу, и жадно отпил родниковой воды. Мне не жалко, тут этих ключей бьет — сотни. — Просите двадцатитонный, а лучше парочку. Они нелегкие, тележку тоже попросите, а то сами не додумаетесь, а Рашид — абы не предложит никогда ничего сам. Тот еще скряга.

Мда, если это наш жадина говорит, то этот завхоз еще тот персонал.

— ну что, слышали? В расположение госпиталя, бегом — марш! — Скомандовал полковник, и два солдата — срочника сорвались с места, грохоча по валунам подкованными сапогами.

А я взял старую каску, десяток которых Ильшат сейчас выкинул из ДОТа, и пошел окрест, собирая морошку. Надо же, месяц пролетел незаметно, и морошка вызрела. янтарная стала, светится на солнышке.

Постепенно и неторопливо, аккуратно снимая ягодины, я набрал полную каску душистой, сверкающей морошки. Полковник все это врнемя сидел, наблюдая за мной.

— Интересно, ты ходишь, собирая ягоды, с винтовкой за спиной и револьвером на поясе, с шестью магазинами в подсумках. Как будто так и надо. Ходишь с оружием привычно, делая обыденную работу. У вас жесткий мир, бортстрелок. Очень жесткий. — Полковник с благодарностью принял горсть ягод, и жмуря глаза от удовольствия, начал их медленно поедать.

— Мир как мир, какой есть. — Я поставил каску промеж двух камней в ручеек, протекающий практически около ДОТа. Хорошая гидроизоляция в этих сооружениях, внутри сухо, хотя тут вокруг под ногами хлюпает. — Мы далеко от госпиталя, стоит поберечься. Вы же тоже сразу как смогли купили по ружью.

— Это не АКМ. — Полковник мне все уши прожужжал этим автоматом как‑то вечером, когда мы с ним за одним столом оказались. Мол, лучший автомат времен и народов, и невозможно понять, почему их у нас не оказалось. И жужжал так ровно до тех пор, пока проходивший мимо сотрудник НИИ Иномирья не объяснил, что у нас ситуация складывалась несколько по — другому.

Во — первых, наш винтовочный патрон, шесть с половиной на пятьдесят, безрантовый и с ним винтовка Симонова, АВС-36, великолепно работала, и параллельно с мосинкой и СВТ выпускалась всю ту страшную войну. Во — вторых, сержант Калашников у нас героически погиб в своем танке, отражая попытку прорыва вражеских тяжелых боевых машин. И, в — третьих, "трофейный" конструктор сумел выиграть конкурс у наших.

Ровно потому АВС-38 и СВТ-40 постепенно были сняты с вооружения частей Советской Армии, и заменены на новые автоматы образца пятидесятого года и карабины того же Симонова. Впрочем, вскорости и карабин был признан недостаточно эффективным для ведения тогдашнего современного боя, и тоже ушел в части второго эшелона. Хотя теми же китайцами выпускался чуть ли не до самой Беды. Вместе с винтовкой Токарева, точнее, автоматическим карабином, АКТ-40.

— Несут. — Полковник привстал, глядя из‑под ладони на тропу, ведущую к ДОТу. Впрочем, я уже давненько учуял двух живых, появившихся относительно неподалеку.

Когда взопревшие солдаты дотащили тачку до нас, то выяснилось, что дократы весьма немаленькие и увесистые. И потому в ДОТ пришлось лезть одному из солдат — иномирян, и принимать на пару с Ильшатом тяжеленные железяки.

С жутким скрежетом броняха стронулась с места, и все быстрее и быстрее открылась. Довернули ее уже простым ломиком.

— Ну, Вась, добро пожаловать в пещеру Алладина. Тут чего только нет. Я пошарил, пока домкраты приперли — тут пара сотен автоматических и полуавтоматических винтовок, примерно триста пистолетов — пулеметов под тэтэшный и люгеровский патрон, и целых двадцать "Томмиганов"! Плюс пулеметы, патроны, сбруя и так далее. Короче, дохренища всего. — Ильшат хозяйским жестом обвел внушительное помещение ДОТа, заваленное и заставленное разнообразым стреляющим железом. Две трети которого принадлежат мне. Ну, минус десяток стволов, которые я обещал полковнику и его солдатам.

— Ну вот, а мне старье в оружейном втюхивали. — Я поднял со стеллажа французский пулемет. Ручник " Шательро", отличная машинка. Насколько я знаю, наши заказывали их во Франции под наш патрон как бы для Китая. И "Брены" тоже, и тоже под нашу шестерку. И тут таких красавцев два десятка. Так что пару пулеметов я себе заберу, остальное продам. Нет, заберу четыре, у меня братишка растет. Пусть будут, пацаны растут мгновенно.