Японская разведка против СССР - Кириченко Алексей Борисович Стильно

На второй день по свежим следам М. Тамба на совещании в японском посольстве сделал обширный доклад о «диссидентах в Советском Союзе», который получил высокую оценку в Токио.

Как говорится, не в свои сани не садись. Не умеешь заниматься «идеологической диверсией» — не берись.

КГБ и МВД

Казалось бы, КГБ при СМ СССР и МВД СССР, как родственные правоохранительные органы, в оперативной деятельности которых было много общего или даже родственного, должны были в тесном сотрудничестве взаимодействовать и помогать друг другу, тем более что в ряде случаев решаемые ими задачи пересекались. На уровне сотрудничества оперативных работников никаких проблем и не возникало, так как всегда можно было полюбовно договориться.

Что же касается руководителей этих органов, то между ними возникали и существовали напряженные отношения. Это, возможно, происходило из-за того, что руководство КГБ по роду своей службы нередко докладывало Л.И. Брежневу о некоторых неблагоприятных процессах, которые случались по стране в органах МВД.

В свою очередь, стоявший долгое время во главе МВД СССР Н.А. Щелоков, который немало сделал для состава возглавлявшегося им министерства, тоже имел право и возможность напрямую выходить на Л.И. Брежнева и не лишал себя удовольствия докладывать последнему о том, что и среди чекистов есть нарушители, из которых столько-то по Советскому Союзу задержано в пьяном виде и т. д.

Кроме того, как показали дальнейшие события, Щелоков и сам был не прочь приложить руку хотя бы к тем же вещественным доказательствам, которые изымались милицией во время проведения операций по уголовным преступникам. Изъятые при этом драгоценные картины, антиквариат и другие вещи «прилипали» к его рукам и перекочевывали в салоны его близких и родственников.

После избрания в ноябре 1982 года Ю.В. Андропова генеральным секретарем ЦК КПСС процессу «выщелачивания» МВД СССР, как тогда называли владычество Щелокова, пришел конец — против него было возбуждено уголовное дело и он с женой покончили самоубийством.

Процесс «выщелачивания» МВД СССР особенно приобрел широкий размах благодаря его «чурбанизации», то есть после того, как первым заместителем Щелокова был назначен зять Л.И. Брежнева — Ю.Н. Чурбанов, который быстро стал генерал-полковником и наводил порядки так, как ему вздумается. Эта его деятельность вызывала недовольство и раздражение среди работников органов МВД, но он чувствовал себя заглавным персонажем басни И.А. Крылова «Медведь на воеводстве».

Он сыграл, кстати, и свою роковую роль в судьбе однофамильца баснописца — Крылова Сергея Васильевича, генерал-лейтенанта, начальника Академии МВД СССР. Организовав и возглавив комиссию по проверке академии, Чурбанов в недопустимо грубой форме повел себя в разговоре с генералом С.В. Крыловым, после которого тот в своем служебном кабинете застрелился.

Я знал покойного генерала еще по работе в Высшей школе КГБ СССР, где он в звании подполковника скромно преподавал военные дисциплины. Уроженец Могилевской области, участник войны, он заходил ко мне в комитет комсомола, как к земляку, и много рассказывал о своей журналистской работе и о военных годах. Затем он перешел на работу в МВД СССР, где создал и возглавил штаб, однако под воздействием быстро продвигавшегося по постельно-служебной лестнице Чурбанова был от оперативной работы отстранен. Он возглавил Высшую школу МВД, которая при нем стала академией. Человек пытливый и ищущий, он много сделал для активизации учебного процесса кадров МВД СССР.

Долгое время я с С.В. Крыловым не виделся, хотя знал о его творческих и административных успехах. Встреча произошла совершенно на нейтральной почве — в сауне в бассейне «Москва». Сергей Васильевич меня узнал, обрадовался и сказал, что у меня лоб стал, как у А.П. Чехова к пятидесяти годам. Я не стал поправлять генерала, что известный писатель умер в сорок четыре года, но после дальнейшего разговора у меня сложилось впечатление, что у него какое-то внутреннее нервное напряжение, которое могло привести к непредсказуемым последствиям. К сожалению, мои опасения подтвердились и конец его был трагичным.

