Лунный свет - Патриция Райс

Когда Остин уезжал чинить и оснащать корабль, Обри использовала все свое время и способности на обустройство дома. Задача была нелегкой, поскольку Остин привлекал к своему проекту все средства и мало-мальски пригодных работников, но у Обри были свои ресурсы.

Плотники из Эксетера не успели закончить ремонт покоев Остина, их отозвали на корабль, а местные работники упорно избегали аббатства. Поняв, что только слухи, рисовавшие ее мужа людоедом, да недостаток средств были тому причиной, Обри решила исправить положение. Недостаток средств мог, конечно, мешать реставрации аббатства, но она не позволит, чтобы на ее пути стояли еще и сплетни.

С помощью Мэгги и близнецов исчезли прогнившие занавески и обивка стен. Пауки и паутина были отправлены в их естественную среду, стены и полы подметены и дочиста отмыты от копоти. Па данном этапе не получалось сделать что-нибудь со сломанными панелями и выщербленным камнем, но заботливая расстановка мебели и умелое развешивание уцелевших гобеленов и портретов совершили чудо. Комната за комнатой подвергались медленному, но верному преображению.

Зная, как мало она может сделать с помощью камеристки и двух пар неумелых рук, Обри не упускала из вида главную цель – обелить репутацию Остина и возвратить в аббатство работников. Из разных источников она узнала о выходках предыдущего графа и кое-что поняла из претензий деревни к аббатству, но гораздо более серьезные обвинения основывались на прошлом самого Остина.

Вдова отказывалась говорить о том, что было, окружая себя минимальным комфортом, обеспечиваемым скромной рентой, которой ее бывший муж не смог спустить. Она научилась примиряться с тем, чего нельзя изменить, тем не менее, взирала на старания Обри с удовлетворением и одобрением, никогда не намекая на семейные скандалы.

Обри обрела неожиданный источник информации в лице кухарки Пейшенс. Умственно отсталая, она не могла сравнивать и оценивать поступки других, если они не касались ее лично. Пейшенс говорила о годах унижений, которые она претерпела от прежнего графа, как если бы это было вчера. Она повторяла истории о пьянках и диких оргиях с непосредственностью ребенка. Казалось, больше всего ее огорчало то, как она одного за другим теряла друзей. Слуги уходили на лучше оплачиваемые и менее унизительные работы, или же их выгоняли под различными надуманными предлогами. Однажды простая посудомойка Пейшенс обнаружила, что оказалась единственной служанкой. До кухарки она дослужилась благодаря череде увольнений, а не взяткам или протекции.

Но когда Остин после смерти своего отца унаследовал титул, об аббатстве все еще ходили слухи. Обри узнала это главным образом от Пейшенс, которая говорила о первой жене Остина с благоговейным ужасом. То, что после смерти жены Остин распустил всех слуг, не объясняло их нежелания возвращаться. Обри поклялась добраться до сути загадки, даже если это поссорит ее с Остином. Крестьяне и арендаторы были неразговорчивы, но не враждебны, когда она приходила с ними знакомиться. Они рассматривали ее настороженно, а часто и с явным любопытством, но обращались к ней уважительно. Но по-прежнему все ее намеки на выгодные должности словно пролетали мимо их ушей.

Однажды, в один из особенно неудачных дней, она преодолела отвращение и приказала, воспользовавшись помощью только Джейми и Джоан, снять с потолка гостиной хрустальную люстру. Когда мириады крошечных призм были вымыты и отполированы, оказалось, что даже втроем им не под силу повесить люстру на место. Взбешенная Обри натянула верховой костюм и вновь помчалась в деревню. Должен же был найтись хоть один трудоспособный мужчина, который пойдет работать за пищу и жилье для его семьи. Большей платы она предложить не могла, но в замке имелось достаточно комнат, чтобы дать им жилье, а огород прокормит всех. Они не умрут с голода. С такой мыслью она направилась к единственному месту в деревне, где еще не побывала, – к таверне.

Сопровождавший ее Джейми тщетно пытался отговорить хозяйку, но она проигнорировала его протесты. Она шагнула из влажной летней жары в затхлый полумрак таверны с решимостью, не предвещающей ничего хорошего любому, кто попытается вмешаться.

В это послеполуденное время за тяжелыми столами, установленными вдоль стен, посетителей почти не было. Мужчина в грязной хлопчатобумажной сорочке с распахнутым воротом протирал кружки за грубо сколоченной стойкой, поглядывая на нескольких бездельников, сидевших в дальнем углу и потягивавших эль из кружек. Когда Обри вошла, они с интересом подняли головы. Несмотря на то, что она собрала волосы на затылке и надела помятый и пыльный верховой костюм, она держалась с гордой осанкой благородной леди, и никто не принял бы ее за простолюдинку. Все узнали новую жену графа Хитмонта и разглядывали ее со смесью подозрительности и интереса.

Кабатчик опомнился первым и поспешил выйти из-за стойки, на ходу вытирая руки о ветхий передник.

– Миледи, я польщен вашим присутствием, но не могу предложить пройти в чайную комнату. Могу я провести вас к госпоже Крафт? Она будет рада…

Обри сделала нетерпеливый жест.

– Я знаю, как найти госпожу Крафт, благодарю вас. Вы господин Вестон, не так ли? Мне сказали, что вы могли бы мне помочь.

Несколько бездельников в комнате придвинулись ближе, их любопытство не смогло устоять перед открывшимися возможностями. Кабатчик выглядел нерешительным, но не безучастным. Обри обратилась ко всем сразу:

– Мне нужна помощь. Я ищу здорового мужчину, который захочет переехать в аббатство и работать на меня. У меня есть деньги, и вам будет уплачено. Есть здесь кто-нибудь, кто может помочь?

В глазах Вестона мгновенно появился страх, а мужчины начали перешептываться. Обри чувствовала, что они ее изучают, но не могла понять ход их мыслей. Если они хотят работать, почему не скажут об этом? А если нет, почему не вернутся к своим столам и элю?

– Дело вовсе не в ней… – пробормотал один, и в голосе его слышалась симпатия.

– Действительно, она ни при чем, но это нас не касается, – сердито прошептал другой. – Он способен поубивать всех нас, если мы встанем на его пути.

– Если мы откажем ей, а что-то случится… Вестон на полуслове оборвал эти рассуждения:

– Среди нас нет человека, миледи, который бы не отдал за вас руку на отсечение, если бы вы попросили, но мы не будем мешать графу и его делам в аббатстве. Вам лучше пойти к людям вашего круга, чем впутывать в неприятности таких, как мы.

Совершенно сбитая с толку, Обри открыла рот, чтобы возразить, но помешал громкий топот башмаков у входа. Следом за встревоженным Джейми из-за низкой притолоки вынырнула рыжая голова.