Терминатор. Да придёт спаситель - Алан Фостер

Даже у Терминаторов, вероятно, имеется свой этикет.

Прислонившись к стене, Райт внимательно осмотрел возвышающееся перед ним здание. Четыре нижних этажа были погружены в темноту, и лишь на последнем, пятом этаже горел свет. Отсутствие иллюминации не удивило Райта. Для успешного функционирования машинам не требовалось света, или, по крайней мере, очень мало. Свет им нужен разве что при охоте на людей. Но почему освещен пятый этаж?

Райт ждал, пока патруль Т-600 не скроется за углом, а потом пригнулся и перебежал через улицу.

В отличие от внешнего периметра, наружная стена здания изобиловала различными зацепками. Он взлетел до самого верха, словно испуганная белка по сосне. А на крыше ему пришлось осторожно пробираться сквозь заросли антенн. Никогда еще Райту не приходилось видеть столько принимающих и передающих устройств, собранных в одном месте. Но как бы тесно они ни стояли, ни одна не заслоняла своих соседей.

Теперь, когда его не могли увидеть с земли, можно было подумать о входе в здание. Опасаясь, что машины могут среагировать на оружие, даже если на него самого они не обращают внимания, Райт не взял с собой ни пистолета, ни взрывчатки. Он мог перегнуться с крыши и проскользнуть в одно из окон. Однако этот способ мог оказаться слишком шумным и привлечь ненужное внимание. Можно попытаться проникнуть внутрь по вентиляционной шахте. Учитывая излучаемое машинами тепло, им не меньше, чем людям, требовался приток свежего воздуха. Или…

Лунный луч скользнул по темному прямоугольному выступу над крышей. Райт вскочил и ринулся к маленькой дверце. Она оказалась незапертой.

Верхний этаж командного центра поглощал столько энергии, сколько до войны не вырабатывалось на всей планете. И при всем том здесь было почти тихо. Заметный снаружи свет поступал не от традиционных ламп, подвешенных под потолком или стоящих на столах, а от множества устройств, которые показывали, насколько правильно работает тот или иной компонент. Несколько ламп горело красным светом, некоторые — желтым. К несчастью для человечества, подавляющее большинство огней были зелеными или белыми.

Райт присел перед рядом мониторов. Несколько минут безрезультатного наблюдения привели к взрыву яростного разочарования, что, помимо всего прочего, также свидетельствовало о человеческой природе Маркуса Райта.

Он протянул руку к панели, прикрывающей главный пульт управления, сорвал крышку и отбросил в сторону. Его взгляду открылись невообразимая паутина разноцветных проводов, отдельные микросхемы и целые процессорные блоки. Он уставился на это сверкающее сплетение и постарался запомнить все, что сможет.

Спустя некоторое время он признал этот путь бесперспективным, поднял обе руки и погрузил их в это электронное чудо.

Первое же прикосновение вызвало спазм, словно от боли. Но это ощущение нельзя было назвать болью. Скорее прерванным сердцебиением. После одного или двух пропущенных ударов восстановились нормальный ритм и циркуляция крови. Но после контакта мозг Райта омывался уже не только кровью. Информация хлынула неудержимым потоком; в его сознании как будто возникли водовороты. Любой другой мозг не выдержал бы подобной нагрузки.

Райт не представлял себе, как смог все это понять, еще меньше догадывался, каким образом получил информацию, но он сумел сделать и то и другое. Потоки информации продолжали мелькать перед глазами. Он был распределителем, и он был «губкой». Информационный выброс должен был убить его.

Но не вызвал даже головной боли.

Информационный ураган постепенно стих. Неторопливо осмотревшись, Маркус осознал, что способен усваивать, распознавать и выбирать нужное из огромного множества чисел и записей. Но стоило ему приступить к обработке кодов охраны периметра, как приятное удовлетворение сменилось беспокойством. Он понимал, что любая ошибка может вызвать неумолкающий вой сирен, но несколько прикосновений к клавишам заставили их умолкнуть еще до того, как появился первый признак вторжения.

Закончив с охраной, он спокойно приступил к поиску в базе данных, пока не нашел то, что ему было надо. Не место пребывания последней партии пленников и не данные о размещении предыдущих узников. Он не стремился узнать, где находились захваченные машинами люди. Он искал одного определенного человека.

Наконец он обнаружил его, и тогда, воспользовавшись системой связи комплекса, послал единственный, короткий и заранее условленный сигнал. Несмотря на то что сигнал мог быть принят и людьми, и машинами, значение точки координат, обозначавших настоящее местонахождение Кайла Риза, мог понять только один человек.

