Завтра ветер переменится - Стефания Бертола

– Вот, посмотрите. Это квитанция за содержание могилы отца, ее нужно оплатить. Я думал сходить сегодня, но, к сожалению, никак не успеваю, а мама… – Тут он запинается и взгляд его мутнеет, а я инстинктивно пячусь – а вдруг он забудется и поцелует меня уже по-настоящему.

– Да-да, не беспокойтесь. Я схожу. Ее ведь можно в табачной лавке оплатить.

Я говорю это таким голосом, как будто намекаю, что в табачной лавке мы могли бы сорвать друг с друга одежду и заняться любовью. По счастью, Кларисса ничего не замечает. Она просто берет в руки дорогую сумочку, терпеливо ждавшую ее на посудомойке.

– Поехали, а то опоздаешь на самолет.

От ее голоса веет арктическим холодом. Видно, они неслабо поссорились перед моим появлением. И тут прямо на моих глазах разыгрывается финальная сцена трагедии.

У Дамиано звонит телефон. Он устремляется к нему, но Кларисса успевает первой. Она бросает взгляд на экран и протягивает телефон Дамиано, скрывая поблескивающую в глазах ненависть за притворно заботливым тоном.

– Держи скорее. Твоя драгоценная Даша.

Кларисса выходит из кухни, а Дамиано не только не отвечает драгоценной Даше, но и бросается за Клариссой, на ходу подхватывая пальто (разумеется, из чистого кашемира, а как еще) и чемодан, который стóит как круизный лайнер. Они летят вниз по лестнице, а я выхожу из квартиры за ними следом, не понимая, как себя вести. Прежде чем скрыться из вида, Галанти оборачивается ко мне:

– До скорой встречи, Бриджида.

Ага, как же. Ты и без меня нарасхват.

Вернувшись в квартиру, я пытаюсь прийти в себя и для этого навожу порядок в комнате, вновь ставшей моей.

Интересно, как там Родольфо. Позвоню-ка завтра Роберте.

Но сюрпризы на сегодня еще не заканчиваются. Меня ждет еще один, хотя, казалось бы, куда уж больше.

Я решаю пойти и проверить Тиффани. Знаю, это похоже на навязчивую идею, но меня может понять лишь тот, кто когда-либо разбивал чужую вещь стоимостью в несколько тысяч евро. Я беру ключ от ванной, но потом вижу, что в этом нет необходимости – дверь не заперта. Нажимаю на ручку и вхожу.

Я вижу ее сразу. Точнее, не вижу. Лампа Тиффани исчезла.

24.

Исчезновение номер два

Куда она подевалась? Почему ее нет? Что случилось? Я быстро обшариваю шкафы, ящики комода – вдруг Дамиано спрятал лампу от греха подальше (к сожалению, слишком поздно)? Решил же он почему-то не запирать дверь. Но почему? Что вообще происходит?

Так или иначе, лампы нет, и искать ее мне некогда – надо успеть к синьоре Эдере. Я пытаюсь дозвониться Антоньетте, но она не берет трубку. Может, ночевала у какого-нибудь парня, она же не обязана следить за старушкой – с восьми утра до половины третьего эта обязанность лежит на мне, так что надо идти. Я едва успеваю запрыгнуть в трамвай. Зажатая между студентами и наемными убийцами – я всегда допускаю мысль, что в трамвае может ехать наемный убийца, только никто об этом не догадывается, – так вот, зажатая между студентами и наемными убийцами, я обдумываю ситуацию, и уже через пару остановок кое-что начинает проясняться.

Ну конечно! Он просто забрал ее в Таллин! Там его драгоценная любимая лампа сделает атмосферу бессонных ночей с Дашей еще более незабываемой! Но куда он ее сунул, не в чемодан же? Хотя кто знает. Лампа немаленькая, металлическая, везти такую в чемодане надежнее. А если и разобьется в дороге, то даже лучше: не будет видно, что ее уже склеивали.

Ох уж этот наш поцелуй… Я стараюсь выкинуть мысли о нем из головы, пытаюсь убедить себя, что все придумала, что это произошло лишь в моем воображении. А если поцелуй и правда был, то где-то в виртуальной реальности, где нельзя пораниться или исцелиться по-настоящему, ведь она нематериальна, словно призрак.

Как только я добираюсь до синьоры Эдеры, мысли о поцелуе и пропавшей Тиффани улетучиваются из головы сами собой, потому что передо мной встает совсем другая, реальная проблема.

Сначала все как всегда, я захожу и кричу: «Синьора Эдера! Доброе утро! Я на месте!» Она обычно отзывается каким-нибудь бормотанием или кашлем, а если вдруг у нее хорошее настроение, то отвечает что-то вроде: «И что с того?»

Но сегодня в ответ не доносится ни звука. Я несусь в ее спальню, подозревая худшее – ведь именно худшее приходит в голову, когда человек такого возраста и не с лучшим состоянием здоровья ничего тебе не отвечает. Однако ее спальня пуста. Синьоры Эдеры нет ни в кровати, ни в ванной, где она могла бы упасть и все себе переломать, ни под кухонным столом, ни в гостиной, где ее хладный труп мог бы сидеть на диване с модным журналом в руке. Ее нет нигде. Антоньетты тоже не видно.

«Ну ладно, – думаю я. – Наверное, пошли в кафе позавтракать. Могли бы и предупредить».

И тем не менее все это как-то странно. Кровать заправлена. На кухне полный порядок. Все сияет чистотой. И тогда мне приходит в голову поступить как в кино: я открываю шкаф.

Что происходит в кино, когда герой фильма открывает шкаф:

В шкафу ничего нет, только плечики покачиваются на перекладине. Затем герой открывает комод и видит, что ящики тоже пусты! Он переводит взгляд наверх и обнаруживает, что чемодан, который всегда лежал на самом верху, куда-то исчез! Птичка выпорхнула из клетки!

Что происходит, когда я открываю шкаф:

То же самое, что и в кино.

В ужасе я бегу к ящикам, где старушка держит альбомы с вырезками, и мои опасения подтверждаются. Альбомов тоже нет!

Осталась лишь фотография Грейс Келли в огромной белой юбке из тюля – должно быть, выпала из альбома.

Пока я в ужасе осмысляю увиденное, рискуя сама получить удар и завалиться на кровать, под стол или еще куда, звонит Антоньетта.

– Ты где? И где синьора Эдера? Что вообще происходит?

– Расслабься. Все нормально. Эдера со мной.

– Но ее вещи исчезли! Вы где?

– Мы в поезде, расслабься. Вещи тоже с нами. Не все, естественно. Мой двоюродный брат на днях заедет за остальными. Он развозит сыр на фургоне, ему все равно в тот район ехать. Расслабься.

– Хватит повторять «расслабься»! Как вы оказались в поезде? И куда это вы собрались?

– Домой, куда еще. В Калабрию. Эдера едет со мной. Не бросать же ее одну.

– Антоньетта, ты совсем спятила? Почему она едет с тобой?

– Я поселю ее у тети Джанкарлы –