Исчезновение принца. Комната № 13 - Гилберт Честертон

На крыше здания имелась небольшая надстройка, которой члены «Хайлоу» не пользовались, в то время как еще одна часть дома, подвал, также принадлежала исключительно клубу, и ресторатор не имел к нему доступа, что его порядком раздражало, поскольку из-за этого винные запасы ему приходилось держать в небольшом сарайчике на задворках.

Когда Эммануэль Лег вышел из кабинки лифта в широкий коридор с мягким ковром на полу и гравюрами на строгих стенах, его почтительно приветствовал портье в ливрее, который сидел тут же за столиком. То, что к Эммануэлю Легу в «Хайлоу» относились с особенным уважением, было вполне объяснимо, ибо он состоял владельцем этого клуба, и все те годы, что он провел в тюрьме, управлял здесь его сын.

Портье, бывший профессиональный боксер огромного роста, сделал то, ради чего он здесь и находился: выбежал из-за столика и вытянулся перед хозяином.

– Есть кто-нибудь? – осведомился Лег.

Ливрейный назвал несколько имен.

– Покажите книгу записей, – приказал хозяин клуба, и слуга достал из-под крышки столика маленькую красную книжку. Эммануэль пролистал страницы.

Рука старика прошлась по списку и неожиданно замерла.

– Есть, – мягко произнес он, закрыл книгу и передал обратно.

– Вы кого-нибудь ожидаете, мистер Лег? – спросил портье.

– Нет, никого… Я просто думаю…

– Я слышал, сэр, мистер Джеффри сегодня женился? Все наши желают ему счастья.

Однако это была неправда. Никто не желал мистеру Джеффри Легу счастья, поскольку и он, и его отец были не в почете даже среди не слишком разборчивого общества «Хайлоу», и более того, как это ни странно, почти никто здесь не знал Джеффри в лицо.

– Спасибо, спасибо, – пробормотал погруженный в свои мысли Эммануэль.

– Будете обедать здесь, сэр?

– Нет-нет, я не буду обедать. Я заглянул на минуту, узнать, как дела. – Он вернулся в лифт, и портье с удовольствием провел взглядом опускающуюся кабинку.

Была половина девятого. На небе умирали последние лучи солнца, на улицах начали оживать фонари, когда Эммануэль широким шагом направился в сторону Шафтсбери-авеню.

По счастливой случайности он находился на углу одной из узких улочек именно в тот миг, когда заметил Питера Кейна. Он оказался к нему достаточно близко, чтобы увидеть под легким пальто на Питере вечерний костюм. Завернув за угол и скользнув в какую-то дверь, он подождал, пока его бывший сообщник пройдет мимо. Питер был задумчив. Он глядел себе под ноги, и в ту минуту его не интересовало ничто, кроме той громадной проблемы, которая полностью поглотила его разум.

Лег вышел из своего укрытия, вернулся к углу, выглянул и стал незаметно наблюдать за ним. Напротив клуба Питер остановился, постоял, задрав голову, а потом продолжил путь. Наблюдатель тихо рассмеялся. Этим вечером клуб не мог вызвать приятных воспоминаний у Питера Кейна, поскольку именно в «Хайлоу» он познакомился с «молодым офицером из Канады» и «спас его», как ему думалось, от опасного общества. Здесь Питер угодил в ловушку, потому что его знакомство с Джеффом Легом было заранее тщательно спланировано. Как-то вечером, зайдя в клуб, Питер увидел, как ему казалось, молодого симпатичного солдата в лапах банды карточных шулеров. Впоследствии «спасенный офицер» был ему очень признателен и наведался к Питеру при первой же возможности. Провести Питера оказалось на удивление просто. Насколько сложнее, думал Эммануэль, было бы Питеру провести его!

Он дождался, пока фигура растворилась в вечернем сумраке, и продолжил свой путь в сторону авеню. Комедия закончилась, и с новой силой дало о себе знать ощущение трагедии, отчаянное чувство страха, вызванное угрозой, нависшей над его сыном, крахом всех планов и самым страшным из того, что могло случиться: разоблачением Печатника. Этой ночью произойдет великая битва; в эту решающую ночь победа или поражение ожидает его. Ридер, Джонни, Питер Кейн – все они были против него, не догадываясь о том, что преследуют одну цель. Но в его руках находилась бесценная заложница: Марни Лег, ее тело и ее душа.

Едва он скрылся, как на ту же тихую улицу быстрым шагом вышел еще один человек, который тоже ему был знаком. На этот раз это оказалась женщина. Она свернула во вход в клуб и, невзирая на увещевания лифтера, настояла на том, чтобы ее отвезли наверх. Портье, услышав, как тренькнул звонок, сообщавший о приближении кабинки подъемника, поднялся, чтобы встретить гостя. Дверь лифта открылась.