С.В. Крылов не продержался несколько месяцев до того дня, когда Чурбанов по нашумевшему «узбекскому» уголовному делу был осужден на десять лет и отправился шить рукавицы в каком-то лагере. Сейчас его пристроили дружки на хлебную должность, и он даже пытался делать разоблачительные по прежней власти интервью, хотя сам же и творил эти дела.

О том, что у КГБ и МВД складываются непростые отношения, говорили иногда и факты. На меня особенно тяжелое впечатление оказал случай, который произошел с нашим сотрудником, заместителем начальника отделения подполковником Юдиным Федором Афанасьевичем, который ко времени моего прихода на работу в контрразведку уже заканчивал свою службу и собирался на пенсию.

Однажды в вечернее время он возвращался домой на метро после очередного оперативного мероприятия, во время которого пришлось ему выпить вина. Он не нарушал общественного порядка и тихо-мирно сидел в вагоне. Дежурный милиционер, обходя вагон, попросил его предъявить документы. Когда же у него в руках оказалось удостоверение оперативного работника, он прямо-таки затрепетал, как охотник, выследивший давно желанного зверя. Несчастный Федор Афанасьевич был доставлен в дежурную комнату милиции, о его задержании сообщили дежурному по управлению, а последний — по команде.

Ф.А. Юдин провел несколько часов на одной скамейке с задержанными отпетыми личностями, для которых эта дежурка была как дом родной, ибо они из нее не вылезали, пока за ним не приехала дежурная машина. Ф.А. Юдин не мог пережить такого к нему отношения и утром в своем служебном кабинете застрелился.

Этот случай имел свои последствия. После него у оперативного состава отобрали табельное оружие, видимо, во избежание других самострелов, и стали хранить его у руководства отдела. Впрочем, такие случаи бывали и раньше, но затем все становилось на свои места, ибо вновь назначенный начальник вводил свои порядки, пытаясь все плохое свалить на своего предшественника.

Сейчас в средствах массовой информации нередко сообщается чуть ли не о преступных группировках в МВД России. Однако подобные группы бывали и раньше, и не только в МВД СССР.

Об этом достаточно красноречиво напоминает и дело с неожиданным исчезновением сотрудника управления кадров КГБ СССР. Как потом было установлено расследованием, в день своего рождения он по Краснопресненско-Ждановской (ныне Таганско-Краснопресненская) линии метро возвращался домой. Хорошо одетый пассажир привлек внимание милиционера и был задержан, в дежурной комнате милиции его обыскали и изъяли подаренную ему приятелями бутылку французского коньяка «Наполеон». Стражи порядка вели себя неподобающим образом и порядком его оскорбили. Затем после оформления соответствующего протокола его отпустили.

Стоя на пороге дежурной комнаты, он имел неосторожность сказать, что он это дело так не оставит и они будут за свое самоуправство наказаны. Работника КГБ снова схватили и жестоко избили. Затем еще живого затолкали в служебную милицейскую машину, отвезли в район Раменского и добили в безлюдном месте.

Вскоре следственной группе КГБ удалось распутать это преступление и выяснилось, что разбойную группу возглавлял начальник отделения милиции на транспорте, которое находилось на станции метро «Площадь Ногина» (ныне — «Китай-город»). Начальник отделения, он же главарь банды, и два активных преступника были расстреляны, а остальные участники получили длительные сроки заключения.

Как же реагировало руководство МВД СССР на этот случай? Как удалось точно установить, приехав в расположение отделения, Чурбанов метал громы и молнии. Но не потому, что его возмутило преступное поведение подчиненных. Его гнев был направлен в другую сторону, и он орал: «Как вы могли оставить следы и дать „этим негодяям“ (имеется в виду КГБ. — Авт.) возможность распутать дело?»