Сердце из стали - Волчонок Ганни
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Слишком много операций ежесекундно. Слишком много данных от датчиков. Слишком сложно анализировать визуальную информацию.
Багира просто была слишком старой для боевой машины.
— Что они делают? — Багира проводила взглядом стайку жеребят.
— Запускают воздушного змея, — Луна махнула крылом вверх. Тигрица проводила взглядом коснтрукцию из ткани и тонких прутков, удерживаемую тонким тросиком.
— Похоже на дрон, — уже привычно непонятно заметила машина. Ее речь звучала все менее и менее механической, и в ней теперь почти всегда присутствовали эмоции, звучали разные интонации. Сейчас, например, она явно была задумчивой. — Вы используете эти конструкции для наблюдения?
— Нет, это просто игрушка, развлечение для всех возрастов.
— Мне никогда не выделяли дрона, — Багира «потянулась» — качнула корпусом назад-вперед, проверяя, работают ли еще суставы. — Не было нужного программного обеспечения и посадочной площадки. А жаль… Наверное, это интересно, управлять чем-то удаленно.
— Возможно… — Луна вздохнула. В отличие от отсутствующей Селестии, у нее не получалось так легко и изящно разговаривать с кошкой, поддерживать беседу.
Сестра в очередной раз оставила их, уйдя по каким-то своим делам. Перед Блю и Багирой она оправдалась обещанием встретиться с друзьями, и, вероятно, это была чистая правда, но не вся. Ночногривая аликорн подозревала, что Селестии нужно было проконтролировать течение каких-то своих интриг, или что-то вроде того.
— Блю, хочешь запустить воздушного змея?
— Там бегать надо, ветра же нет почти, — с сомнением протянула кобылка, смотря вверх.
Багира уже вряд ли могла куда-нибудь побежать. Разве что недолго, недалеко, и в последний раз в жизни.
— Понятно, — тигрица еще раз проводила взглядом змея, похожего на птицу с длинным хвостом, и пошла дальше. Блю, ойкнув, вцепилась передними ногами в ствол пушки, чтобы не упасть — у большой кошки появилась странная привычка начинать движение вообще без предупреждения, да еще и резко.
Странная, притягивающаяся множество взглядов компания вышла на рыночную площадь, забитую народом по причине выходного дня. Здесь было шумно, тесно, и, по мнению стальной кошки, очень интересно. Настолько, что она могла просто лечь в сторонке и несколько часов наблюдать за жизнью горожан, позволяя сопровождению немного передохнуть. Блю Флауэр при этом всегда старалась держаться рядом, что бы ни происходило вокруг.
— Багира, а пойдем, посмотрим, что тут продают?
— Торговые ряды не рассчитанны на мои габариты, Блю, — тигрица покачала головой. — Местные жители не оценят, если я не впишусь в поворот. С учетом того, что моя моторика сейчас нестабильна, я могу упасть на прилавок.
— Насчет этого не волнуйся, корона все компенсирует, — Луна магией поправила свою диадему. — А мы проследим, чтобы не было проблем, верно?
— Агась, — отозвался гвардеец, которого обе принцесы в свое время просто затюкали просьбами о менее формальном общении.
В конце концов, он сдался, да и несколько дней в компании аликорнов немного подточили бесконечное уважение и почтение, позволяя жеребцу вести себя естественнее.
— Ну. Ладно. Хорошо, — Багира направилась прямо к торговым рядам, вызвав среди лавочников и их посетителей легкую панику.
Блю перебралась со спины тигрицы на шею, вцепившись той в уши, благо те были исключительно декоративными. Машина зафиксировала приводы, чтобы случайно не стряхнуть пони, и медленно, стараясь держаться по цертру прохода, зашагала вперед. Тяжелая поступь многотонного робота заставляла подрагивать товары на лавках, но благодаря все еще держащимся полимерным накладкам на лапах, она хотя бы не грохотала металлом на всю площаль и не крошила брусчатку. Шума от изношенных механизмов было много, но все же значительно меньше, чем от толпы всех видов.
Багире не нужно было вертеть головой, ее многочисленные объективы в «глазах» обеспечивали куда более широкий угол обзора, чем можно было подумать. Она подмечала множество самых разных предметов на полках, назначение большинства из которых ускользало от машины. Это о многом говорило — органики, казалось бы, тратили непозволительно много ресурсов на совершенно бессмысленные вещи. Да и дела тоже. Но это была ложь, ведь органические платформы и нейронные сети типа «мозг» были значительно сложнее, нежели ее механическое тело. Там, где она могла просто заменить комплектующие, органические системы должны были развивать имеющееся, обслуживать, поддерживать. Десятки, сотни и тысячи вещей было создано для обеспечения функционирования столь сложных платформ, и, как и любому механизму, органикам требовались перерывы в работе. Но они не могли просто выключиться и встать на обслуживание, эти пони, да и создатели, вероятно, тоже, вынуждены были использовать «досуг» — нецелевое использование мощностей платформы для так называемого «отдыха». Это позволяло освободить оперативную память, выгрузив часть рабочих данных и заменив их «досуговыми», которые требовали, обычно, значительно меньше усилий, либо обеспечивали некое «счастье».
«Счастье» было очень важным параметром органических платформ, счастливые единицы функционировали значительно эффективнее. Однако, перегрузка «счастья» могла привести к обратному результату — платформы переставали работать, что в итоге приводило к спаду производства и «несчастью» в итоге.
«Органические платформы являются чрезмерно комплексными системами, которые, тем не менее, являются сбалансированными и универсальными», — пришла к выводу Багира. «Вероятно, это и обеспечивает успешность текущей модификации»
Машина воспроизвела предыдущие выводы с целью их проанализировать, пока была возможность — Блю Флауэр рассматривала прилавки, не требуя к себе внимания.
«Неблагодарность — черта органических интеллектуальных платформ», — истина, хоть и не полная, так как это была лишь одна из множества черт, присущих органикам. Все было куда сложнее.
«Органические платформы не применяют расчет параметров и логические операции при принятии решений», — условно истина, так как Багира выяснила, что органики не имеют возможности столь точно расчитывать вес параметров, или отбрасывать условные или маловероятные. Они используют расчет и логику, но не осознанно, это фоновый процесс, подобный работе ее служб — она не контролировала их досконально, это требовало бы слишком много ресурсов. Да и нерациональность некоторых — многих — действий связана с длительным существованием текущих моделей платформ. Те же «правила приличий» или «вежливость» сформировались настолько давно, что никто не мог сказать точно, почему они еще действуют. Они просто были. У тигрицы же не было таких систем или служб, потому что ее создатели конструировали боевую машину.
Было бы странно, если бы посреди выполнения боевой задачи ей вдруг показалось, что стрелять в противника из засады — невежливо.
Сейчас, изучая быт и поведение разных видов органиков, она поняла, почему ее создатели сконструировали автономные боевые машины. У нее, да и других роботизированных комплексов, не было сомнений, они были эффективны, они были дешевле и проще в сборке, и все упиралось только
