Сукино болото - Виталий Еремин

– Хочу.

– Тогда отвези Дашу и возвращайся сюда. Прихвати на всякий случай что-нибудь пожевать. Воды тоже прихвати. А камуфляж дома есть?

– Отцовский охотничий.

– Прихвати.

– Может, ружье взять? – спросил Олег.

– Возьми на всякий случай.

Они приехали на дачу к Булыкину. Там царил погром. Пикинес и Шуруп вломились в дом, поломали мебель, побили зеркала и окна, нагадили на кухонный стол.

Павел достал из тайника винтовку, надел камуфляж Никиты. Только теперь сказал Олегу, куда и зачем они едут.

– Можешь просто отвезти меня в лес, а можешь остаться там со мной. Решай.

Подъехали к Топельнику задами, по бездорожью. Олег уложил мотоцикл во впадину, забросал ветками. Стало ясно – он остается.

Переключили на всякий случай мобильники на вибраторы. Засомневались: а вдруг техника откажет? Это может стоить жизни. Отключили совсем. Переговаривались шепотом. Договорились передвигаться врозь, не теряя друг друга из виду. Если кого-то одного грифы обнаружат, другой может подстраховать. В критической ситуации решили стрелять на поражение.

– Лучше мы их, чем они нас, – сказал Радаев.

К другой стороне леса, где две недели назад Павел видел Антона, надо было пройти километра четыре.

Топельник был почти сплошь ивовый. Но изредка встречались березы с искривленными стволами. Сначала шли, проваливаясь по щиколотку. Потом наловчились ступать на нижние ветки деревьев, чтобы не оставлять следов.

Шли долго, часа два. Почва не становилась суше. Они взяли не то направление и отклонились от курса. Эта невольная ошибка спасла им жизнь.

Закладки героина в двести и более мазлов находились под круглосуточным наблюдением грифов. Потеряв время, Павел и Олег пришли, когда одни разведчики снялись, а их смена приехала, но еще не добралась до места.

Они услышали голоса и залегли в густых зарослях ивняка. Пришли двое грифов и стали вести наблюдение за подъезжающими курьерами. Курьеры забирали из тайников пакеты с героином и оставляли пакеты с деньгами.

Олег вынул из футляра видеокамеру и начал снимать.

На квартире Тани зазвонил телефон. Тот же голос, что и накануне вечером, сообщил, что трое сотрудников спецназа Наркоконтроля уже час как в воздухе. Еще примерно через час они заберут Татьяну Андрееву.

«Откуда Наркоконтролю знать ее фамилию?» – гадал Никита. Он сам узнал только этой ночью. Нет, это названивает не Москва. Это люди Царькова приедут за Андреевой. Что же делать?

У подъезда появилась целая бригада грифов. Чтобы не привлекать к себе внимания, они сидели в нескольких машинах. В подъезде, на лестничных площадках, их тоже хватало. У них был приказ схватить Андрееву, если она попробует скрыться.

Микроавтобус с пятью плечистыми мужиками явился для грифов полной неожиданностью. Никто не посмел помешать им войти в квартиру.

Мужики вынули из рюкзаков черную униформу спецназа. Привели в боевую готовность короткоствольные автоматы. Надели на головы шлемы. Трое выскочили из квартиры. Грифы покатились вниз. Самые крутые с грозным видом повыскакивали из машин, но спецназовцы наставили на них стволы, бесшумными выстрелами продырявили шины. Анна, Таня и Булыкин в бронежилетах в сопровождении двух спецназовцев выбежали из подъезда и сели в микроавтобус. Машина рванула с места.

Сапрыгин был при обычном параде. Безукоризненный костюм, изящно повязанный галстук, платочек в кармашке в тон галстуку, туфли, в которые можно смотреться, тонкий аромат дорогого одеколона, часы «Лонжин», идеальный зачес седеющих волос. Был, правда, в облике Сапрыгина уловимый изъян – легкое самолюбование.

Секретарша принесла кофе, сливки, коробку шоколадных конфет. Разлила по чашкам. Растворилась за дверью.

Сапрыгин пристально рассматривал Анну:

– По-моему, вы не выспались?

Ну, не выспалась. Покалывает в глазах. И что? Это не предмет для разговора.

Губернатор неожиданно перешел на «ты»:

– Хочешь выведать, не я ли двигаю Рогова? Представь себе, я. Есть определенная связь между коррумпированностью власти и уровнем уголовной преступности. Люди находят себе моральное оправдание. Мэру можно, а почему нам нельзя? Конечно, это не очень симпатично, когда градоначальником становится банкир. Зато он не пьяница, не бабник, и он не будет брать. Мне никто не будет глаза колоть, что мэр Поволжска берет.

