Битва за Карелию - Августин Ангелов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сомов обратил внимание, как приезжий капитан косится на его форму майора Госбезопасности, в которой он сам уже привык разгуливать по новой территории. Видимо, парень хотел расспросить о многом, но в присутствии подобного начальника оробел и потому молчал. Впрочем, это было и к лучшему, потому что Сомов сумел спокойно доесть вкуснейший рыбный суп почти до конца, перед тем, как в пещеру прибежал сам старлей Костюкевич, чтобы доложить важную новость. Только что майор Романенко сообщил по проводной связи о прибытии генерала Мерецкова. Недолго думая, Сомов и Васильев в компании штабного капитана направились к трофейному немецкому автомобилю. Ну, не встречать же такого важного человека на грязном уазике?
Глава 19
Утомленный дорогой, Мерецков осматривал местность вокруг поста. Вдоль шоссе в этом месте все трупы уже похоронили, а разбитый транспорт убрали. Только некоторые воронки от авиабомб еще не засыпали. Насмотревшись на трагические картины по дороге, генерал вспомнил зимнюю войну с Финляндией, когда он командовал той же самой седьмой армией. В тот раз армия не отступала, а, наоборот, шла в наступление, преодолевая на Карельском перешейке мощные укрепления «Линии Маннергейма». И Мерецков в тот раз тоже выезжал на передовую в 123-ю стрелковую дивизию, которой командовал полковник Алябушев. В сильные декабрьские морозы красноармейцам приходилось отогреваться в землянках, оборудованных печками. И все равно, многие бойцы получали обморожения. Ведь наступление из-за неподходящих погодных условий никто не отменял. Наоборот, Сталин торопил с зимним наступлением.
В середине декабря 123-я дивизия пыталась сходу штурмовать высоты в районе Суммаярви. Но, дело продвигалось с трудом. Танки застревали на финских надолбах и глохли на морозе, а пехота путалась в рядах заграждений из колючей проволоки и попадала под огонь вражеских пулеметов, установленных финнами не только в бетонных дотах, но и в отдельных стальных бронеколпаках. Героическими усилиями красноармейцы сумели пробиться на ключевую высоту, но были выбиты оттуда вражескими артиллеристами и минометчиками, а рота, сумевшая все-таки ворваться в финские укрепления, быстро оказалась в окружении. Почти весь ее личный состав погиб.
Тогда Мерецков принял решение лично прибыть на позиции 123-й дивизии, чтобы попытаться организовать штурм важной высоты более грамотно. Но, в тот раз он следил за боем с наблюдательного пункта, смотрел в стереотрубу с расстояния почти в километр, а потому всех тех ужасов с раздутыми телами покойников вблизи, конечно, не видел. Снега тогда навалило очень много, и лишь свежая кровь бойцов на этом снегу говорила о потерях, а тела погибших быстро скрывал снег.
В тот раз Мерецкову все-таки удалось прорвать почти неприступные финские укрепления. Чтобы выявить расположение противника и вражеские огневые точки, он приказал проводить разведку боем малыми группами прежде, чем начинать массированные атаки. И эта тактика оказалась верной. Вскоре этим способом выявили точное расположение финских бетонных укреплений. В одном только Суммаярви их оказалось полсотни. И расположены все огневые точки противника были таким образом, чтобы перекрывать друг друга огнем, сильно затрудняя возможности атакующих. Но, в лоб тогда штурмовать и не стали.
План операции разрабатывал сам Мерецков, уделив внимание распределению огня артиллерии буквально по минутам. В трехкилометровой полосе перед финскими укреплениями поставили больше сотни орудий и смогли поразить основные вражеские доты. Это и позволило переломить ситуацию. Орудия большой мощности, восьмидюймовые «сталинские кувалды», не оставили шансов финским укреплениям. А те немногие из дотов, которые еще оставались более или менее целыми после артподготовки, советские саперы подрывали тротилом. Взрывали и надолбы, расчищая путь танкам, вместе с которыми вперед пошла и пехота.
Сталин тогда остался доволен. Мерецкову дали звание генерала армии и назначили заместителем Наркома обороны. Потом и вовсе доверили пост начальника Генштаба РККА. Вот только после ложных доносов и оговоров сняли его с этой должности. Но, Сталин, конечно, помнил, что именно Мерецков сумел в той войне организовать прорыв главной оборонительной линии финнов. Потому Верховный и назначил его снова на прежнюю должность командира седьмой армии.
Вот только достаточного количества артиллерии теперь у этой армии не имелось. Повыбили ее, да побросали много пушек при отступлении под командованием Гореленко. А без достаточного количества артиллерии Петрозаводск отстоять очень затруднительно. И потому Мерецков сразу так сильно заинтересовался шестидюймовыми гаубицами Гиперборейского полка. Глядя вокруг на уверенные лица бойцов и слушая, как в отдалении, где-то ближе к фронту, грохочут тяжелые орудия, он чувствовал, что не зря появился на переднем крае. И что поездка эта может принести перелом в обороне столицы Карело-Финской ССР не меньший, чем прорыв «Линии Маннергейма» в тот раз.
Вскоре Мерецков увидел, как к посту со стороны высоты 168,5 едет черный, блестящий лаком, автомобиль. Когда трофейная машина остановилась рядом, неожиданно из нее вышли армейский майор, капитан Проскурин и еще один майор в форме НКВД, в синей фуражке, в синих галифе, с золотой полоской и звездой на петлицах. Мерецков напрягся, ведь совсем недавно люди из этого ведомства издевались над ним. Но, он даже не успел разнервничаться, как майор Романенко уже представил командарму товарища Сомова, начальника секретного полигона, и майора Васильева, командира Гиперборейского полка.
— Здравствуйте, товарищи! Наслушался я про все эти невероятные успехи. Вот и не выдержал, приехал посмотреть на ваше расположение, — сказал командарм. И тут же задал вопросы:
— Кому подчиняется ваш полк? И что за секретный полигон у вас здесь?
— Полк и полигон Особого Подчинения, товарищ командарм, — ответил Сомов. Впрочем, и он, и Васильев к подобным расспросам подготовились.
— И кто же командует этим Особым Подчинением? Берия, что ли? Или сам Хозяин? — спросил Мерецков.
— Этого я вам сообщить не могу. Государственная тайна. Скажу лишь, что мы направлены вам в помощь. Нам поставлена боевая задача вместе с вашей армией ликвидировать угрозу Петрозаводску, — сказал Сомов, изобразив непреклонный вид.
Он, разумеется понимал, что обман в любой момент может раскрыться. Для этого Мерецкову достаточно поговорить со Сталиным или с Берией. Вот только вряд ли, учитывая его теперешнее положение недавнего арестанта, Кирилл Афанасьевич рискнет в ближайшее время разговаривать с ними о таких вещах. А если все и выяснится, то ничего не мешает выкрутиться в
