Убийственный грейпфрут - Наталия Левитина

Но Таня медлила. Она понимала, что если сейчас позвонит подруге, то обрушит на неё лавину признаний. Однако можно ли ей доверять? Один раз Лариса уже не выдержала испытания — именно поэтому они и поссорились.

Таня долго сидела в машине, рассматривая мобильник и не решаясь нажать кнопку вызова…

Глава 25

О пользе знаний

В воскресенье Андрей проснулся рано утром и по привычке ринулся колотить боксёрскую грушу, но вовремя опомнился — шуметь нельзя! Он разбудит гостей. Вчера к нему нагрянул с ночёвкой Михаил, да не один, а в компании с прелестной девой, вмиг покорившей суровое сердце майора.

Девчушку звали Екатерина, она являлась обладательницей огромных сияющих глаз и белокурых волос и тарахтела без умолку.

— А что, — задумчиво проговорил майор. — Подожду-ка я, пока Катюша вырастет, а потом на ней женюсь. Как ты думаешь?

Потенциальная невеста сидела на локте у Андрея и обнимала его шею нежной маленькой ручкой.

— Не отдам! — возмутился Миша. — И не надейся! Ты же через двадцать лет превратишься в старого хрыча!

— Молчать! — грозно рявкнул майор.

Катюша хихикнула, уткнулась крошечным носом ему в ухо и шумно засопела.

— Хомячок! — объяснила она.

— Ты хомячок? — совсем другим голосом — тихим и умильным — проворковал майор.

— Да!

Этому приколу — «дышать, как хомячок» — Андрей сам научил малышку пять минут назад. Потом майор обернулся к капитану Скворцову, вновь нахмурил брови и повысил голос:

— Разговорчики в строю! Зачем ждать целых двадцать лет? Четырнадцать — этого достаточно. Кате будет шестнадцать, мне всего сорок пять.

— Я и говорю — старый хрыч. Развалина!

— Папаша у тебя — тот ещё подарочек, — пожаловался майор Катюше. — И как ты с ним общаешься?

— А почему у тебя нет кошки? — шепеляво поинтересовалась она.

— Да, почему? — поддержал капитан Скворцов. — Ни кошки, ни собаки! Бобыль. Живёшь тут, как в операционной, ни одного отпечатка пальцев на мебели… Ну, по крайней мере, так оно и было, пока мы тут не появились.

Миша оглянулся и почесал затылок. Он только сейчас понял, какой погром они учинили в квартире майора. Везде валялись детские вещи, игрушки, книжки, посреди комнаты громоздилась трёхэтажная конструкция из стульев, диванных подушек и коробок — это был «домик», построенный заботливым хозяином для маленькой гостьи.

Хотя Миша обзывал друга бобылем, тот ловко управлялся с юными девами — имел опыт выращивания младшей сестры. К моменту появления в семье Насти — позднего ребёнка — Андрей успел превратиться в солидного семнадцатилетнего дяденьку, он говорил басом и имел косую сажень в плечах. Когда Андрей гулял с сестрой — вёз её в коляске или караулил в песочнице, — окружающие принимали его за молодого папашу. Так что поменять памперс или с прибаутками и танцами накормить младенца супом для майора не составляло труда.

Вчера после работы Михаил заехал к жене и впервые выпросил у неё дочку на целые сутки. Та для проформы повыпендривалась, набивая себе цену, а потом всё же отдала ребёнка. В душе она ликовала, так как получила сказочный подарок — день, свободный от материнских забот.

Миша собрал три сумки детских вещей и отправился в гости к другу. Везти малышку на съёмную квартиру ему не хотелось, там было тесно, некрасиво, да ещё и четвёртый день без горячей воды. А у майора — трёхкомнатные хоромы, сверкающая фиолетовым кафелем ванная, чистота, комфорт и полный холодильник. Да и общество приятное, если что. Вчера они успели сгонять в детское кафе, погулять в парке и устроить кавардак в квартире. Сегодня намечался не менее насыщенный день, включая визит в загородную резиденцию родителей Андрея и посещение дельфинария. Но радужные воскресные планы могли рухнуть в один момент, если бы позвонили с работы. Тогда вместо дельфинария сыщики отправились бы на осмотр места преступления, а Катю пришлось бы срочно возвращать матери.

Андрей на цыпочках прокрался из ванной. По дороге он заглянул в спальню, где на краю кровати громоздилась туша капитана Скворцова. Противоположный край был хитроумно обложен подушками, спрятанными — чтобы не упали — под простыню, а центральное пространство вроде бы оставалось свободным. Но при детальном рассмотрении становилось ясно, что основная территория отдана крошечному белобрысому существу в трусах с клубничками. Рядом с кроватью стоял пластмассовый горшок. Трудно было представить более неуместный предмет в элегантных холостяцких апартаментах майора.

