Секунда между нами - Эмма Стил
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она быстро допивает остаток вина и замечает следы грязи на запястье, когда ставит бокал на стол. Она не удосужилась сходить в душ, и морская соль так и осталась на ее коже и волосах. Когда она смотрелась в ручное зеркальце, то заметила, как отросли волосы. Они уже доходят до плеч. Кэти бы одобрила.
Кэти. Дженн вдруг представила ее в том ночном клубе в Эдинбурге, эти блестки вокруг ее глаз и взволнованный взгляд. «В жизни столько всего», – сказала тогда Кэти.
У Дженн возникло непреодолимое желание сообщить ей, что она наконец последовала ее совету, захотелось написать ей. Прямо сейчас, из бухты, это сделать трудно, поскольку связь тут очень плохая, но из следующего места, где она окажется, почему бы и нет. Дженн сохранила ее номер, вряд ли Кэти его сменила – это слишком хлопотно для нее. Судя по тому, что Дженн видела в соцсетях, Кэти по-прежнему ведет удивительно беспечную жизнь. Куча фотографий, где она во Франции: потягивает кофе под зеленым навесом или пьет вино на живописной, залитой солнцем веранде. Стильно одета, с налетом легкой небрежности, губы тронуты алой помадой. Она выглядела потрясающе, как всегда.
У Дженн сводит живот.
Вдруг она не захочет со мной общаться?
Какой-то звук.
Дженн вскидывает глаза. Матильда смотрит на нее пристальным взглядом, подперев подбородок тыльной стороной ладони.
– Прости, – говорит Дженн, – ты что-то сказала?
Матильда широко улыбается:
– Я спрашиваю: какие планы на завтра, Дженн.
Матильда как будто излучает спокойствие и удовлетворенность жизнью. Дженн хотелось бы стать такой же.
– Думаю побродить по окрестностям, – отвечает она наконец.
– О, это чудесно, только внимательно смотри на листья. – Матильда многозначительно приподнимает брови.
Дженн хмурится:
– На листья?
– Да, – кивает Матильда, – тут так много листьев, – говорит она и улыбается Фабьену. Тот качает головой.
– Матильда уверена, что из листвы обязательно выпрыгнет змея и укусит ее. – Он делает рукой хватательное движение и смеется.
– Просто я привыкла смотреть под ноги, вот и все, – поясняет Матильда. И после небольшой паузы добавляет: – Кажется, Хуан завтра уезжает.
Дженн не знает, что ответить. Зачем Матильда ей это сказала?
– Могу я спросить? – говорит Матильда, опуская руку. – Что у тебя произошло перед тем, как ты сюда приехала?
Дженн теряется.
Откуда она могла узнать?
– Извини, – произносит Матильда, собирая волосы в пучок и закрепляя шпилькой. – Это не мое дело. Просто я всегда чувствую, когда девушка бежит от чего-то. У меня… Как бы это сказать? Интуиция. Мама всегда так говорила. Что-то с твоим парнем, да?
Дженн медленно кивает. Она впервые позволяет себе говорить об этом с кем бы то ни было. Даже в переписке с Хилари о Робби ни слова. Дженн просто не в состоянии это выносить. Ей слишком больно вспоминать момент, когда она застала его с Лив.
Матильда делает еще глоток вина.
– И ты безумно его любила, так ведь?
– Да, так, – помолчав, отвечает Дженн. – Но, кажется, он меня не любил. По крайней мере, не так сильно, как я думала.
– Хочешь хорошую новость?
– Наверное.
– Эта боль, которую ты чувствуешь, она прямо здесь, – говорит Матильда, похлопывая себя по груди. – Но она пройдет.
Дженн грустно улыбается:
– Когда?
Матильда снова отпивает из бокала.
– Со временем. Время лечит.
Какое разочарование.
– Значит, никакого волшебного средства нет?
Нет способа залечить эту открытую рану.
– Ну, – говорит Матильда, изогнув бровь, – всегда есть возможность отвлечься. Другое место, другой человек. Это может творить чудеса.
Теперь Дженн понимает, зачем Матильда сказала о Хуане. Она чувствует, как краска заливает ее шею. Нет, она на такое не способна. Несмотря на то что Робби изменил ей, несмотря на то что они расстались, она все еще чувствует себя связанной с ним какой-то невидимой нитью.
– Я пока не готова, – бормочет Дженн, качая головой.
– Не стоит тянуть с этим слишком долго, – говорит Матильда, и в ее глазах заплясали золотые искорки. – Потому что он не станет думать дважды, прежде чем двинуться дальше. Не упускай ни единого шанса получить удовольствие от жизни. Ведь никогда не знаешь, что будет завтра.
Что-то в душе Дженн откликается на эти слова Матильды, будто они имеют более глубокий смысл. Но она пока не знает, какой именно.
Рядом появляется Хуан с наполненными бокалами. И Дженн ничего не может с собой поделать – она чувствует, как в животе у нее все затрепетало. Матильда словно дала ей разрешение забыть обо всем, пусть и на одну ночь. Ее голова стала легкой, как облако, – облако вина, моря и тепла.
– Хочешь, пойдем на пляж и выпьем там? – предлагает он с улыбкой.
Она кивает не задумываясь:
– Звучит здорово.
Они отходят от стола и идут до тех пор, пока разговоры позади не стихают, а песок под ногами не становится мокрым.
Дженн останавливается у кромки воды, он тоже. Когда она смотрит на него, он улыбается. Его почти идеальные черты лица немного расплываются в темноте. И внезапно ей показалось, что утонуть в его объятиях – отличная идея. К тому же это никого ни к чему не обязывает, ведь завтра он уедет и она больше никогда его не увидит. Классический курортный роман, яркий момент удовольствия.
Вот почему она решилась на это.
– Ну что, самое время искупаться? – говорит она, и он усмехается.
Она сбрасывает сарафан и остается в бикини, он быстро снимает футболку. Они с плеском бросаются в воду и устремляются вперед, к глубине. Когда они полностью погружаются в воду, Хуан подплывает к ней, и она чувствует, как его руки обвивают ее талию. Его лицо настолько близко, что она видит капли воды на его темных ресницах. Она кладет руки на его мускулистые плечи, и никто из них уже не касается дна. Он целует ее, и мир вокруг кружится и постепенно тонет в звездной темноте.
Двадцать три
2012
РОББИ
В голове пульсирует. Вокруг голоса. Снова прохладно. Открываю глаза и вижу размытые лица людей в черных мантиях. Над величественным серым зданием сияет голубое небо. Мы во внутреннем дворике, где я точно бывал раньше, кажется, это на каком-то фестивале. Похоже, мы вернулись в Эдинбург.
Это ее выпускной?
Слава богу, что предыдущее воспоминание оборвалось в том самом месте. Черт бы все это побрал. Чувствую себя отвратительно. И что было дальше? Они оказались в одной постели? Признаю, я поступил подло, когда поцеловался с Лив. Но я ведь не спал с ней в эти два месяца.
Или?..
Мои внутренности вдруг начинают скручиваться в отвратительный клубок. Слова Матильды, сказанные Дженн… Не стоит тянуть с этим слишком долго… Он не станет думать дважды…
Я выпускаю воздух из легких. Вот дерьмо. Когда же у нас с Лив все случилось? Конечно, это не могло произойти так быстро. Или могло?
Помню только, что я изнывал от тоски и был зол на весь мир. А потом вдруг будто откатился назад, до встречи с Дженн. Как-то в пятницу вечером я просматривал список контактов, раздумывая, с кем бы развлечься. И палец застыл над именем Лив. Я не видел никаких причин, которые мешали бы мне общаться с ней на тот момент. Мы с Дженн расстались – она ясно дала мне это понять, – а с Лив мы много лет были друзьями. Настало время возобновить дружбу. И наверняка она где-то развлекается.
Она никогда не скучает.
Я написал ей, и она сразу ответила: «Джордж-стрит. Придешь?»
Мы встретились в каком-то полуподвальном клубе. Там было темно и грязновато. Мы выпили очень много шотов. Но даже когда у меня все поплыло перед глазами, я понимал, что стою у черты, и если я пересеку ее, то с прошлым будет покончено навсегда. Я и Дженн. Всё. Окончательно и бесповоротно.
Я не очень хорошо помню, как это случилось, мы просто набросились друг на друга у бара и стали целоваться как сумасшедшие.
В животе все сжимается в комок.
Сейчас это кажется мне какой-то