– Где Эммануэль? – спросила женщина.

– Только что ушел, – ответил портье.

– Неправда, я бы его увидела, если бы он только что ушел.

Девушку явно переполняли чувства, и портье, отличный знаток женской натуры, моментально определил причину возбуждения посетительницы.

– Вижу, Лила, на свадьбе побывала сегодня? – тяжеловесно сострил он. – Послушай, к чему поднимать шум? Ты же знаешь, ты не должна приходить сюда. Мистер Лег приказал не пускать тебя, пока ты работаешь у Кейна.

– Где Эммануэль? – повторила она вопрос.

– Я же говорю, он только что отсюда вышел, – вспыльчиво прогремел бывший боксер. – Что ты за женщина такая? Ничему не веришь!

– Он пошел обратно в гостиницу?

– Наверняка туда и отправился. А теперь будь умницей, девочка, и проваливай отсюда поскорее. Сюда кто угодно может заявиться. Вчера вечером Джонни Грей заходил, а он ведь в друзьях с Питером.

– Джонни и так обо мне все знает! – нетерпеливо воскликнула она. – А от Питера я ушла.

Какое-то время она постояла у открытой двери лифта, а потом, когда портье готов уже был высказать свои лучшие соображения о том, почему ей нужно как можно быстрее уходить, шагнула в кабинку и поехала вниз.

«Хайлоу» был необычным клубом еще и потому, что в нем не было общей гостиной. Весь он состоял из четырнадцати отдельных комнат и большого элегантно меблированного игорного зала. Еда доставлялась из ресторана снизу по специальному служебному подъемнику в маленькую буфетную комнату. Члены клуба не ощущали клубной атмосферы в лучшем смысле этого слова. Среди них были как мужчины, так и женщины, но основной причиной существования «Хайлоу» было то, что здесь безопасно и не без удовольствия могли встречаться люди одного круга, к тому же он предоставлял необходимое уединение для расправы над теми невинными душами, которых брали в оборот его более сноровистые члены. Насколько хорошо хранились его тайны, свидетельствует тот факт, что Питер Кейн, состоявший в клубе двадцать лет, не подозревал, что его бывший компаньон и подельник имел самое непосредственное отношение к руководству этим заведением. Не говоря уж о том, что ему никто и словом не обмолвился о том, что во время вынужденного отсутствия Эммануэля клубом управлял его сын.

Питер был нечастым гостем «Хайлоу», а в тот раз, когда он повстречал здесь мнимого майора Флойда, его туда заманили, хоть он об этом и не догадывался.

До половины десятого у портье не было свободной минуты. Постоянно прибывали небольшие компании, он отмечал прибывших в журнале, а потом… Он посмотрел на часы.

– Без двадцати пяти десять, – пробормотал портье и нажал на кнопку звонка. Из-за угла коридора вышел официант. – Бутылку вина в тринадцатый номер.

Официант удивленно поднял брови.

– В тринадцатый номер? – переспросил он так, будто не поверил своим ушам.

– Ты прекрасно слышал, – произнес портье.

Джеффри обедал в одиночестве. В своем положении он не видел ничего смешного. У него начался медовый месяц, а он с женой обедал в разных комнатах, к тому же их разделяла запертая дверь. Но ничего, он мог и подождать.

Он снова потренировался на двери второй спальни поворачивать ключ тонкими щипцами. На этот раз это ему удалось сделать с первого раза и без особых усилий. Чувствуя прилив сил, он положил инструмент в карман. Из другой комнаты донесся звук убираемой посуды, а потом он услышал, как закрылась дверь в коридор и в замке повернулся ключ. Он закурил четвертую за вечер сигару, вышел на балкон и окинул бесстрастным взглядом запруженные улицы. Сейчас было время театра. Машина за машиной подкатывали к «Хеймаркету»[37], длинная очередь у входа на дешевые места, которую он видел раньше, исчезла. Ресторан, расположенный напротив, сверкал огнями, на углу оркестр ветеранов исполнял увертюру из «Лоэнгрина».

Посмотрев вниз, Джеффри заметил одного из «сторожевых», которых отец поставил сюда для его защиты, и улыбнулся. Выходит, Питер ничего не знает, иначе он бы уже давно был здесь. А Джонни?.. Эммануэль говорил очень уверенно о том, что Джонни можно не бояться, и по всему выходило, что он прав. И все же, если бы Питер знал, что могло задержать его?

Он вернулся в комнату, посмотрел на дверь запертой спальни, подошел к ней и тихо позвал:

– Марни!

Ответа не последовало. Тогда он постучал.

– Марни, ответь. Я хочу поговорить с тобой, можешь не открывать дверь. Мне нужно кое-что спросить у тебя.