Катя лежала перпендикулярно заграждениям, её маленькие пятки упирались в поясницу папаши. В тот самый момент, когда Андрей уже почти покинул спальню, малышка вдруг захрюкала во сне и быстро забарабанила ногами по капитану Скворцову. Тот издал мучительный стон и, не просыпаясь, попытался отодвинуться подальше, хотя было уже некуда — Миша и так балансировал на самом краю.

Майор подождал секунду, не грохнется ли друг на пол. Тогда его, проснувшегося, можно было бы увлечь на кухню, чтобы за чашкой кофе обсудить производственные проблемы. А когда их ещё обсуждать, если не в семь утра в воскресенье? Самое то — на свежую голову.

Увы, хитрый капитан Скворцов так и не упал с кровати. Цеплялся, можно сказать, зубами за матрас, но не падал, подлец. И не просыпался.

Вздохнув, Андрей отправился дальше.

На прошлой неделе им подкинули два новых запутанных убийства — увы, кривая преступности не собиралась снижаться, каждый день в городе совершались новые преступления. За ночь у майора возникло несколько идей, и ему хотелось поделиться ими с другом. К тому же, пора было заканчивать с делом Дениса Мезенцева. Начальство недвусмысленно намекало, что историей отравленного гитариста Андрей занимается «по собственной прихоти», вероятно, страдая от избытка свободного времени, и пора бы уже завершить ненужные изыскания.

Андрею казалось, что он почти нащупал объяснение тому, что произошло в тот июньский день на даче господина Дубова, но ему не хватало доказательств. Ещё несколько дней — и он их раздобудет.

В кабинете царил идеальный порядок, так как сыщик, отдавая квартиру на растерзание любопытной козявке, предусмотрительно забаррикадировал вход в эту комнату.

Андрей положил перед собой лист чистой бумаги, взял авторучку. Пока товарищ дрыхнет непробудным сном, майор накидает несколько схем и таблиц, систематизирует мысли, чтобы потом, когда сонная тетеря соизволит явиться на завтрак, оглушить коллегу лавиной догадок и озарений.

Андрей повертел ручку в пальцах, рассматривая корпоративный сувенир из Лондона, подаренный ему Петей. Тяжёлая красно-белая авторучка с логотипом английской звукозаписывающей компании и адресом её офиса.

Майор вслух прочитал адрес, подражая произношению диктора ВВС, потом на секунду задумался, что-то припоминая. Он придвинул к себе пачку страниц, упакованных в прозрачный файл. Это были черновики, в прошлом месяце оставленные Лизой в его квартире. С одной стороны страницы были исписаны стремительным Лизиным почерком, а на обороте располагался печатный текст — какой-то английский договор. Тогда, в июле, сыщик педантично собрал бумажки, забытые соседкой на диване, и сунул их в файл. Так они и пролежали несколько недель на краю рабочего стола.

Сейчас Андрей придвинул их к себе и приложил авторучку к верхней странице. Адрес, отпечатанный на пластмассовом боку ручки, и адрес, указанный в реквизитах английского договора, совпадали…

— Ну, надо же, — удивлённо пробормотал сыщик. —

Вот это фокус! Обалдеть. И что это значит?

Он вынул бумаги из файла, разложил их на столе печатным текстом вверх.

Мысленно поблагодарив родителей за то, что в детстве они заставили его выучить английский, майор принялся за чтение.

— Вы жадный! — возмутилась Лиза. — Жадный!

Переводчица устроила конкурс на место прораба и каждого нового кандидата упрекала в алчности.

Мужчины не обижались. Кто-то разводил руками — «мы не виноваты, время такое, нам за спасибо работать нет смысла», кто-то выкладывал калькуляцию, утверждая, что цены не завышены.

Больше всего Лиза бесилась, если прораб мечтательно заводил песню о недавно сделанном ремонте в каком-то коттедже, где «хозяева не поскупились и выложили на отделку три миллиона». Какое ей дело до коттеджей и их владельцев-миллионеров! Да вся её квартира не стоит трёх миллионов!

Запросы строителей казались Лизе непомерными. Она была готова биться за каждый рубль, заработанный бессонными ночами у компьютера.

Новый бригадир, молодой мужчина лет тридцати, назвал более-менее приемлемую цифру. Было видно, что он колеблется и даже, вероятно, пренебрегает своими принципами, соглашаясь на демпинг, но уж больно ему понравилась заказчица.