Черная кровь ноября - Яна Витт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бежать!
Скручивало спазмами, взрывающимися то горячей текучей эйфорией, то саднящей болью из-за того, что Алексей делал с ней ночью.
В голове плыл темный туман, который время от времени рассекали золотые вспышки.
Она всегда гордилась ясным умом. Тем, как легко и четко ее мозг умеет раскладывать любую гору информации по полочкам, выстраивать логические связи и создавать из хаоса порядок.
Кристине было легко и приятно учиться – и это тоже было предметом ее тайной гордости.
Вот о чем говорила мама: пусть у других есть преимущество в деньгах, полезные знакомства и возможности, которых нет у Кристины. Зато у нее имеется то, что никто не отнимет – ум и умение учиться.
Куда же все подевалось? Почему она не может ни в чем разобраться, разложить по полочкам и понять, что случилось? Чью сторону выбрать?
Киндеирн.
Не. Человек.
Язык не поворачивался назвать его ангелом. Но и дьяволом он не был. Разве может дьявол дарить такое всеобъемлющее ощущение любви?
Тогда кто он?
Что происходит? Во что она ввязалась?
Алексей.
Муж перед Богом и людьми.
От которого она не может отказаться.
И вовсе не потому, что тогда участь мамы будет неизвестна.
Ведь Кристина сама согласилась принадлежать ему.
Жестокий, холодный, развратный.
Он внушает ужас и причиняет боль.
Но он хотя бы человек.
По крайней мере, Кристина надеялась на последнее.
– Что за гадство на тебе надето? – Этими словами ее встретил сидящий за столом Алексей.
Контейнер с сердцем стоял рядом – закрытый. Зато бутылка виски была уже наполовину опустошена.
Кристина опустила глаза, рассматривая белое полупрозрачное платье, подаренное нечеловеком. Под ним не было белья, и даже в полутьме номера стало заметно, как просвечивают под тканью темные соски и тень-треугольник между ног.
Хорошо, она никого не встретила по пути…
– Что он хотел? Он тебя трахал? И как, с нежитью слаще? Со мной все рыдала и губы поджимала, а теперь прям светишься. Поди сюда.
На негнущихся ногах она приблизилась к мужу.
Что вынудило ее вернуться сюда?
Кристина не понимала ничего. Лишь то, что ответов от Киндеирна она точно не получит. А прятаться глупо. Оставался только Алексей.
И сердце.
Сердце в шкатулке.
Все сомнения и колебания смывало горячей соленой волной, когда она смотрела в ту сторону. Еще раз увидеть сердце, дотронуться, испытать всепоглощающее счастье.
Единственное, что казалось истинным в запутанном, изменившимся мире.
И мама.
– Садись. – Алексей зацепил ногой тяжелый стул и с громким скрежетом подтащил к себе. Кивнул Кристине.
Она аккуратно села, сдвинув колени и сгорбившись, чтобы скрыть грудь.
Взгляд Киндеирна раздевал – до костей.
Взгляд Алексея – хлестал как плетью. По голым лодыжкам, коленям, едва прикрытому тонкой тканью животу.
По плечам и краснеющим щекам.
– Молчать будем? – Алексей разом осушил налитый в бокал виски и наполнил его заново.
Стало понятно, почему так быстро пустела бутылка.
– Ну?! – рявкнул он, несильно размахнулся и вкатил Кристине оплеуху.
Кожу обожгло, но больно не было. Даже обиды не испытала.
Она вскинула голову и посмотрела ему в глаза.
– Что? Что сказать? – спросила тихо.
– Трахал он тебя? Говорят, эти уродцы очень трахаться любят.
– Нет.
– Врешь.
– Нет.
– А если проверю? – Он сощурился и заглянул Кристине в лицо: был одновременно очень спокоен – снаружи.
И нервозен до дрожи – внутри.
Так ощущалось.
Будто в оболочке человека прячется осиный рой, который гудит, вьется, только и ждет, чтобы вырваться.
Кристина не хотела знать, как он будет проверять.
Но Алексей уже отклонился, развалился на стуле, изображая расслабленность. Однако осиный рой внутри жужжал, вибрировал, целился опасными жалами.
– Зачем пришла?
Кристина, не удержавшись, покосилась на ящичек. Алексей перехватил ее взгляд, ухмыльнулся. Поставил бокал на стол и подтащил контейнер поближе. Набрал код на крышке и приоткрыл буквально на пару миллиметров. Кристина подалась вперед всем телом, чувствуя, как поет что-то внутри, рвется, жаждет еще, еще золотого света!
– Ну? – спросил Алексей, удерживая крышку. – Что тебе там нужно?
– Сердце.
Брови Алексея взмыли вверх.
Он на мгновение открыл крышку пошире, глянул внутрь, не чувствуя, не видя, как разлилось вокруг сияние, как запульсировал мир в такт бьющемуся сердцу.
И захлопнул, не ощутив очередного всплеска магии – сильнее прежних.
Кристина прижала ладонь к животу, чувствуя, что девочка – она поверила Киндеирну, – спящая внутри, вдруг стала реальней и живее.
– Он называет это сердцем? – Алексей задумался, постукивая по крышке пальцами.
Замок запереть он забыл, что почему-то радовало. Хотя у Кристины были весьма печальные предчувствия насчет собственного будущего. Вряд ли он позволит ей остаться наедине с сердцем.
– О чем вы говорили? Слушай, почему я должен из тебя слова клещами тянуть? – внезапно рассердился Алексей. Осиный рой загудел громче. – Мне напомнить все, что я могу сделать с тобой и твоей матерью? Вот тогда станешь посговорчивее?
Кристина опустила глаза, помолчала.
Туман в голове не давал сосредоточиться, но он же мешал как следует испугаться.
Мама… Ее надо защитить. А что станет с ней, Кристиной, – уже все равно.
– Алексей… – негромко и твердо начала она. – Я смогу быть полезна, если узнаю побольше. Обращу внимание на важные вещи и не буду такой, как сейчас. Я наблюдательная и умная, но мне нужно понимать, что происходит.
Он медленно поставил бокал на стол. Смерил Кристину взглядом – холодным и злым – с ног до головы, но теперь в нем появилось что-то еще. Отсвет… уважения, что ли?
– Почему опять Алексей, Кристин? – спросил мягче, чем раньше, но от вкрадчивого тона только мурашки разбежались по позвоночнику. – Зови меня Лешей. И почему на «вы»? Разве мы не близкие люди? Выпей. – Он подтолкнул к ней бокал кончиками пальцев.
Кристина дотронулась до него, взяла, поднесла к губам, вдохнула острый запах алкоголя и… вспомнила.
– Нет, – вырвалось у Кристины. И, прежде чем злость в глазах Алексея выплеснулась на нее, пояснила: – Он сказал, что я беременна. Не хочу рисковать.
– Беременна? Уже? Смотри-ка, мощный у него радар! – Алексей отнесся к новости равнодушно. – Ладно, не пей. Короче… – Он взял бутылку виски, качнул в руке и приложился к горлышку. – Слушай сюда. Я тебе расскажу, но, если будешь болтать… хотя тебе ведь и некому, – оборвал он себя. – Но просто учти – если пойдешь против меня, я из тебя по сантиметру кишки выпущу, вокруг горла обмотаю и повешу, усекла?
Угрозы Кристину не испугали.
Алексей говорил эту речь как-то скучно и заученно, будто кассир в конце смены: «Скидочная карточка есть? Пакет нужно? Хорошего дня!»