Коннор все еще скрывался в переплетении стальных стропил и балок моста Золотые Ворота, когда услышал негромкий писк своего коммуникатора. Вытащив устройство, он увидел единственную красную точку, которая загорелась в центре экрана поверх карты старого города. Появление сигнала не сопровождалось ни единым словом, но этого и не требовалось. Коннор и так знал, что обозначает этот символ.

Он выбрался из-под покореженной балки и начал спускаться к основанию разрушенного моста. У бывшего въезда пришли в движение два автоматических орудия. Стволы медленно повернулись в его сторону. Коннор напрягся и приготовился бежать. Но ничего не произошло, и он осмелился шагнуть им навстречу. Выстрелов не было.

Орудия не открыли огонь, когда он оказался в зоне поражения, и даже не шевельнулись, когда он прошел между ними. Над головой раздался свист летящего Аэростата. Его орудия тоже отследили бегущего человека, но машина равнодушно пролетела дальше.

И Коннор тоже не стал задерживаться.

Главная цель, ради которой он сюда забрался, была достигнута, но Райту внезапно расхотелось уходить. Здесь можно было узнать много всяких подробностей, которые пошли бы на пользу Сопротивлению. Он решил задержаться и начал просматривать и впитывать всю попадавшуюся информацию, которую считал полезной.

А потом ему попался на глаза особенно интересный файл с коротким, но интригующим названием: МАРКУС РАЙТ.

Перед глазами замелькали старые заголовки. Склонившись перед монитором, он стал изучать их, испытывая одновременно тревогу и нетерпение.

«Убийца завещает свое тело науке».

«Обращение доктора к Конгрессу: Тело осужденного на смерть заключенного может помочь исследователям-кибернетикам». Этот заголовок сопровождался фотографией. На снимке было знакомое лицо, связанное с воспоминаниями о прошлом. С одним из последних воспоминаний.

Доктор Серена Коган.

Не подверженный эмоциям файл продолжал неутомимо выкладывать информацию. Перед застывшим взглядом Райта появился некролог.

«Доктор Серена Коган, ученый-кибернетик, скончалась от рака. Печально известна тем, что убедила Конгресс дать разрешение на использование тел казненных узников в научных целях».

Затем сведения об отдельной личности сменились апокалиптическими сообщениями.

«Введена в строй система обороны. Представитель „Кибердина" заверяет, что это самая надежная защита».

И следующее: «Распространяются слухи о проблемах в системе обороны стоимостью в несколько миллиардов долларов».

А потом: «Ракеты в воздухе. Реакция русских. Сотни миллионов людей обречены на смерть».

Сообщение религиозного веб-сайта: «Грядет Судный День!»

И наконец, бесстрастное компьютерное извещение: БОЛЬШЕ НИКАКОЙ ИНФОРМАЦИИ. С ЭТОГО ДНЯ МИРОВАЯ СЕТЬ ПРЕКРАЩАЕТ СВОЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ.

— Добро пожаловать домой, Маркус.

Голос — неожиданный и отчетливый — наполнил помещение. Развернувшись, Райт посмотрел вокруг и вверх, но никого не обнаружил. Он был здесь все еще один.

По крайней мере в физическом смысле.

Он знал этот голос. И слышал его в последние моменты прошлой жизни. Голос доктора Серены Коган. Умершей от рака.

Пока он старался осознать невероятное явление, что-то ударило по затылку — изнутри. Он вытянулся, качнулся назад, стараясь устоять на ногах. Боли не было, только ощущение конца.

Он упал.

В радиорубке командной субмарины офицер связи отвернулся от пульта и посмотрел на ожидавшего генерала.

— Сигнал идет по всей полосе спектра, сэр.

— Отлично, — одобрительно кивнул Эшдаун. — Передавай приказ о начале бомбардировки Скайнета.

Оператор подчинился. И потерпел неудачу.

Он снова попытался передать приказ. С выражением полной беспомощности офицер посмотрел вправо. Там стоял Лозенко и изучал последние сводки. Наконец русский поднял голову и взглянул на двух растерявшихся мужчин.

— Все передовые части остановлены. Вы же слышали его радиообращение. Он все изменил. Никто не пойдет в атаку, пока Коннор не прикажет.

Эшдаун скрипнул зубами и выплюнул единственное слово, прозвучавшее яростным проклятием: