Юнкер - Валерий Пылаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Чей? — Я чуть ослабил хватку. — Кто говорил о похищении? И где это случилось?
— Этого я вам сказать не могу, — тихо отозвалась Воронцова. — Это страшные люди, и они не остановятся ни перед чем… Если я выдам их тайну — они убьют меня… и убьют моего сына.
Материнская любовь. Ну конечно, как я не подумал об это раньше?‥ Что еще может быть сильнее вассальной клятвы?
— Я убью вас и вашего сына, — с нажимом произнес я. — Своими руками. И сделаю это куда быстрее, чем покровители… для которых ваша жизнь не стоит и ломаного гроша.
Воронцова попытался отвести глаза — но я схватил ее свободной рукой прямо за лицо и развернул к себе.
— Они уже бросили вас, княгиня! Разменяли, как пешку, а вы все равно зачем-то пытаетесь сохранить их грязные секреты.
— Вы не понимаете, князь… — прошептала Воронцова. — Не…
— Нет, это вы не понимаете, что вас ждет! — громыхнул я на весь дом. — Назовите имена — или можете начинать винить себя за смерть сына!
Тут я, пожалуй, даже не блефовал — уж кого-кого, а Воронцова я бы придушил с искренним удовольствием.
— Как пожелаете, князь… Но я должна быть уверена…
— Что я стану защищать вашу семью? — закончил я за княгиню. — Не беспокойтесь. В конце концов, это мой долг, как господина — и, в отличие от вас, я не собираюсь им пренебрегать. Вы сегодня же отправитесь в Елизаветино. И будете там гостьей — столько сколько потребуется.
Воронцова молчала. Но я и без помощи Дара чувствовал — сломалась.
— Имена, княгиня, — сказал я. — Не заставляйте меня снова сомневаться в вашей преданности.
— Они разговаривали… трое. — Воронцова огляделась по сторонам, будто кто-то мог нас подслушивать. — Светлейший князь Долгоруков… Юрий Станиславович. Штерн, немец… промышленник… Из влиятельной семьи. Имени я не помню, но он известный человек в столице — несколько фабрик, капиталы…
— А третий?
— Мой дядя. — Воронцова посмотрела на меня исподлобья. — Генерал Куракин, Григорий Павлович.
Дядя? Да еще и генерал — со знакомой фамилией. Уж не родственник ли моего «товарища» из училища? Учитывая внешнее сходство с Воронцовым — более чем вероятно.
Светлейший князь, богатый промышленник явно не местного происхождения и армейский генерал. Разные люди, из совершенно разных сфер — да и, пожалуй, даже слоев общества, которых едва ли вообще могло что-то связывать… на первый взгляд.
Но — связывало.
И в этом мне еще предстояло разобраться. Имея имена — не так уж и сложно проверить какие-нибудь общие интересы, общих врагов — или друзей. И я бы уже посчитал наш разговор с княгиней законченным…
Если бы она так старательно не прятала от меня глаза. Ложь я, скорее всего, почувствовал бы — слишком уж сильно разогналась сейчас моя чуйка, но тут явно было что-то другое.
Полуправда… Точнее — правда не целиком.
— Вы ведь не все сказали мне, княгиня? — вкрадчиво проговорил я. — Верно?
На этот раз Воронцова молчала так долго, что я уже подумал — не откусила ли она себе язык. Или не предпочла бы скорее умереть и убить собственного сына, чем выдать тайну…
Но когда она заговорила, даже я на мгновение смог понять ее сомнения.
— Я… Там, где разговаривали эти люди… не трое! Был еще четвертый. — Воронцова поднесла руки к губам, будто собираясь зажать самой себе рот. — Ваш брат… Михаил.
Глава 17
К такому меня жизнь, признаться, не готовила. Таинственный заговор, который пока что оказывался не по зубам даже всемогущему Третьему отделению, не только угрожал моей семье извне — но и, похоже, уже подтачивал род Горчаковых изнутри.
Если Воронцова не соврала. Если Миша не выполнял какое-нибудь секретное поручение деда — вроде моего, только в сотни раз сложнее и опаснее.
Или если сам дед не вел какую-нибудь игру, о которой я при всем желании не смог бы догадаться. В конце концов, в его поступках уже не раз находилось двойное дно…
И кто сказал мне, что не может быть и третьего? Что за не самой удачной партией по разгрому тайных врагов, которую я неосторожно сорвал, не скрывается другая — беспроигрышная и блестяще выверенная? В которой вся шумиха вокруг Воронцовых была лишь отвлекающим маневром, призванным оттянуть внимание от по настоящему важного. Спектаклем, предназначенным для Багратиона. Или самой государыни Императрицы. Или древних Одаренных с Дроздовым во главе.
Или вообще кого угодно. В том числе даже для меня… А почему нет? Я уже пошел против деда, уже успел продемонстрировать верность короне и государству. И — чего уж там — некоторую лояльность главе Третьего отделения лично. Получил из рук Багратиона орден. И если дед каким-то образом догадывался о моем происхождении… или знал наверняка?
В конце концов, именно он отправил меня на поиски дочери Колычева, где меня поджидал убийца с «глушилкой» магии.
Нет, не может быть!
— Выдохни, Горчаков… — пробормотал я, сжимая вспотевшей ладонью цилиндрик из прохладного металла. — Даже если ты и не Горчаков — выдохни!
Такси появилось чуть ли не сразу — будто поджидало где-то за углом. Прямо до Фонтанки я не поехал — попросил остановить за пару улиц и на всякий случай еще минут десять петлял по дворам. Вряд ли кто-то мог следить за мной от училища или поджидать на набережной неподалеку — но мало ли…
В конце концов, мне прямо сказали, что появляться здесь не следует.
Но — надо. Дед слишком далеко, и к разговору с ним я не готов… пока не готов. Не сейчас. Чуть позже — когда сам пойму хоть что-то. В конце концов, чтобы обвинять в измене родного брата, неплохо бы иметь что-то посерьезнее слов перепуганной женщины. Пусть не доказательства — их все равно неоткуда взять — но хотя бы…
Уверенность?
Да, пожалуй, так. Ее мне как раз и не хватало. Миша, конечно, никогда не блистал ни выдающимся умом, ни какой-то особенной привязанностью к братьям. Но спутаться с теми, кто убил Костю?‥
Неважно. Сейчас у меня есть и другие дела. Пусть не посерьезнее, но те, что я хотя бы смогу закончить до того, как дежурный обер на рассвете поднимет роту и обнаружит в дортуаре одну пустующую койку.
Конечно же, если повезет… Но я почему-то твердо знал, что тот, кто мне нужен, сейчас где-то здесь.
Но не на своем законном месте.
Потому что как