Анна отхлебнула из чашки, отправила в рот ложечку сливок. (Ей хотелось есть, она бы с удовольствием съела сейчас что-нибудь более существенное, чем эти сливки и конфеты.) Господи, что ж это он мозги ей компостирует? Какая ерунда – Рогов не будет брать! Зачем тогда ему эта должность? Конечно, он не будет соблазняться на мелочевку, как Лещев. Будет брать в разы больше, прямо из бюджета.

– Видите ли, уважаемый Валерий Дмитриевич, – отвечала Анна. – Среди нас живет странное заблуждение, будто коррупция – это когда один дает другому деньги, а другой кладет их в карман. Это, конечно, имеет место, но не так часто, как принято думать. Гораздо чаще чиновники подкупают друг друга не деньгами, а взаимными услугами, а услуги, как вы наверняка знаете, бывают дороже самых больших денег. Я с вами согласна: по строгим меркам, Лещев – не мэр. Но он из кожи лезет вон – хочет быть хорошим мэром. Не думаю, что Рогов будет так же стараться.

Губернатор сдержанно возмутился:

– Слушай, Анна, я понимаю, Лещев обеспечил тебя жильем. Ты благодарный человек, это вызывает у меня уважение. Но он должен уйти.

– То есть принято такое решение?

– Считай, что так, – после секундного колебания подтвердил Сапрыгин.

– А как же народное волеизъявление?

– В Поволжске живет не народ. В Поволжске живет население, – поправил губернатор.

– Ну, правильно. И вы из лучших побуждений проведете выборы так, чтобы население даже вот на столечко не почувствовало себя народом. Наш заколдованный замкнутый круг. Сокрушаемся, что народ не дорастает до настоящей демократии, а сами все делаем для того, чтобы он не рос.

Сапрыгин посмотрел на часы:

– Слушай, у меня нет времени на диспуты. Давай о деле.

– Вы знаете, Валерий Дмитриевич, что у меня дома был обыск? – Губернатор изобразил немое изумление. – Я и мои квартиранты, ребята из Таджикистана, все мы – под подозрением.

– Кто проводил обыск? Наркоконтроль?

– Нет, РУБОП. Шокин утверждает, что вы поручили РУБОПу усилить контроль за наркотой.

Губернатор покачал головой. Он только сказал Шокину, что в областной центр из Поволжска потоком пошла наркота.

– А что, твои квартиранты – таджики?

– Она – русская, Фархад – обрусевший таджик, врач, учился в Ленинграде. Я за них отвечаю.

– Обыск, как я понимаю, ничего не дал, – сказал Сапрыгин. – Иначе бы ты здесь не сидела.

– Естественно. Что-то у них не срослось.

Губернатор пристально посмотрел Ланцевой в глаза:

– «У них» – это у кого? Что вообще у вас там происходит? Лещев докладывает, что все нормально, тихо. Вот видишь, как ему верить. Давай выкладывай.

– Это займет много времени, Валерий Дмитриевич.

– А ты – покороче. Я быстро понимаю.

Сапрыгин слушал сосредоточенно, его цепкие глаза стали холодными, почти злыми. Когда Анна рассказала о Тане Андреевой, он знаком попросил сделать паузу и набрал по правительственной связи какой-то номер. Чувствовалось, что собеседник хорошо ему знаком. Они понимали друг друга с полуслова. Речь шла о какой-то оперативной комбинации, которую теперь придется форсировать.

Положив трубку, губернатор постучал пальцами по столу и с досадой крякнул:

– Н-да, пролетаю я, однако, с Роговым.

Странно, он даже не считал нужным скрывать своих особых отношений с банкиром. «А чего тут удивительного? – думала Анна. – Без поддержки денежных мешков губернаторами не становятся. Это не только у нас, это во всем мире так. Но почему он говорит со мной об этом, не стесняясь?»

– Давай тогда тебя двигать в мэры, что ли. Пойдешь? – неожиданно предложил Сапрыгин.

Ах, вот в чем дело!

– Валерий Дмитриевич, – отвечала Анна, пропуская вопрос мимо ушей, – вы можете узнать, был ли застрахован до налета банк Рогова? Иными словами, возместило ли государство Рогову ущерб?

– Если мне не изменяет память, а она в таких случаях мне не изменяет, Рогову был выдан солидный кредит на создание банка. А без страховки, сама понимаешь, кредиты не выдаются. Еще есть вопросы?

– Есть. Можно узнать, за что Царьков был отчислен из мединститута?

Губернатор позвонил министру здравоохранения области. Через полчаса информация была готова. Царьков был отчислен с первого курса за кражу успокоительного средства при психиатрическом лечении – наркосодержащего препарата метаквалона.

С наступлением темноты наряд грифов оставил свою лежку и исчез. Павел и Олег долго еще боялись сделать лишнее движение. Вдруг кто-то остался?