Купчино (Трилогия) - Андрей Бондаренко

Дождик припустил с самого утра — мелкий, нудный, упорный, приставучий. Железнодорожный состав въехал в него — словно в призрачную Вечность. Мелкие капельки на стёклах, одинокая слезинка на щеке.

— Чего плачешь, девонька? — участливо поинтересовалась пожилая попутчица. — С суженым, наверно, распрощалась? Навсегда? Или просто поругались?

— Даже и поругаться не успели, — вздохнув, призналась Сова.

— Хорошая примета, — заверила старушка. — Значит, всё у вас впереди. Только верить в это надо.

— Я верю…

На нижегородский вокзал поезд прибыл без пяти одиннадцать утра, опоздав всего-то на десять минут. Не в зачёт.

Возле вагона её встретил Шахтёр — совсем ещё молодой парнишка, недавно разменявший «четвертак». Молодой, да ранний. Успевший уже от души повеселиться-пострелять — и в Ливии, и в Египте, и в Сирии. Под «грушными» легендарными знамёнами, понятное дело…. В одной из заграничных командировок Лёшка словил автоматную очередь. Вырезали правую почку и комиссовали. Бывает. Учитывая реальный боевой опыт, назначили заместителем командира нижегородского Дозора. Вернее, командирши. То бишь, Совы.

— Долгих лет жизни вам, Ольга Николаевна! — ловко подхватывая чемодан начальницы, поприветствовал заместитель.

— И тебе, Лёша, не хворать.

— Отлично выглядите. Посвежели. Даже, такое впечатление, что помолодели. Глаза, э-э-э…

— Что — глаза? — насторожилась Сова. — Говори напрямик. Не ходи, пожалуйста, вокруг да около.

— Светятся, словно два майских светлячка в весенней поволжской степи. Такие глаза бывают у юных влюблённых девушек, окончательно и бесповоротно потерявших голову.

— Болтаешь много, морда шахтёрская.

— Хорошо. Замолкаю. Был неправ. Не укорачивайте, добрая тётенька, мой грешный язык…. Кстати, поздравляю. Слухи о ваших питерских геройствах уже долетели и до нашей провинциальной глухомани.

— Что конкретно долетело?

— Ну, как же, — многозначительно усмехнулся Шахтёр. — Мол, в загадочном Питере чуть-чуть не приключилась очередная революция. Коварные коммунисты задумали захватить легендарную «Аврору» и произвести прицельный выстрел. Только, на этот раз, не по Зимнему дворцу, а, наоборот, по Смольному…

— Говори, бродяга, потише.

— Да, ну. Об этом уже весь город болтает. Да и Интернет кипит-бурлит, регулярно выбрасывая всё новые и новые подробности…. А, что, если не секрет, произошло на самом деле?

— Именно это и произошло. Ну, почти. Только вместо красавицы «Авроры» фигурировала насквозь ржавая баржа…. Шевели, деятель, помидорами! Не расслабляйся!

Они подошли к неприметному светло-бежевому «Жигулёнку».

— Прошу вас, уважаемая госпожа начальница, присаживайтесь, — пристроив чемодан в багажник и распахнув пассажирскую дверку, пригласил верный заместитель. — Домчим с ветерком.

— Трогай, извозчик! — устроившись и вскрыв пакетик с сушками, извлечённый из автомобильного «бардачка», велела Сова. — Рули — для начала — к больнице, хрум-хрум. И, соответственно, докладывай о текущей ситуации. Что с моим батяней? С Дарьей? С фермерскими делами? С всякими маньяками, насильниками и упырями? Хрум-хрум-хрум…

— Николай Сергеевич, как я уже рассказывал по телефону, пошёл на поправку. Сердечный приступ оказался ерундовым. Ничего похожего на инфаркт. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно…. Дашка? С речки не вытащить. Рыбалкой увлеклась. Сазана поймала на три с половиной килограмма. Восьмикилограммового сома взяла «на квок». При деле, короче говоря…. Ферма? Ничего толком сказать не могу. Извини, Николаевна. Замотался. Дела навалились.

— Неужели, Тихушника взяли?

— Ага, накрыли голубчика, — хищно усмехнулся Шахтёр. — Вернее, закрыли.

— Излагай с подробностями.

