Culture. The story of us - Martin Puchner

На Ямайке, на полпути из Эфиопии, существует одно исключение из общего пренебрежения к нагастам кебра. Как и на других островах Карибского бассейна, коренное население Ямайки сократилось после прибытия европейских поселенцев из-за их рабства на сахарных плантациях и отсутствия иммунитета к оспе. Чтобы восполнить недостающую рабочую силу, европейцы привезли порабощенных людей с западного побережья Африки, современных Ганы и Нигерии. Несмотря на жестокие условия жизни - даже хуже, чем на американском материке, - эти порабощенные африканцы сохранили свои культурные традиции и память.

После официального прекращения рабства в 1838 году поиски новой культурной идентичности продолжались. Как потомки порабощенных африканцев должны относиться к континенту, с которого были увезены их предки? В то время как школьное образование, созданное европейскими колонистами, пропагандировало превосходство их европейской культуры, некоторые жители Ямайки обратились к Африке как к источнику самобытности.

Одним из них был Маркус Гарви, организатор труда, печатник, редактор и оратор, который основал Всемирную ассоциацию улучшения негров; он также провел несколько лет в США и создал отделение УНИА в Гарлеме, Нью-Йорк. Со временем она стала самым важным панафриканским движением начала XX века. Несмотря на то, что Гарви никогда не ступал на африканский континент, он слышал интригующие рассказы, которые противоречили широко распространенному пренебрежительному отношению к Африке, пропагандируемому большинством колониальных просветителей. Эфиопия с ее древней историей и традициями писцов стала для Гарви важным ориентиром. Конечно, очень немногие жители Ямайки имели предков именно из Эфиопии, которая находилась далеко от места, где невольничьи корабли забирали пленных африканцев для атлантической работорговли, но Гарви нашел в истории Эфиопии традицию, которая ставила Африку в центр некоторых из самых важных культурных и религиозных событий в мире и могла служить исторической моделью черного христианства. (Гарви также открыл судоходную линию, чтобы способствовать возобновлению контактов между Африкой и Ямайкой).

В то время Эфиопией управлял царь по имени Лидж Тафари Маконнен, который узаконил свое правление, как и его многочисленные предшественники, с помощью Кебра Нагаст, заявив о своем происхождении от царицы Савской. Взойдя на трон, он принял титул Рас Тафари, а когда его объявили императором, он использовал свое геэзское имя Хайле Селассие. Для Гарви и многих других Рас Тафари был представителем древней африканской культуры, африканским императором, который мог претендовать на культурную традицию, уходящую в глубокую древность. Когда в 1935 году Эфиопия подверглась нападению Италии в жестокой попытке этой страны расширить свои африканские колонии , Гарви и другие поддержали его идею (хотя Гарви также критиковал Хайле Селассие): древняя история стала вопросом сопротивления европейскому колониализму, соединившему Карибский бассейн и Восточную Африку.

На Ямайке увлечение Эфиопией в конечном итоге привело к созданию движения, основанного на имени Рас Тафари, под названием Растафари. Помимо преданности Рас Тафари на расстоянии, растафарианцы посвящают себя естественной жизни, часто выращивая овощи и коноплю. (Международный успех регги-музыканта Боба Марли прочно связал в сознании многих растафарианство и его музыку). Дреды, отличительная прическа многих растафарианцев, иногда рассматривается как происходящая из эфиопского христианства, через упоминание в Библии назареев, которые в равной степени воздерживаются от вина и стрижки волос. Растафарианцы также отмечают эфиопское Рождество. Благодаря этому движению, Кебра Нагаст получил вторую жизнь на Ямайке.

Как и в случае с эфиопским христианством, растафарианство иногда рассматривается как солянка, мешок с практиками, но, как и древнюю Эфиопию, его следует рассматривать как яркий пример передачи и слияния культур. Потомкам порабощенных людей из Африки нужно было создать прошлое, которое обещало им будущее, отличное от того, что могли предложить европейские колонизаторы. Несмотря на то, что Эфиопия находилась далеко, она была полезным культурным ресурсом для их нужд, примером стратегического заимствования, во многом схожего с тем, что предпринял сам Кебра Нагаст. Растафарианцы распознали в этой далекой стране нечто необычное, возможность переписать свою собственную культурную историю через огромные расстояния во времени и пространстве. В результате получилось нечто совсем иное, чем простое возвращение к Африке или африканской истории; это было нечто весьма оригинальное, сочетающее древний эфиопский текст с опытом Ямайки, включая ее самобытную музыку и другие традиции. В ответ на насилие трансатлантической работорговли и колониальной эксплуатации он использовал смесь древних легенд и идей начала двадцатого века об особой идентичности чернокожих ямайцев и их потомков. С тех пор растафарианцы вдохновляли другие культурные и политические движения за независимость, включая "Черных пантер". Через этих и других читателей и посредников "Кебра Нагаст" продолжает выполнять свою работу и привлекать в свою орбиту новых читателей. Настало время признать его важнейшим текстом в каноне мировой культуры.

ГЛАВА 9

.

ОДИН ХРИСТИАНСКИЙ МИСТИК И ТРИ ВОЗРОЖДЕНИЯ ЕВРОПЫ

Фреска "Коронация Карла Великого" была написана Рафаэлем и членами его мастерской для украшения нескольких комнат Ватикана в эпоху расцвета итальянского Возрождения в начале XVI века. Но сцена, изображенная на фреске, произошла примерно за семьсот лет до этого, в 800 году. В том году Карл Великий проехал тысячу миль от Экс-ла-Шапель до Рима, чтобы оказать военную помощь папе Льву III, которому угрожало внутреннее восстание. В ответ Карл Великий был коронован императором римлян, первым правителем, получившим это звание с 476 года, и вошел в желанную линию римских императоров. Коронация стала сигналом того, что Римская империя снова поднимается после периода упадка.

Большинство людей, живших во времена упадка и падения Рима, были бы озадачены этим описанием (так же, как они были бы озадачены терминами "Средние века" или "Темные века"). Исторические события, как правило, происходят медленно, почти незаметно. Житель Рима, переживший нападения вестготов, знал бы, что в столице появился новый правящий класс, но для большинства жителей это означало лишь еще одно изменение в мире, отмеченном постоянными взлетами и падениями, вызванными хорошими и плохими урожаями, периодическими наводнениями и голодом, хорошими и плохими императорами. Правда, население Вечного города сократилось с миллионного уровня (который не был достигнут до XVIII века) до 50 000 в VI веке. Но римляне, жившие в других частях империи, были затронуты этими так называемыми историческими изменениями лишь косвенно.

Возможно, самым явным признаком того, что в прошлом произошел упадок, является попытка возрождения, возвращения к былым дням славы, реальной или воображаемой. Так было с Карлом Великим, который укрепил свое правление на большей части территории современных Франции, Италии, Германии, Австрии, Чехии и Хорватии и считал свое королевство наследником Западной Римской