Сладкая красотка - Дж. Дж. МакЭвой

Мое сердцебиение участилось, и я проглотила кусочек цыпленка во рту. Мы оба молчали какое-то время, прежде чем я набралась храбрости заговорить снова.

— Ты не сказал, куда хотел бы поехать.

— Потому что я могу поехать, куда пожелаю, — пожал Тео плечами. — Так что буду наслаждаться поездкой куда угодно, если ты захочешь туда поехать.

Фелисити, не ведись на это… не увлекайся им.

Но почему так легко думать одно, а чувствовать другое?

— Ты нервничаешь? — спросил Тео, надевая шлем на мою голову.

— Это зависит от того, насколько хороший ты водитель, — ответила я, все же немного нервничая.

Он застегнул кожаную куртку на мне и взял свой шлем.

— Я езжу на мотоциклах с тех пор, как мне исполнилось семнадцать, и я все еще цел. Просто держись крепче.

Он перебросил ногу через свой черный «Харлей» и ждал, пока я сяду.

— Тео…

— Доверься мне. Ты не пострадаешь.

Тео всегда выталкивает меня из моей зоны комфорта.

Он протянул мне темные очки, я перекинула ногу и обняла его за талию.

— Готова? — он завел двигатель.

— Поехали! — я закрыла глаза, сильно зажмурившись.

Я крепко схватилась за Тео, не решаясь хоть немного ослабить хватку, потому что слишком боялась свалиться с этой штуковины. Ветер бил нам в лицо, мои волосы развевались позади нас. Когда я спросила его, куда мы поедем, он сказал, что это не имеет значения. Важна сама поездка. Мы узнаем, когда доберемся до места.

— Открой глаза, Фелисити! — закричал он.

— Я в порядке!

— Фелисити! Не будь киской!

— Как женщина с киской, я возмущена этим высказыванием.

— Что? — закричал он.

— Я сказала, что как женщина с киской, я возмущена этим высказыванием! — закричала я во всю глотку.

Тео рассмеялся.

— Не могу поверить, что ты только что прокричала это.

Открыв глаза, я нахмурилась на него, хотя он и не мог увидеть меня, после чего повернула голову. И только тогда заметила, насколько прекрасна природа вокруг. Деревья выстроились по обеим сторонам дороги, превращаясь в размытое зеленое пятно. Такое ощущение, будто мы проносимся прямо сквозь них. Я осмелела и стала держаться одной рукой.

— Все еще боишься? — прокричал Тео в ответ на мое действие.

— Нет, — я покачала головой, хотя он не мог видеть меня. Больше не боюсь. У Тео получается делать так, что все мои страхи кажутся ничтожными. Положив подбородок на его плечо, я посмотрела вперед. Тео прав. Не имеет значения, куда мы едем. Сама поездка захватывает дух.

— Ты единственный в своем роде, Теодор Дарси, — прошептала я больше себе, чем ему.

— Что? — он немного повернул голову.

— Ничего. Сосредоточься на дороге!

— Могу поклясться, ты говорила обо мне!

— Ты параноик, — солгала я, улыбаясь.

Мое сердце больше не слушает меня. Такое ощущение, словно оно больше не принадлежит мне.

Необходимо взять его под контроль.

Глава 14

Всё не закончено

Мы вернулись в Лос-Анджелес.

Пока Тео вез меня домой, ни один из нас не промолвил ни слова.

Я не могла даже посмотреть на него. Смотрела в окно, отвлекаясь на деревья Северной Каролины и стараясь не думать о последних двух днях, проведенных с ним в постели. Полагаю, к тому времени он осознал, что я не собираюсь оставаться с ним на более долгий срок. Он вновь попытался сблизиться со мной в эмоциональном плане, но я не поддалась, несмотря на то, что какая-то часть меня очень этого хотела. Поэтому он погружался в меня снова и снова. Иногда казалось, что на моем теле Тео вымещал свое разочарование во мне. Иногда, когда он был нежен со мной, было такое чувство, словно он спрашивал меня «почему». Злой и грубый или спокойный и нежный, обе его стороны ощущались по-разному, но потрясающе. Он разрушил меня для остальных мужчин. Когда я закрываю глаза, то вижу его лицо. Его зеленые глаза, непослушные темные волосы и эту зловещую ухмылку на лице. Где бы я ни прикасалась к себе, я помню касание его рук и то, как они крепко сжимали меня. Думаю, что отпечатки его пальцев можно снять прямо с моей кожи. Теперь я знаю каждый изгиб его груди, каждый кубик пресса и V-образных мышц живота.

— Фелисити.

Моргнув, я повернулась к нему. Он даже не посмотрел на меня.

— Да.

— Мы приехали.

Я взглянула на здание. Я даже не поняла, что он припарковался. Как долго я пялилась в никуда?

— Нет… — сказала я, когда он отстегнул свой ремень безопасности, скорее всего для того, чтобы открыть для меня дверь. Я отстегнула свой ремень безопасности.

Он замер всего на мгновение, а затем все равно поступил по-своему. По какой-то причине я ждала, пока он протянет мне руку и поможет выйти на улицу. Я взяла свои вещи с заднего сиденья, не зная, что еще могу ему сказать.

— Тебе помочь?

Я отрицательно покачала головой.

— Все в порядке.

В очередной раз смесь разочарования и раздражения появилась в его глазах.

— Ну… — пропищала я… пропищала! Как гребаная утка. Откашлявшись, я прочистила горло, и попробовала еще раз. — Спасибо, Тео. Честно говоря, последние пару недель были полны веселья…

— Я не собираюсь целовать тебя на прощание, Фелисити, — прошептал он, его губы были так близко. Все, что я видела — это его губы.

— Я понимаю. Я…

Тео прервал меня:

— В тот момент, когда ты поймешь, что хочешь поцеловать меня снова, позвони мне.

Он сел в свою машину, развернулся и затем умчался, не оглядываясь.

— Ты идиотка, Фелисити Харпер, — сказал Марк, качая своей белокурой головой. Он вышел на улицу, одетый в джинсы и красную рубашку с V-образным вырезом.

— Знаю.

Больше ничего не сказав, он просто взял мои вещи и начал подниматься по лестнице в наш кондоминиум.

Тот факт, что еще в течение секунды я задумалась о том, вернется ли Тео снова, доказал, какая же я на самом деле полная идиотка.

Почему? Почему я не позволяю себе быть с ним?

Кондоминиум выглядел так же, как будто ничего не было передвинуто с места, даже подушка. Но все же казался совершенно другим.

— Выпей вина, поешь попкорна и помни, Фелисити, он просто парень, — Клео вышла из кухни, держа в руке вино. Впервые за долгое время она перекрасила волосы в свой естественный каштановый цвет.

— Бессердечная, — Марк, нахмурившись, посмотрел на нее.

— Излишне эмоциональный слюнтяй, — она показала ему язык.

Я улыбнулась, хотя на самом деле не испытывала веселья.

— Вы никогда не изменитесь, да?