Вся Агата Кристи в трех томах. Том 3 - Агата Кристи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Боюсь, эти слухи сильно преувеличены. Не удивлюсь, если вы услышите, будто бы я вызываю местных духов и имитирую Эндорскую ведьму.
— Странно, что вы так говорите.
— Почему?
— Потому что, по слухам, вы вызываете дух Томми Пирса.
— Пирса? Пирса? А, это того парнишки, который вывалился из открытого окна?
— Да.
— Теперь мне понятно, как… ну да, я упомянул о нем в беседе с адвокатом. Как там его? Эбботом.
— Да, от Эббота все и пошло.
— Вы хотите сказать, что я заставил поверить в привидения хладнокровного адвоката?
— А вы сами верите в них?
— По вашему тону я могу судить, что вы-то в них не верите, доктор. Нет, не могу сказать, что я «верю в привидения» — в примитивном смысле. Но мне известны поразительные феномены, связанные с внезапной или насильственной смертью. Однако я больше заинтересован в различных суевериях, имеющих отношение к насильственной смерти, когда, например, убитый не может обрести покой в своей могиле. Или взять, к примеру, поверье, что, когда к убитому прикоснется убийца, из его тела начинает сочиться кровь. Любопытно, откуда такое взялось?
— Весьма любопытно, — согласился доктор Томас. — Но не думаю, что в наше время кто-то еще помнит нечто такое.
— Таких куда больше, чем вы можете себе представить. Разумеется, я не думаю, что у вас тут полно убийц, так что судить трудно.
Говоря это, Люк улыбался, не спуская глаз с собеседника. Но доктор Томас выглядел совершенно невозмутимым и улыбался в ответ.
— Вы правы, не думаю, что здесь водились убийцы в течение… о, очень многих лет… определенно их появление осталось бы в моей памяти.
— Ваше тихое местечко, безусловно, не подходит для злого умысла. Если только кто-то не вытолкнул из окна бедного Томми.
Люк рассмеялся. И снова на лице доктора улыбка — естественная для удивленного школьника.
— Многие захотели бы прикончить этого маленького негодяя, — сказал он. — Но я не думаю, что кто-то и в самом деле вытолкнул его из окна.
— По всему видно, он был отвратительным маленьким созданием, возможно, кто-то счел его смерть благом для общества.
— Иногда можно только пожалеть, что к подобной теории прибегают не слишком часто.
— Я всегда считал, что смерть нескольких отъявленных негодяев пошла бы только на пользу обществу, — заявил Люк. — Клубному зануде, например, можно подлить яду в бренди. Есть такие женщины, которые места живого не оставляют на своих ближайших друзьях. А еще старые девы, жалящие исподтишка. Да твердолобые консерваторы, которые тормозят прогресс. Если бы их осторожно убрать, то какую неоценимую пользу принесло бы это обществу!
Улыбка доктора Томаса сменилась кривой усмешкой.
— Значит, вы оправдываете убийство ради благой цели?
— Я за благоразумное устранение, — сказал Люк. — Разве вы не согласны? Это принесло бы огромную пользу.
— О, несомненно!
— Да, но вы не восприняли серьезно мои слова. Что касается меня, то у меня отсутствует то благоговение перед человеческой жизнью, которое свойственно обычному англичанину. Любой, кто стоит на пути общественного прогресса, должен быть устранен, я так считаю!
— Да, но какой судья вправе определить, пригоден или нет для общества тот или иной человек? — Доктор Томас взъерошил свои коротко стриженные волосы.
— Разумеется, в этом-то и вся трудность, — признал Люк.
— Католик счел бы, что коммунист недостоин жизни, в свою очередь коммунист приговорил бы католического священника к смерти, как носителя вредных суеверий; доктор уничтожил бы тяжелобольного; пацифист приговорил бы к смерти солдата и так далее…
— Тут в качестве судьи потребовался бы человек ученый, — сказал Люк. — С беспристрастным, но высокоразвитым в своей области интеллектом — врач, например. Возьмем вас, мне кажется, что из вас вышел бы превосходный судья, доктор.
— Отбирать тех, кто не должен жить?
— Ну да.
Доктор Томас отрицательно покачал головой:
— Моя профессия — делать так, чтобы возродить больного к жизни. И должен признаться, в основном этим я и занимаюсь.
— Но давайте возьмем ради примера такого человека, как Гарри Картер, — предложил Люк.
— Картер? — с неудовольствием повторил Томас. — Вы имеете в виду хозяина пивнушки «Семь звезд»?
— Да, именно его. Я сам не был с ним знаком, но, судя по всему, это был отъявленный негодяй.
— В общем-то, да, — согласился доктор. — Пил как сапожник, колотил жену, измывался над дочерью. Он слыл большим скандалистом и ухитрился поссориться со всеми в округе.
— Значит, мир без него стал лучше?
— Согласен, можно сказать и так, — кивнул доктор.
— Следовательно, если бы кто-то столкнул его в реку, а он не упал туда сам собой, споткнувшись, то этот кто-то действовал бы на благо общества?
— А вы пользовались подобным методом, на который так уповаете, в Майянг-Стрейтс? — сухо спросил доктор.
Люк рассмеялся:
— О, для меня это только теория, никак не практика.
— Тут вы правы, вы не похожи на того, из кого может выйти убийца.
— Почему нет? — спросил Люк. — Я ведь откровенно выражаю свои взгляды.
— Вот именно, слишком откровенно.
— Вы хотите сказать, что если бы я и в самом деле способен был прервать человеческую жизнь по собственному выбору, то не стал бы распространяться о своих взглядах?
— Да, именно это я и хотел сказать.
— А если бы это стало для меня чем-то вроде веры? Ведь я мог бы оказаться фанатиком, глубоко убежденным в своей правоте!
— Даже в таком случае ваше чувство самосохранения не изменило бы вам.
— Однако если ищете убийцу, присмотритесь получше к симпатичному джентльмену, который и мухи не обидит.
— Пожалуй, вы слегка преувеличиваете, — сказал доктор Томас, — хотя и не особенно далеки от истины.
— Скажите, меня это очень интересует, — неожиданно прямо спросил Люк, — вы встречали когда-нибудь человека, который, по вашему мнению, мог бы оказаться убийцей?
— Что за странный вопрос, — сухо сказал доктор.
— Неужели? В конце концов, врачу приходится сталкиваться со множеством странных характеров. Он способен, к примеру, определить признаки маниакальной тяги к убийству на ранней стадии? Прежде чем это станет заметно?
— У вас примитивные представления о маньяке, — продолжал раздраженно отвечать доктор. — Вы, видимо, представляете его человеком, который бежит не помня себя, брызжа пеной изо рта и потрясая ножом? Позвольте заверить вас, что маньяка определить всего труднее. Для окружающих он точно такой же, как и все остальные, — возможно, даже робкий и боязливый человек, который говорит, что у него есть враги. Но на первый взгляд это тихое, безобидное существо.
— Неужели и вправду это так?
— Ну конечно же. Маниакальный убийца с больной психикой зачастую убивает (как он считает) в целях самозащиты. Но разумеется, большинство убийц
