История инквизиции. том 1 - Генри Ли

Однако еще в 1337 г. в отчеты тулузского сенешальства вносятся расходы на аутодафе, на поддержание недвижимых имений инквизиции, на жалованье инквизитору и его помощникам и на содержание заключенных. Но беспорядок и бедность, бывшие следствием Столетней войны, скоро вычеркнули из бюджета эти статьи расхода. В 1375 г. Григорий XI убеждал короля Сицилии Фридриха разрешить инквизитору взять конфискованные имения, чтобы инквизиция не нуждалась в средствах. Одновременно он сделал энергичную попытку уничтожить вальденцев, число которых размножилось в Дофинэ. Нужно было строить новые тюрьмы, нужно было кормить массу заключенных, и вскоре инквизитор потребовал часть конфискованных имуществ, мотивируя это требование полным отсутствием средств на содержание своего трибунала. Королевские чиновники настаивали на удержании всего конфискованного. Король Карл Мудрый в 1378 г. опубликовал указ, которым сохранял за собой все доходы конфискации и назначал инквизитору ежегодное содержание в сто девяносто турских ливров (то же, что получали трибуналы Тулузы и Каркассона), из которых должны были оплачиваться все расходы инквизиции; при этом король добавлял, что если эта сумма не будет уплачиваться правильно, то инквизитор имеет право брать эти деньги сам лично из конфискованных имуществ. В 1409 г. Александр V предоставил на решение своего легата вопрос, должен ли инквизитор Дофинэ получать по триста флоринов золотом в год, уплату которых следовало или возложить на евреев Авиньона, или брать по десяти флоринов в год с каждого епископа своей провинции, или, наконец, возложить содержание инквизитора и его людей во время их пребывания в епархии на епископа этой епархии.

Скупость и жажда к грабежу играли видную роль в действиях инквизиции. Все занимавшиеся преследованием всегда имели в виду материальную выгоду.

Глава 14. КОСТЕР

Смертную казнь, как и конфискацию, в теории инквизиция не применяла. Первоначально приговор был только простым осуждением за ересь и сопровождался отлучением от Церкви или объявлением, что виновный не считается больше подсудным суду Церкви; иногда добавлялось, что он передается светскому суду, что «он отпущен на волю»; это обозначало, что кончилось прямое вмешательство Церкви в его судьбу. Со временем в приговорах часто упоминалось, что Церковь ничего не может больше сделать, чтобы загладить прегрешения виновного; передача его в руки светской власти объявляется словами: «да будет наказан по заслугам». Лицемерное обращение, в котором инквизиция заклинала светские власти пощадить жизнь и тело отпавшего, не встречается в приговорах XIII в. и никогда не формулировалось точно в более позднее время.

Воззвание к милосердию было пустой формальностью, к нему прибегали, только чтобы не казалось, что инквизиторы согласны на пролитие крови, так как это было бы нарушением канонов. Но в то же время Церковь зорко следила за тем, чтобы ее резолюция не толковалась превратно, она и поучала, что не может быть и речи о каком-либо снисхождении, если еретик не раскается и не выдаст всех своих единомышленников. Один из богословов XIII в. провозгласил: «Цель инквизиции – уничтожение ереси; ересь же не может быть уничтожена без уничтожения еретиков; а еретиков нельзя уничтожить, если не будут уничтожены также защитники и сторонники ереси, а это может быть достигнуто двумя способами: обращением их в истинную католическую веру или обращением их плоти в пепел, после того как они будут выданы в руки светской власти». В XIV в. инквизитор Алонзо де Спина замечает, что, прежде чем осудить их на уничтожение, нужно дважды обращаться к ним с предупреждениями, чтобы они не грозили спокойствию Церкви, в случае нераскаяния их следует уничтожать без промедления и следствия.

Сожжение на костре

Светские власти, однако, верили, что, сжигая еретиков, они исполняли приказания инквизиции. В предписании, данном 9 ноября 1431 г. Филиппом Красивым Бургундским своим чиновникам, говорится, что их обязанность наказывать еретиков, «как предпишет это инквизитор и согласно обычаю». Шпренгер, инквизитор XVв., уже не стесняясь, говорит о жертвах, «которые он приказал сжечь».

Церковь давала отпущение грехов всем, кто приносил дрова для костра, чтобы возбудить ярость простого народа. Еще в XVII в. ученый кардинал Альбицио заявлял: «Инквизиторы во всех процессах обычно выносят окончательный приговор, и если это смертный приговор, то он непосредственно и обязательно приводится в исполнение дожем и сенатом» (речь идет о Венеции). Еще в XIII в. Григорий IX не стеснялся утверждать, что Церковь была обязана проливать кровь еретиков. Бонифаций VIII внес в каноническое право напоминание светским властям под угрозой отлучения от Церкви, чтобы все, кого выдаст им инквизиция, подвергались «быстрому и справедливому» наказанию. Инквизиторам было приказано возбуждать судебное преследование против упорствующих чиновников.

Законы всех государств Европы присуждали еретиков к сожжению живыми; в лице инквизитора признавали судью, приговоры которого подлежали слепому исполнению. Граф Раймунд Тулузский в 1249 г. приказал сжечь живыми в Берлеже, близ Ажана, восемьдесят еретиков, которые сознались в его присутствии.

Если, однако, по той или другой причине светские власти не решались предать казни еретика, то тотчас всей силой своей власти вмешивалась Церковь, чтобы привести их к повиновению. Так, например, инквизиторы в 1237 г. осудили как еретиков десять мужчин и женщин; консулы и вигье отказались «принять» осужденных, конфисковать их имущество и «поступить с ними, как принято поступать с еретиками», другими словами – отказались сжечь их живыми. Немедленно инквизиторы торжественно отлучили от Церкви чиновников. В 1288 г. Николай IV повелел отлучить от Церкви и отстранить от должности светские власти многих городов, уклонявшиеся от приведения в исполнение приговоров инквизиции, а также наложить интердикт на их городские общины. В 1458 г. в Страсбурге бургомистр и его товарищи отказались сначала сжечь гуситского миссионера и его служанку; но Церковь заставила их исполнить приговор. В 1486 г. городские власти Брешии отказались сжечь несколько колдунов и колдуний, осужденных инквизицией; гражданские юристы пытались доказать, что светские власти имеют право ознакомиться с делом. Но Иннокентий VIII не замедлил объявить, что желание городских властей Брешии оскорбительно для веры, и приказал отлучить их от Церкви, если они в шестидневный срок не казнят осужденных; всякий муниципальный закон, противоречивший этому, был объявлен недействительным и не имеющим силы. В 1521 г. папа Лев X в энергичных выражениях подтвердил инквизитору и епископским судьям Венеции, что их приговоры должны быть исполнены без всяких пересмотров и расследований и что они могли наложить на ослушников любое духовное наказание. Светские власти были обязаны отправлять на костер, под угрозой быть самим причисленными к еретикам.

Не раскаявшийся еретик, предпочитавший мученическую смерть вероотступничеству, не был единственной жертвой костра. Еретиком, также достойным костра, считался тот, кто отказывался от исторгнутого у него признания. Человек, торжественное обращение которого было признано ложным, был неисправимый еретик, его требовал костер.

Уже в 1184 г. Веронский декрет папы Луция III предписывал, что всякий еретик-рецидивист, т. е. впавший после отречения в ту же ересь, должен выдаваться светским судам даже без нового допроса. Равеннский эдикт Фридриха II 1232 г. предписывает предавать смерти всех, кто снова впал в ересь, чье обращение было притворным с целью избежать наказания за ересь. В 1244 г. Нарбоннский собор упоминает о большом числе подобных случаев и повелевает передавать виновных в руки светской власти без нового суда. За исключением одного, все руководства для судопроизводства инквизиции XIII в. предписывают еретиков-рецидивистов выдавать в руки светской власти, притом без всякого суда. Зачастую светские судьи не обращали внимания на снисходительные приговоры инквизиции и сжигали несчастные жертвы без всякого милосердия; в свое оправдание гражданские власти ссылались на то, что иначе не удастся очистить страну от еретиков и что снисходительность поведет к усилению ереси. В 1258 г. Александр IV предписывает выдачу рецидивистов в руки светской власти. При этом утверждалось, что Церковь нисколько не закрыта для рецидивистов, принесших раскаяние, так как они могут получить святое причастие даже и на костре, но даже раскаяние не может избавить их от смерти. Мотивированное таким образом папское решение было внесено в канонические законы. В подобных случаях обещание дать причастие в последнюю минуту вносилось в приговор и жертву всегда сопровождали на костер священнослужители, старавшиеся «спасти ее душу».