Сплетение песен и чувств - Антон Тарасов

– Живой, голова очень болит – вздохнул Артём.

– Ничего, сейчас напою тебя чаем, таблетку дам. Еще минут десять и сама бы тебя разбудила, таблетки-то от температуры на ночь принимать нельзя.

– Ага – согласился Артём.

– И никуда я тебя завтра не пущу! Понял? Дома полежишь, и вторник, наверное, тоже.

– Ага – снова простонал Артём.

– И смотри у меня! Не будешь слушаться – отшлепаю!

– Ага – Артём уже умирал со смеху.

«С ума сойти! Я ли это? Я болею, а за мной ухаживает самая классная девушка на свете! Что это за мысли? Может, просто температура? Да нет, это счастье. Она такая красивая, такая классная, такая бесподобная. Как хорошо, что устроился тогда поработать на хладокомбинат! А теперь она ворчит, мол, не пустит меня никуда работать. Ревнует, наверное, вдруг я с кем-то еще познакомлюсь там. А я и не собираюсь. Хотя, может совсем и не думает она так. Заботится ведь обо мне, переживает…».

– Тёма, ау! Не спи, сделай глоток чая и прими таблетку, потом чай пей маленькими глотками.

Артём повиновался. Таблетка была ужасно горькой, он с трудом ее проглотил, а чай – приторно-сладким с тошнотворным привкусом.

– Ты лицо-то не криви, там ягоды шиповника заварены. Пей-пей, ничего плохого с тобой не станет, это тебе не в автосервисе вкалывать! Кстати, Тём, мне тут подруга написала, есть работенка, мне кажется, она тебя заинтересует. Правда, противная, но поможет нам здорово сэкономить.

– Это какая? – Артём с трудом заставлял себя пить чай.

Болело горло, глотать тоже было больно, как и говорить.

– Что за работа? – снова спросил Артём.

– А ты пей, молчи и слушай меня. Короче говоря, восьмого марта будет концерт Меладзе в Ледовом, представляешь? Я уже посмотрела, сколько стоят билеты. Конечно, это хорошо, мне тоже нравятся его песни, но такие деньги, Тём! Я бы лучше отложила их нам на лето, согласен?

Артём замычал, давясь очередным глотком.

– Ты похож на слоника сейчас!

– Очень смешно! – обиделся Артём, но продолжал пить, хоть и через силу.

– Так вот, мне подружка написала, просит ее и еще одну девчонку подменить. Оказывается, есть люди, которые приходят перед концертом и помогают там в зале все убрать, развесить рекламу, что-то перетащить за сценой. Они завербовались туда, уже на несколько концертов так ходили, а на этот не могут попасть, сами в Финляндию уезжают на праздники, по магазинам и отдыхать.

Артём поперхнулся.

– И что – тем, кто работает, можно бесплатно остаться на концерт?

– Ага, и еще сколько-то денег дадут, представляешь? Конечно, дадут немного, девчонки пишут, что рублей по двести-триста, но туда ходят в основном за возможность попасть на концерт. Ну, соглашаемся?

– А что от нас требуется? – Артём, наконец, допил, потянулся и поставил пустую чашку на тумбочку у кровати.

– Да ничего! Просто ищут проверенных людей, которые не подведут и обязательно явятся, не прогуляют.

– М-да – произнес Артём. – Ну, может, это действительно наш шанс? Вот так и проведем восьмое марта, а то я все думаю, что тебе дарить, куда тебя вести?

– Ах ты какой! Мало того, что восьмое марта, так и я нашла, и устроила себе этот день? Сама себя повела на концерт? Ну ты и поганец! – Аня швырнула в Артёма подушкой с кресла. – И не посмотрю, что ты болеешь! Сам-то от меня на двадцать третье получил наушники и майку, и ужин тоже я готовила. А теперь с восьмым марта хорошо устроился…. Да ладно, Тём, я не обижаюсь! А на те деньги, что нам дадут, пойдем после концерта куда-нибудь и попьем кофе с тортиком. Идет?

Артём швырнул подушку обратно.

– Идет!

– А ничего, если я где-нибудь в апреле или мае тоже сгоняю в Финку? У меня виза-то в загранпаспорте сделана, а я по ней ни разу не ездила. Что-нибудь тебе оттуда привезу, по распродажам побегаю. Правда, можно? Правда, не обидишься?

– Идет! – монотонно ответил Артём, и снова в него полетела подушка.

Череда следующих событий поразила Артёма тем, как скоро они наступили. Только что он болел, лежал, стонал на диване, заставляя Аню каждые два часа измерять ему температуру и поить чаем с шиповником, как настало утро восьмого марта. Утром на кухонном столе Аню дожидалась шикарная красная роза – накануне Артём купил бутон и спрятал его в шкафу, завернув в мокрую тряпку. Завтрак тоже готовил Артём, в честь праздника – любимые картофельные оладьи.

В одиннадцать они были уже у служебного входа в Ледовый Дворец. Рядом стояло еще шесть человек.

– Ну, все в сборе? – девушка на высоких каблуках, платье и в накинутой поверх ватной телогрейке вышла и провела всех с собой за сцену. – Так, девочки помогают пылесосить проходы, мальчики таскают кресла. Все понятно? Потом займемся баннерами, они должны быть при входе и в фойе, нужно перетащить из технической зоны и развесить согласно плану. Вопросы есть? Чудесно! За мной!

После мучительных ночей на хладокомбинате в холодном цеху, перегрузки тонн мороженого в рефрижераторы и бесконечных перепалок с Жанной и Василичем работа перед концертом показалась Артёму сущим раем.

Стульев было не то двести, не то триста, их распределяли по каким-то то ли ложам, то ли балконам, сломанные и качавшиеся относили в отдельную комнатку. На сцене шла репетиция, по залу и коридорам сновали уборщицы и персонал. Пробегая через зрительный зал, Артём видел, как в дальнем конце суетится Аня, что-то отковыривая с покрытия у одного из входов. Она помахала ему рукой. Меладзе пел, слова многих песен были Артёму знакомы и он тихонько подпевал. После одной из них все, кто находились в зале, перетаскивая стулья и наводя чистоту, бойко зааплодировали.

«И снова мне повезло – решил Артём. – Подумать только! Вот он, рядом со мной, и поет как будто для меня. Я могу ему аплодировать, и он через весь зал кричит «спасибо» именно мне! Только мне! Он слышит именно мои аплодисменты! Кому скажи – не поверят. Просто супер!»

– Так, прекрасно, теперь идем вешать баннеры! – скомандовала все та же девушка (ее звали Ирина), строго следившая за всем, что происходило и бесконечно болтавшая по телефону.

Артёму, конечно, не хотелось уходить из зала, где пел Валерий Меладзе, и где была Аня – но работа есть работа. Баннеры оказались тяжелее, чем думал Артём. За раз он мог взять не больше одной штуки. Проходя по коридору, он сбавлял шаг – из открытых проходов доносилась музыка и пение Валерия. Что-то свистело и грохотало, звук становился то громче, то тише, то музыка вдруг заглушала пение, то вовсе стихала.

Вся работа была сделана, когда до концерта оставалось три часа. Аня вместе со всеми уже дожидалась внизу, в холле.

– Ну, вот он, последний герой, труженик ты наш! Я посмотрела, баннеры висят нормально, все отлично поработали, спасибо!

– А компот? – решил поострить парень, который вместе с Артёмом развешивал баннеры в фойе у входа.

– Ах да, компот! – будто бы клюнула на шутку Ирина, доставая из маленькой папки восемь конвертов. – Девочек с праздником, мальчиков тоже с праздником, правда, с прошедшим. Всем еще раз спасибо, всем приятного концерта.

Она быстро раздала конверты и удалилась, побежав куда-то по лестнице вниз. В конверте было по двести рублей и билет – как оказалось, в сектор справа от сцены.

– Классно, правда? – спросила Аня, когда они отправились бродить по бесконечным коридорам Ледового Дворца, – Валерий поет очень здорово!

Я никогда раньше не была на репетициях. Интересно, а что нам покажется интереснее – репетиция или сам концерт?

В тот момент, когда концерт подходил к концу, и Аня, и Артём уже забыли об этом странном вопросе. Они сидели хоть и сбоку, но так близко к сцене, что и теперь у них было ощущение, что пел Валерий Меладзе специально для них. Аня держала Артёма за руку и бешено аплодировала после каждой песни. «Се ля ви» и «Посредине лета» они пели, немного смущаясь друг друга и софитов, то и дело светивших им в лицо.

– Никогда не предполагал… – начал было говорить Артём, когда они уже выходили на улицу, но Аня дернула его за куртку, развернула и долго целовала в губы, в щеки, в нос.

У перехода через дорогу, а потом и у метро, собралась огромная толпа.

– Идем в кофейню, вон туда, через дорогу – предложила Аня. – Помнишь, сегодня восьмое марта! Это мое желание! И у нас есть по двести рублей, которые мы можем потратить на что хотим.

– На что хочешь ты – улыбаясь, уточнил Артём.

Они сидели в кафе за чашечкой капучино и штруделем, и пытались совладать с потоком эмоций.

– Спасибо тебе, Тёма! Такое восьмое марта, наверное, бывает только раз в жизни. Я где-то читала, что у людей в возрасте семнадцати-девятнадцати лет особенно обострено ощущение музыки, стремление слушать, танцевать, подпевать.

– Может быть, очень может быть, – Артём посмотрел на часы. – Еще сорок минут и восьмое марта закончится. Давай поторопимся, на метро ведь запросто можно опоздать, а бродить по городу сегодня как-то не хочется, поверь, уже набродился. Нас ждет ужин и уютная кроватка. Да, ты права, потрясающий день! И этот концерт…