Источник Вечности - Ричард Кнаак

— Магия сможет убить его, если ее здесь будет достаточно, ночной эльф… но если ты хочешь остаться и сражаться со зверем вместе с ними, я буду с тобой.

Сделай он так, это означало бы либо смерть, либо новое заключение. Но Брокс не хотел покидать Малфуриона, уже дважды спасшего его.

Утренний туман начал рассеиваться, и уже можно было увидеть смутные фигуры вдалеке. Сжав пальцы на поводьях, Малфурион круто развернул пантеру прочь от зверей и приближавшихся всадников. Он ничего не сказал Броксу, просто подгонял животное, чтобы как можно скорей оставить опасность позади.

Позади них демон освободил другую лапу, а его внимание уже отвлекли приближавшиеся звуки, предвещавшие новую жертву…

Что-то мешало сну Ронина, что-то очень беспокоило его.

Он не сделал никаких преждевременных движений, лишь приоткрыл глаз так, чтобы увидеть кусочек поляны. Чародей увидел залитые солнцем деревья невдалеке, зловещую полосу цветов-стражей и траву, на которой он лежал.

Но нигде Ронин не видел Краса.

Он сел, ища дракона-мага. Несомненно, Крас должен был быть где-то на поляне.

Но тщательно осмотревшись вокруг, он больше не мог отрицать исчезновение Краса.

Маг осторожно поднялся и подошел к краю поляны. Цветы тут же повернулись к нему, каждое соцветие широко раскрылось. Ронина искушало желание увидеть, на что они способны, но его останавливало подозрение, что полубог вряд ли поместил бы их сюда, если бы они не могли справиться с простыми смертными.

Оглядев лес, Ронин тихо позвал:

— Крас?

Ничего.

Уставившись на деревья, окружавшие его тюрьму, чародей нахмурился. Что-то выглядело не так, но он не мог точно сказать, что.

Он отступил назад, пытаясь обдумать… и вдруг заметил, что он в тени.

— Где другой? — спросил Кенарий без единой нотки доброты в голосе. В абсолютно чистом небе загрохотало, и неведомо откуда взявшийся резкий порыв ветра продул человека до костей. — Где твой друг?

Глядя на возвышавшегося полубога, Ронин сохранил невозмутимое выражение лица.

— Я не знаю. Когда я проснулся, его уже не было.

Золотые глаза рогатого полубого вспыхнули, а от холода в них по спине у Ронина поползли мурашки.

— Явлены знаки о грядущих бедах этому миру. Другие же чувствуют пришельцев, созданий, отнюдь не из этих мест, вынюхивавших вокруг, ищущих что-то… или кого-то, — он очень близко изучал мага. — И они пришли почти сразу после того, как ты и твой друг свалились из ниоткуда…

Что это могли быть за неназванные создания, Ронин даже не подозревал. Коли так, у него с Красом куда меньше времени, чем они предполагали.

Видя, что его “гостю” нечего сказать, Кенарий добавил:

— Твой друг не мог уйти без помощи, но тебя он оставил здесь. Почему так?

— Я…

— Среди других были те, кто настаивал на том, что я должен немедленно отдать вас им, дабы вытянуть из вас куда большее, чем я, о том, почему вы здесь, и о том, что в вас так заинтересовало ночных эльфов. Я, по крайней мере, до этого момента, смог их разубедить.

Напряженные чувства Ронина вдруг уловили присутствие какой-то другой мощной силы, которая могла сравниться даже с Кенарием.

— Теперь я вижу, что должен согласиться с большинством, — неохотно закончил повелитель леса.

— Мы услышали твой зов… — прорычал глубокий, тяжелый голос. — Ты признал, что ошибся…

Маг попытался обернуться и посмотреть, кто говорит, но его ноги, да и все тело, не слушались.

Что-то намного большее, чем полубог, двинулось позади Ронина.

Кенарий не выглядел довольным его комментарием.

— Я признал лишь, что надо предпринять другие шаги.

— Правда выяснится… — тяжелая, покрытая мехом рука с толстыми когтями больно сжала плечо Ронина, — … и выяснится скоро…

Двенадцать

— Ты должна остаться в храме! — настаивал Иллидан. — Так считал Малфурион, и я с ним абсолютно согласен!

Но Тиранда была непреклонна.

— Я должна знать, что происходит! Ты же видел, как много Стражей кинулось за ними вдогонку! Если они поймают их…

— Не поймают.

Иллилан прищурился. Он не любил ослепляющее солнце. Он чувствовал, как убывает его сила, чувствовал, как вянет магия. Иллидан не любил это ощущение. Он смаковал магию во всех ее проявлениях. И это была одна из причин, по которой он пытался следовать друидизму, — Кенарий якобы учил, как не быть подверженным влиянию дня и ночи.

Они стояли в опасной близости к площади, Тиранда настаивала на том, что надо вернуться, как только суматоха утихнет. Лунная Стража и солдаты поехали прочь за Малфурионом, оставив всего пару солдат осмотреть клетку в поисках улик. Что они и сделали, не найдя ничего, что могло бы привести к преступникам, как и ожидал Иллидан. По правде сказать, он считал себя столь же искусным, как любой из почитаемых волшебников, если не более.

— Я должна поехать, после…

Она никогда не сдастся?

— Сделав это, ты рискнешь всеми нами! Ты хочешь, чтобы они забрали это твое ненаглядное чудо-юдо в Крепость Черного Грача, к лорду Гребню Ворона? Тогда они могут захватить и нас заодно, потому что м…

Иллидан резко закрыл рот. На противоположной стороне площади появилось несколько наездников в латах … и во главе их — лорд Кур'талос Гребень Ворона собственной персоной. Пытаться скрыться было слишком поздно. Когда командир ночных эльфов проезжал мимо, его строгий пристальный взгляд скользнул сначала по Тиранде, а потом и по ее другу.

Увидев Иллидана, Гребень Ворона внезапно остановился.

— Я знаю тебя, парень… Иллидан Ярость Бури, не так ли?

— Да, мой лорд. Мы встречались однажды.

— А это?..

Тиранда поклонилась.

— Тиранда Шепот Ветра, жрица храма Элуны…

Ночные эльфы на скакунах уважительно сделали символ луны. Гребень Ворона любезно приветствовал Тиранду, затем снова обратил свой пристальный взгляд к Иллидану.

— Я припоминаю нашу встречу. Вы тогда изучали искусства, — он потер подбородок. — Вы еще не состоите в Лунной Страже, не так ли?

То, как Гребень Ворона задал этот вопрос, давало понять, что он знал ответ. Ясно, что после их первой встречи он следил за Иллиданом, что заставляло юного ночного эльфа гордиться и стыдиться одновременно. Он не сделал ничего, чем мог бы привлечь внимание полководца.

— Нет, мой лорд.

— Значит, ты свободен от некоторых их ограничений, не так ли?

Ограничения, о которых говорил полководец, упоминались в присягах, которые приносил каждый волшебник, вступая в легендарный орден. Лунная Стража была закрытой организацией и была верна исключительно королеве… что означало, что она была вне подчинения таких, как лорд Гребень Ворона.