Любовь-победительница - Барбара Смит

Поддавшись внезапному порыву, она подошла к Виктору и прикоснулась к его руке.

– Вы даже не поздоровались со мной. Вы не рады снова видеть меня?

Не дожидаясь ответа, она привстала на цыпочки и прикоснулась губами к его губам. Они были сухими и холодными, словно у статуи. Его расширившиеся глаза цвета тяжелой грозовой тучи были так не похожи на бархатную синеву глаз Адама.

Прерывисто вздохнув, Виктор вдруг крепко обнял ее, прижался к ее губам и начал страстно целовать. Мэри окаменела, потрясенная внезапным проявлением его чувств. Исходивший от него острый запах щекотал ей ноздри. Его рот пах луком. Его крепкие объятия вовсе не казались раем – скорее, тюрьмой. Он словно наказывал ее этим поцелуем, и паника вдруг волной накатилась на нее.

Но нет, это же не Питерборн. Виктор – ее жених. Многие женщины были бы рады оказаться на ее месте.

Однако никакие увещевания не могли успокоить бешеный стук ее сердца. Она резко отвернулась и заколотила кулаками по его широкой груди.

Виктор оторвался от ее губ и посмотрел на нее неподвижным, остекленевшим взглядом. Он даже не подумал отпустить ее.

И тут Принни, решив защитить Мэри, вцепился в ногу Виктора. Дьякон резко оттолкнул Мэри, и она, пошатнувшись, ухватилась за стол. А Виктор с размаху пнул собаку ногой. Пес взвыл и заковылял прочь, тряся всклокоченной головой.

Мэри опустилась на колени рядом с собакой и прижала ее к своей груди.

– Господи, Принни, тебе больно?

Осмотрев худое тело пса, Мэри решила, что он только слегка напуган. Он принялся лизать ей руки, а Мэри посмотрела на Виктора, потиравшего ногу.

– Он вас укусил?

– Слава Богу, не успел.

– Я сожалею, что он бросился на вас. Он просто решил защитить меня, – с упреком сказала Мэри.

Виктор выпрямился, и их взгляды встретились. Огонь в печи шипел и, казалось, что-то нашептывал, словно причитал по заблудшим душам.

– Ах, мисс Мэри, сможете ли вы когда-нибудь простить меня? – произнес он с раскаянием и, встав рядом с ней на колени, покорно опустил голову. – Я пытался бороться с искушением плоти и не имел права касаться вас, пока наш союз не освящен Господом. Я воспринимаю это как знак.

– Знак?

– Дорогая, Господь желает, чтобы мы соединились в брачном союзе. Немедленно. Прошу, согласитесь, иначе вы разобьете мне сердце.

В душе у Мэри все оборвалось. Еще никогда Виктор не был так настойчив. Однако что-то в ней воспротивилось его предложению.

– Папа хочет, чтобы мы подождали несколько месяцев. Мы должны проверить наши чувства.

– Он будет счастлив, если вы вернетесь. Так счастлив, что не станет возражать. Прошу, пойдемте со мной сегодня, и мы скажем ему.

Когда-то она была бы несказанно счастлива, услышав эти слова. Но сейчас не могла объяснить себе возраставшее в душе сопротивление. Как и не понимала, почему ей так неприятны его поцелуи. Разве жена не должна желать мужа? Разве Виктор не преданный, добрый, разве он не обладает всеми добродетелями благочестивого мужчины?

Жизнь с Виктором, конечно, будет лишена того возбуждения и восторга, который она познала с Адамом. Но может, это и к лучшему? Разве она не желает посвятить себя служению Богу? Должно быть, стычка с Питерборном встревожила ее так, что теперь она не способна оценить пыл Виктора. Почему же она была так поражена, узнав, что за его обликом святого кроется обычный мужчина? Правда обрушилась на нее, когда она меньше всего была готова к этому. Она ведь совсем не знает его. Она приняла девичий восторг за любовь. Внезапно Мэри поняла: обещание, которое она дала ему, не было вызвано глубокими чувствами. Виктор, стоя на коленях, смотрел на нее с таким откровенным обожанием, что ей стало плохо при мысли, что придется причинить ему боль. Но другого выхода не было.

– Ах, Виктор, вы просите невозможного. Я не могу выйти за вас, ни сейчас, ни потом.

Тень пробежала по его лицу, и он встал с пола.

– Это герцог, да? Вы влюбились в него?

– Нет! – вскрикнула она, отшатнувшись. – Наша помолвка была ошибкой. Я забрала вас у Джо и никогда не смогу простить себя за это.

– Вы ничего не забирали. Она ушла по собственной воле. Как только мы поженимся, вы оцените преимущества нашего союза.

– Я не могу, – прошептала она. – Постарайтесь понять.

Он сжал губы и шагнул к ней. Принни зарычал, шерсть на его загривке встала дыбом.

Виктор остановился, хмуро взглянул на собаку, потом на Мэри.

– Я должен на несколько дней уехать из Лондона с вашим отцом. Но я вернусь и снова буду говорить с вами об этом. У вас будет время подумать, и вы поймете, что мы должны быть вместе.

– Я не думаю…

– А вы подумайте, – мягко сказал он, его красивое лицо омрачила тревога. – Подумайте, что за жизнь ждет вас без меня? Как вы будете жить? Станете поденщицей в каком-нибудь богатом особняке? Или любовницей вельможи, который в любую минуту сможет вышвырнуть вас на улицу? Или все-таки вы согласитесь на достойную роль моей жены? – Последний раз встревоженно взглянув на нее, Виктор повернулся и стал подниматься по ступеням.

Мэри, оставшись одна, опустилась на холодные каменные плиты и прижала к себе Принни. Пес радостно завилял хвостом и принялся лизать ей лицо. В ее душе царили боль, страх и горечь. Что она наделала?

Сегодня она порвала отношения и с Виктором, и с отцом. Но с другой стороны, как же она может вернуться к той жизни, которая еще несколько дней назад была для нее такой привычной? Как она может выйти замуж за человека, которого не любит?

Будущее, когда-то казавшееся таким спокойным и безоблачным, теперь превратилось в грозовую тучу на горизонте. Она умеет читать и писать – и все! Она не может – и не станет – просить помощи у Сент-Шелдона. Теперь, когда задуманный им маскарад остался в прошлом, она больше не нужна ему.

Боль в сердце стала нестерпимой. Если бы только она не чувствовала себя такой одинокой! Если бы она могла найти Джо! Если бы лорд Сирил пришел в себя и рассказал, кто стрелял в него! Внезапная мысль захватила Мэри, и она расправила плечи. Выход есть! Хотя Адам категорически запретил ей это, но завтра она проникнет в дом герцога Брентвелла.

И она разбудит лорда Сирила.

Глава 11

Адам сидел, запрокинув голову. Глаза его были закрыты. На лице лежало горячее влажное полотенце. Он слышал, как Фенвик двигается по комнате, раскладывая принадлежности для бритья на серебряном подносе.

Адам наслаждался этими редкими минутами спокойствия, они убаюкивали его. День оказался чертовски неудачным, да еще ему предстояло непременно явиться к чаепитию. Каждая клеточка его тела ныла от усталости. Лишь мозг напряженно работал, направляя мысли к единственной теме, которую он хотел бы прогнать. Мэри Шеппард.