Любимая наша - Алекса Адлер

Вздохнув, я решаюсь. Если жечь мосты, то основательно.

А через несколько месяцев я стану окончательно свободна.

Глава 20

А-атон

− Как она могла посметь?! – взбешённый рык Са-оира долетает до меня, как сквозь толщу воды. Или льда. – Дурочка безбашенная. Когда найду, выпорю так, что неделю сидеть не сможет. А если пострадает из-за своей глупой выходки − месяц.

− Как заботливо. Так вот от кого она сбежала, − ядовито замечает Сэтору.

Кажется, они снова сцепились. Пока лишь на словах. Кажется, что-то орут советники. Как всегда, требуют ответов… А ответов нет.

− Всем молчать! И сидеть на месте, если жизнь дорога! − рявкает брат и его тьма выплёскивается в зал разъярённым ураганом, вмиг заставляя советников заткнуться и настороженно замереть в своих креслах.

Я должен оценить реакции… проанализировать… вычислить возможных соучастников случившегося. Должен, но не могу.

Впервые в жизни я настолько дезориентирован, что не могу не то что проанализировать ситуацию, мне сложно оценить её даже в поверхностной степени. Сложно двигаться, говорить… дышать. Перед глазами стоит только одно. Бледная Лина делает шаг… и исчезает. Шаг и исчезает… Шаг и исчезает… и так до бесконечности. В груди будто клинок проворачивается. Круг за кругом.

Она не могла так поступить. Она поклялась. Она была так предана и покорна. Она… любила. А я...

− Я её не ощущаю. Нигде. Ментально она полностью закрылась. Ищи, тёмный, быстрее. Ты же у нас сильнейший мастер по манипуляциям с энергиями, − огрызается Сэтору.

− Заткнись! Это из-за тебя она сорвалась, − гаркает брат, но тем не менее погружается в подпространство так глубоко, что на время даже исчезает из моего восприятия.

− Это бесполезно. Она ушла в недоступные нам слои, − признаю, ощущая с каждым словом, как что-то рушится внутри, опадая глыбами льда и рассыпаясь на смертельно опасные острые осколки. Полосуя изнутри в кровавое месиво.

Губы шевелятся. Мозг пытается работать, но организм корчится в агонии. Я пробит. И кем? Маленькой землянкой, ставшей одновременно и нашим спасением и нашим проклятием. Я не хотел ничего чувствовать, но она заставила.

− Да. Её увёл кто-то из богаров. Шептун, тварь проклятая, − согласно цедит сквозь зубы Сэтору, пиная носком нацарапанный на полу круг. Но тот внезапно вспыхивает синим, практически мгновенно обугливаясь до черна. Проплавляя камень. – Бездна… ты видишь это?

Вижу. И то, что это может значить, наконец частично вытряхивает меня из оцепенения.

− Телепорт. Её перебросили куда-то прямо из подпространства. Тэ-атсур, закрыть небо Тэрстани немедленно!

− Закрыть границы империи, − одновременно со мной гаркает жрец. – Са-ард, поднимай всех своих ру-оши. Найди императрицу и её похитителя, и перехвати чего бы это ни стоило.

− Найду, − коротко кланяется Чёрный, молнией устремляясь прочь из зала.

− Чотжар, − зову я. И когда хранитель тенью застывает рядом, поворачиваюсь к нему. – Как ты мог упустить, что она готовится к побегу? Почему не понял, что она общается с кем-то посторонним?

− Ш-щит, Повелитель, − хмуро цедит тот, бросая тяжёлый взгляд на Сэтору. – Она закрылась от меня еш-щё в императорском дворце в день вашего возвраш-щения. Я говорил об этом Повелителю С-с-са-оиру. Лина за время ваш-шего отсутствия хорошо научилась владеть с-с-собой и не показывать, о чём думает. С-с-сам её этому учил.

Закрылась. В тот самый день. Когда слепо причинил боль.

Вспышка… Шаг и исчезает… Бледная… Шаг и исчезает… Бросила. Разрушила. Вырвала душу.

Мотнув головой, тихо рычу, гоня наполненные безумием мысли из головы.

Мы все её многому научили. Только не все уроки, преподанные нашей беременной супруге, были нужны. Некоторые вовсе разрушительны. Не только для неё.

В пространство выплёскивается волна сизого холодного сумрака, перемешанного с тьмой моего близнеца. И он сам стремительно возникает из подпространства.

− Я нигде не ощутил её следов, но уловил кое-что другое, − мрачно сообщает он.

− Мы тоже, − киваю ему на оплавленное кольцо на полу. – Приказ закрыть небо я уже отдал. Границы тоже закрывают. Са-ард поднимает своих ру-оши.

Матерясь так, как пожалуй никогда в жизни, брат тут же связывается с командирами своих джа-аров, с Тэ-атсуром, Са-ардом, полностью принимая контроль над поисковыми операциями на себя.

А я всё смотрю на этот круг. Всё в этой картине жжёт огнём моё всё ещё заторможенное сознание. Нужно прийти в себя. Сейчас нужно думать. Только так можно что-то исправить.

− Мне это очень не нравится, − бормочет Сэтору, тоже рассматривая оплавленное кольцо. – Как он мог проникнуть в зал Совета, чтобы подготовить это похищение и заблаговременно оставить для Лины эту брешь? Как прошёл через защиту Абсолюта? Кто ему помог?

Он прав. Даже если похититель действительно принадлежит к расе богаров, проникнуть в здание, защищённое Абсолютом он не мог. Да ещё и нарушить энергетическую целостность пространства в зале. Наш прародитель даже среди подобных себе считался одним из сильнейших, а здесь место его силы и ментального присутствия. Чужак бы не смог ничего сделать. Только тот, кто имел доступ.

Но кто?

Снова прокручивая в голове слова и действия Лины, я вспоминаю, как она в какой-то момент посмотрела вверх. Тоже поднимаю голову. Присматриваюсь… Бездна!

− В силовом куполе брешь! – сообщаю брату и жрецу. – Ему помогли. Кто-то из советников. Арестовать всех.

И прежде чем главы Высших Домов успевают что-либо предпринять и возмутиться, выпускаю на волю всю ярость, что копилась во мне все эти месяцы, сковывая льдом весь зал и одиннадцать фигур на креслах советников.

А дальше всё становится ещё хуже.

− Повелитель, − неожиданно окликает меня Чотжар. Поспешно закатывая рукав, ошарашено смотрит на своё предплечье. − Наш-ш-ша с Линой связь. Она разорвана.

Бездна! Этого не может быть!

− Кто на такое способен? – ошарашенно смотрит на на-агара Са-оир, оторвавшись от переговоров. Подходит к нам, тоже уставившись на проклятое кольцо.

− Меня больше интересует другой вопрос, − мрачно цедит Сэтору. – На что он ещё способен? И когда Лина говорила о свободе, что конкретно она имела в виду?

Мы с братом одновременно вскидываем головы, впиваясь в жреца потрясёнными взглядами. Он хмуро смотрит в ответ.

Нет. Нет, она не может...

− Этого не может быть. Она не посмеет! − снова взрывается Са-оир, когда тоже приходит к такому очевидному и ужасающему выводу. Однако, мы уже оба понимаем, что даже самые незыблемые убеждения теперь могут быть разрушены.

Судя