— Слушаюсь. Он приезжим оказался, из дальневосточного городка Биробиджана. Поэтому так долго и водил нас за нос. Некто Бобров Лев Евгеньевич, пятьдесят два года от роду…. Лёву всегда тянуло на молоденьких мальчиков. Первый раз его загребли лет пятнадцать назад — развратные действия и попытка склонить несовершеннолетнего к сожительству. Впрочем, уголовного дела так и не завели. Медицинская комиссия постановила, мол: — «Сезонное обострение вялотекущей шизофрении…». Боброва отправила на лечение в местную психиатрическую клинику, а через восемь месяцев выпустили. Типа — полностью излечился и опасности для окружающих не представляет…. Через пару годиков Льва Евгеньевича снова арестовали. Теперь ему, сволочуге, светил уже конкретный срок — пять изнасилованных мальцов, как-никак. Но опять, мать их всех, вмешались гуманные доктора. Мол: — «Очередное сезонное обострение вялотекущей шизофрении…». Так оно и повелось. Менты ловят педофила, а врачи, признав его шизофреником, помещают в лечебницу, а потом — при внешних признаках улучшения — выпускают…

— Бред законченный! — возмутилась Сова. — Любое преступление подлежит наказанию. У фигуранта было временное помешательство? Что из того? Вылечить, а после этого осудить по всей строгости. Особенно учитывая тот факт, что некоторые доктора готовы — за приличные деньги — поставить практически любой диагноз…. Разве нет?

— Они, как выяснилось совсем недавно, психов иногда и без денег выпускают на волю, — недовольно покачал головой заместитель. — Ориентируясь сугубо на предписания МЧС.

— Это, собственно, как?

— Элементарно, ваше высокоблагородие. В последний раз, прежде чем перебраться к нам в Нижний, Лев Бобров отсидел в психушке меньше одного месяца. Дело было так. Полгода назад в биробиджанский психоневрологический диспансер прибыла строгая проверяющая комиссия из Москвы. Из самого МЧС, какие тут шутки. Проверили всё тщательно и вынесли однозначное решение: — «Противопожарная сигнализация безнадёжно устарела, надо менять в срочном порядке…». Местные Власти особо и не спорили, мол: — «Надо, значит, надо. Поменяем. Только потом. Денег-то на обустройство данного диспансера в годовом бюджете не предусмотрено. Извиняйте покорно. Бюджет — закон, а законы, как известно, нарушать нельзя. То бишь, чревато…. Но на следующий год мы деньги непременно зарезервируем. Вернее, запросим их в Москве, своих-то финансов кот наплакал. Потом, понятное дело, проведём — с соблюдением всех правил, требований и инструкций — расширенный тендер на проектирование. После этого — тендер на поставку необходимого оборудования и комплектующих. В завершении — тендер на монтаж и установку. Короче говоря, годика через два с половиной всё будет выполнено. Тогда и приезжайте на приёмку…. Быстрее? Нет, это не реально. Практика, извините, вещь упрямая…». На «эмчээсников» эти веские доводы никакого впечатления не произвели. Заявлено было следующее: — «Ничего, братья и сёстры, не получится. Президент России велел — решительно заканчивать с всеобщим бардаком. Вот, с вас, ребятки, и начнём. Два с половиной года диспансер будет функционировать без современной системы противопожарной сигнализации? Полностью исключено! Будем — в соответствии с общей политической тенденцией — наводить образцово-показательный порядок…». Сказано — сделано. Комиссия обратилась с иском-заявлением в Городской суд. Судья, проникшись новой политической тенденцией, незамедлительно вынес постановление: — «Деятельность биробиджанского психоневрологического диспансера приостановить. Лицензию отозвать…». На тот момент в заведении находилось порядка ста двадцати пациентов. Пятнадцать человек согласился принять Хабаровск. Ещё тридцать — Владивосток. Что делать с остальными? Врачи, после недолгого раздумья, всех оставшихся, не мудрствуя лукаво, выписали и разогнали по домам. Мол, подопечные успешно вылечились и готовы полноценно влиться в мирную общественную жизнь…. Наш Лев Евгеньевич покумекал, оценил ситуацию, да и решил сменить место жительства. Ну, чисто на всякий случай. Пока чиновники от медицины не передумали. Шизофреник? Не знаю, право…. Продал Бобров биробиджанскую «двушку», переехал к нам в Нижний Новгород, купил комнату в трёхкомнатной квартире и даже на работу устроился — библиотекарем в Дом культуры. Блин горелый…. И здесь у него в мозгах перемкнуло в очередной раз. То есть, разонравились гаду мальчики, и он решил переключиться на девочек. Одну изнасиловал и отпустил. А вторую — после изощрённых надругательств — задушил. Почему задушил? Трудно сказать, мозги шизофреника — потёмки…. Не буду утомлять начальство оперативными подробностями. Вычислили урода.

— Вычислили и?

— Вкололи — для пущего порядка — «сыворотку правды». Выслушали подробную исповедь. После чего пристрелили и закопали в пригородной рощице…. Разве были другие варианты?

— Не было, — тяжело вздохнув, призналась Сова. — Всё правильно сделали. Молодцы…. А, вот, славное МЧС я, честное слово, не могу понять. Неужели нельзя всё делать по-взрослому? Безо всякой политической лабуды?