Ювелирная работа - Ирина Градова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты, выходит, не уверена, что это он?
– Для полной уверенности нужна сравнительная генетическая экспертиза плода и Рогова.
– Так за чем же дело стало?
– У нас нет оснований делать ДНК-экспертизу, ведь пока что невозможно доказать сексуальную связь Рогова с погибшей.
– А я вот в одном сериале видел… не смейся – да, я смотрю детективные сериалы!
– Да ничего, – улыбнулась Лера. – Я их и сама посматриваю, когда время есть, только его почти никогда нет!
– Так вот, там мужику во время допроса дали воды попить, а потом…
– Забрали стакан на экспертизу?
– Ты тоже видела тот фильм?
– Да этот финт уже миллион раз в кино и по телевизору обыгрывали. Ну, во-первых, этот метод не обеспечивает хорошего результата, так как малейшее загрязнение образца ведет к неточному, а то и вообще неправильному результату. Обычно такие тесты делают в чистом помещении ватной палочкой определенным способом, причем после этого проба не должна попадать, скажем, под прямые солнечные лучи…
– А волосы? – не дослушав, перебил Алекс. – Разве сложно, как бы случайно, снять волос с пиджака, к примеру?
– Это вообще не подходит, ведь ДНК содержится не в самих волосах, а в волосяных фолликулах, а для этого волос надо выдрать с корнем!
– Надо же, не знал таких тонкостей!
– Ну а самое главное то, что такие доказательства для суда не подойдут, ведь образцы взяты незаконно, и это – отличный повод для адвоката исключить экспертизу из дела, если, конечно, до этого дойдет!
– И что теперь, Рогов – неприкасаемый?
– До тех пор, пока мы не найдем новых улик против него. Проблема в том, что орудие убийства – шарф или платок, по выводам экспертизы, – отсутствует, а отпечатки пальцев прокурора в квартире его мамаши – дело обычное! Алиби на момент убийства у него нет, так как он утверждает, что находился дома и работал с документами. Проверить это мы не можем, так что…
– То есть без улик у вас нет мотива?
– Верно! – Лера обрадовалась, что Алекс правильно ухватил суть.
– Слушай, но если вы даже докажете, что Рогов – отец ребенка, это ведь не означает автоматически, что он и убил?
– Твоя правда. У нас есть и другая возможность: жертва боролась с убийцей, и у нее под ногтями остался его эпителий. Уже известно, что эта ДНК не совпадает с ДНК нерожденного ребенка. Я жду результатов их прогона по нашим базам – может, мы узнаем либо имя папаши, либо убийцы, если он когда-то попадал в поле зрения правоохранительных органов.
– Есть и другие версии?
– Дочка Рогова могла желать разделаться с убитой, так как они были в контрах на личной почве. Алиби у нее тоже нет – вернее, есть, но хлипкое.
– А именно?
– Якобы она провела весь вечер и ночь убийства в их загородном доме, и ее мать это подтверждает.
– И что?
– Ну мать же, близкий родственник!
– А-а… типа она может выгораживать дочурку?
– Именно! Кстати, мать – это еще одна версия.
– Да ну?
– Ну, сам подумай: если прокурор и девица были любовниками…
– А-а, то есть супружница об этом узнала и решила избавиться от соперницы?
– Точно!
– Ну, и какая версия, по-твоему, самая правильная?
– В том-то и дело…
– То есть?
– Мне лично ни одна не нравится! Понимаешь, здравый смысл говорит, что одна из них должна сработать, но интуиция молчит.
– Ты, выходит, привыкла полагаться на интуицию?
Лера и сама не понимала, что ее не устраивает. На первый взгляд все версии казались перспективными, но что-то подсказывало ей, что расследование движется в неправильном направлении.
– Есть один момент, понимаешь… – пробормотала она и замолкла, не зная, как правильнее сформулировать мысль.
– Какой момент?
– Сосед видел, как Катерина незадолго до своей гибели спорила с мужчиной, но мы так и не смогли установить, кто этот человек.
– Так он, может, и вовсе не имеет отношения к убийству! – развел руками Алекс. – Подумаешь, с кем-то она спорила! Он, что, ударил ее, или…
– Нет-нет, ничего такого – они просто беседовали на повышенных тонах. И все-таки, раз все случилось накануне ее смерти, это нельзя сбрасывать со счетов!
– А как узнать, кто он такой?
– Ну, мы составили портрет со слов соседа, но среди знакомых жертвы такого человека нет – во всяком случае, никто его не опознал. Это-то и не дает мне покоя, понимаешь?
– Не совсем…
– Тот парень – однозначно не жилец дома прокурора и не однокурсник убитой. Никто из тех, кто близко знал девушку, не опознал его по портрету, но разве совершенно незнакомые люди могли случайно встретиться на лестничной клетке и вести эмоциональную беседу?
– Почему нет? – пожал плечами Алекс. – Вдруг он навещал кого-то из соседей – гость там или…
– Опера показали портрет соседям, но никто его не опознал! Конечно, всех и каждого опросить не удалось…
– Так, может, в этом и проблема?
– Может, ты и прав.
Лера была рада, что поделилась с Алексом своими мыслями: до сих пор ей не удавалось разложить по полочкам все версии, и у нее в голове роилась куча разнообразных идей, которые никак не складывались в общую картину. Теперь, по крайней мере, выстроились три четких направления, по которым можно работать!
* * *
Логинов минут десять рыскал вокруг длинного, невзрачного здания в поисках нужной двери, задавая вопросы редким в это дневное время прохожим, но тщетно. Когда он уже намеревался сдаться и уйти несолоно хлебавши, из подъезда вышла старушка, из-за спины которой с громким лаем выкатились на улицу три пушистых мячика, оказавшихся при ближайшем рассмотрении померанскими шпицами. Логинов собак не любил (он вообще прохладно относился к любой живности, за исключением аквариумных рыбок, да и то потому, что они украшают интерьер), однако решил, что владелица собачьей кодлы может быть в курсе всего, что происходит в доме.
– Мадам, постойте, пожалуйста! – вежливо обратился он к пожилой женщине. Та, удивленная необычным обращением, обернулась.
– Я убираю за своими девочками! – сердито выпалила она. – Вот, у меня и пакетики есть… – она сунула оперу под нос скомканные полиэтиленовые пакеты.
– Да я верю, верю, – поднял руки Виктор, делая пару шагов назад: три пушистые сучки, окружив хозяйку, как-то недобро поглядывали на него
