Итальянское лето с клубничным ароматом - Анна Боначина

– Ну я бы не назвал это именно соблазнением, – невозмутимо улыбнулся Чезаре. – Скажем, завоевание. Возможно.

– Даже так! – подхватил его тон Этторе. – Так все сработало?

– Джентльмен о некоторых вещах не рассказывает.

Этторе, приподняв бровь, повернулся к брату.

– Так она в самом деле тебе нравится… и кто бы мог подумать! Такая, как она.

– Она совсем другая, правда? – прошептал Чезаре, будто говоря сам с собой.

И именно в этот момент Этторе понял.

– Только не говори, что ты влюбился, – безжалостно произнес он.

А Чезаре… он улыбнулся.

Ночь Ирены, однако же, не была такой приятной. Проворочавшись в кровати из-за черных мыслей, теперь она наносила на лицо маску с календулой и маслом жожоба в надежде минимизировать ущерб. Возможно, понадобится еще и отдельная маска для области вокруг глаз.

С того момента, как она удачно стала свидетельницей бесстыдной сцены на вилле «Эдера», она поклялась самой себе, что ни в коем случае не позволит этому безобразию продолжаться и дальше и не упустит случая воткнуть этим двоим палки в колеса.

И вот, в домашнем халате и с белым, покрытым кремом лицом, Ирена решительно взяла в руки телефон и открыла чат с участницами книжного клуба. Написала она только одну фразу: «Через полчаса у меня дома».

У нее появилась идея.

Пока Присцилла счастливо нежилась в постели, Аманда сидела за одним из столиков у бара Аниты и высыпала пакетики с сахаром в свой капучино.

Неподалеку от нее на скамейке Агата читала книжку в светло-голубой обложке, но было заметно, что девочка какая-то рассеянная. Она то и дело поднимала на Аманду взгляд и никак не могла усидеть на месте. Аманда ободряюще махнула ей рукой в знак приветствия, и Агата, будто только этого и ждала, вскочила на ноги, точно кукла на пружинке.

– Все в порядке?

Девочка только вздохнула со слегка трагическим видом.

– Что ты читаешь? – поинтересовалась Аманда, думая, что причина такого настроения именно в книге.

– А, да так, – махнула рукой Агата. – «Гарри Поттера и тайную комнату», в двенадцатый раз.

Аманда подозрительно вгляделась в лицо Агаты. Что же у нее случилось?

– Так, садись со мной, выпей апельсинового сока.

Агата упала на соседний стул.

– Что с тобой? Что-то случилось? – спросила ее библиотекарша. Она знала девочку с рождения и видела, когда что-то шло явно не так. – Может, расскажешь мне?

Агата с несчастным видом посмотрела на нее.

– Давай, что стряслось? – уговаривала ее Аманда. – Едва ли это что-то настолько серьезное.

– На самом деле серьезнее не бывает, – грустно вздохнула девочка. Аманда при виде этого скорбного личика в веснушках едва удержалась от улыбки.

– И ничего мне не расскажешь? Я не могу тебе ничем помочь? Ну же, мы друг друга знаем целую вечность.

Агата тяжело вздохнула.

– Наверное, я только тебе и могу рассказать.

– Тогда давай выкладывай, что случилось! – подбодрила ее девушка с улыбкой.

Агата подняла на нее огромные, полные муки глаза, а потом выпалила с трогательной пылкостью:

– Я влюбилась.

– И ты тоже? – нечаянно вырвалось у Аманды. – Ну брось, это не так страшно.

– Не страшно? – негодующе воскликнула Агата. – Куда уж страшнее! Эта пытка длится уже пять лет!

– Но тебе же всего двенадцать, – рассмеялась Аманда. А потом поняла, что именно поэтому вопрос такой серьезный. – Итак, в кого же ты влюблена?

Агата смущенно опустила взгляд на свои тенниски.

– Если я тебе скажу, клянешься, что никому не разболтаешь?

– Конечно.

Девочка глубоко вздохнула, набралась храбрости и призналась:

– В Этторе.

– О… – протянула Аманда, ломая печенье с корицей, лежавшее рядом с чашкой капучино, а потом посмотрела Агате в глаза и добавила: – Я тоже.

И именно в тот же самый момент она поняла, что только что сделала.

Как она могла произнести это злополучное «я тоже» в ответ на признание Агаты в любви к Этторе? Кто вообще так поступает? И что теперь?

Аманда перестала крошить коричное печенье и повернулась к девочке, пытаясь поймать ее взгляд – мужество, которое не стоит недооценивать. Агата же смотрела на нее во все глаза.

– Агата?.. – осторожно позвала Аманда. – Агата, послушай…

Но девочка перебила ее, взмахом руки опрокинув и идеально сваренный капучино, и апельсиновый сок, и воскликнула:

– Но это же чудесно!

От этого внушительного замечания Аманда остолбенела.

– Чудесно?

– Аманда! А он тебя любит? Это же замечательно! Два моих любимых персонажа любят друг друга!

– Персонажа? – пролепетала Аманда. Возможно, Агате пора перестать читать столько книжек, потому что ситуация уже вышла из-под контроля.

– И вы поженитесь? А когда? Я же приду на свадьбу?

Аманда пыталась вытереть столик салфетками, которые с задачей совсем не справлялись.

– Ну конечно, придешь… но все не так просто.

– А почему? Почему не просто?

– Ты же знаешь, моя мама… она совсем одна и не может ходить. Как я ее брошу?

– Прости, но тогда получается, что все дочки мам, которые не могут ходить, так и не выходят замуж?

Аманда перестала сражаться с салфетками и посмотрела на Агату.

Что-то в ее словах определенно было.

– Вот нет. Если я не могу выйти за него замуж, ладно, но если и ты не сможешь только потому, что твоя мама не ходит, тогда все напрасно.

И Агата так и не поняла, почему в этот момент Аманда крепко обняла ее.

Тем утром Присцилла получила от Чезаре целых два сообщения. В одном он писал, что думает о ней. А в другом было сердечко. Оба раза у нее ёкнуло сердце, и все остальные мысли испарились.

Так возможно ли, что это одновременно нежное и горячее чувство и было настоящей любовью? Непривычное и знакомое одновременно? Это легкое щекотание от тысяч пузыриков, бурлящих в душе? И та раскрывшаяся внутри пропасть, когда Чезаре обхватил ее лицо ладонями, запустив пальцы в волосы, и его лицо вдруг оказалось совсем близко?

Это сальто, которое совершило ее сердце от первого прикосновения его губ? Вот это чувство? Потому что, если любовь – в самом деле вот это легкое, незатейливое и одновременно мучительное ощущение, тогда она никогда прежде его не испытывала.

Так что, прежде чем сесть за работу, Присцилла, с трепещущим сердцем и душой легкой, точно взмах крыльев бабочки, отправилась на прогулку по направлению к деревне, где и встретила Аманду с Агатой, направлявшихся в библиотеку.

Девочка представила их друг другу:

– Это Присцилла, писательница, которая живет на вилле «Эдера», – начала она, а потом повернулась к своей спутнице: – Как твоя фамилия? А, ладно, неважно. Это, – продолжила она, обернувшись к Присцилле, – моя подруга Аманда, которая выйдет замуж за Этторе, доктора и брата Чезаре. Аманда, ты знаешь, что это она написала то письмо Пенелопе? Я тебе рассказывала, так жалко, что тебя там не было!

– Очень приятно, – представилась Аманда, протягивая руку Присцилле.

– Взаимно.