Долгая ночь Примы Центавра - Питер Дэвид

Лондо совсем утратил контроль над своим телом. Из него начали изливаться все отходы его организма, такого не случалось с ним с двухлетнего возраста. Это было унизительно, зловонье было невыносимо, но потом оба эти ощущения отступили на задний план, поскольку агония продолжала нарастать. Его душа, истерзанная и побитая, молила об освобождении. Лондо припомнил, как несколько месяцев назад решил умереть, но в тот раз отложил свой конец. Теперь он горько пожалел об этом, потому что ни за что на свете Лондо не хотел умереть так, как это происходило сейчас. Теперь он отдал бы все, что угодно, лишь бы только уже быть мертвым. Он был готов убить своих друзей и любимых, уничтожить сотни, тысячи безвинных центавриан. Он готов был на все, лишь бы прекратилась агония, терзавшая его.

Но становилось только хуже.

Лондо казалось, что его разрывают на части, что каждый отдельный орган его тела разжижается, и он знал, чувствовал, как его мозг вытекает из ушей, как боль выжигает его глаза, а зубы выдираются из десен, оторвавшийся язык закупорил дыхательное горло, каждый сустав жгло огнем так, что невозможно было пошевелиться, но боль заставляла его дергаться, и от этого становилось еще мучительнее, и он забыл уже, что значит «не болит».

И вдруг все прекратилось.

Именно так, все разом. Лондо остался лежать оцепеневший, в луже дерьма, потому что не представлял, как вести себя дальше. Ему казалось, никогда больше он не сможет вести себя с прежним достоинством, не сможет чувствовать себя в безопасности, никогда не захочет, чтобы хоть одна живая душа увидела его, потому что он стал отвратительным и жалким, и от него осталось лишь дрожащее и мычащее существо. Даже думать о себе было противно, но он ничего не мог поделать, избавление от боли, каким бы кратковременным оно ни оказалось, принесло такое облегчение, что Лондо заплакал. Рыдания сотрясали его тело.

- Знаешь, сколько это все продолжалось? - тихо спросил Шив’кала. Если бы Лондо мог говорить, он ответил, что прошли часы, а может быть дни. - Девять секунд, - продолжил Дракх, хорошо зная, что Лондо не в том состоянии, чтобы суметь ответить. - То, что ты пережил, продолжалось ровно девять секунд. Хотел бы ты продлить это на двадцать или тридцать секунд? Или лучше, на двадцать или тридцать минут? Или на часы? Или на дни?

- Нет… нет… - голос Лондо был едва узнаваем. Он больше походил на хрип умирающего животного.

- Я сомневаюсь, что ты сможешь это выдержать. А если даже сможешь, сомневаюсь, что тебе понравится то, во что ты превратишься после этого.

Лондо не стал отвечать. Ответа, по-видимому, не требовалось, да и вряд ли он смог бы произнести членораздельную фразу.

Не интересуясь причинами молчаливости Лондо, Шив’кала продолжил:

- Ты понес наказание, Лондо. Но одного наказания не достаточно. Ты должен искупить свою вину. Тебе понятно? Ты слышишь, о чем я говорю? - Лондо ухитрился кивнуть. - Хорошо.

Шив’кала выдвинулся из сумрака и остановился над Лондо. Склонив голову, он с интересом рассматривал императора.

- Скажи мне, Лондо… Смог бы ты сам убить Шеридана… если бы альтернативой было еще худшее наказание?

Больше всего Лондо хотелось отказаться, плюнуть в Дракха, бросить ему вызов в лицо. Ему хотелось вскочить на ноги и сжать руки на чешуйчатом горле серокожего чудовища. Сейчас его не беспокоили скрытые бомбы, которые уничтожат его народ. Его не беспокоило, что он сам умрет, пытаясь задушить Шив’калу. Ему просто хотелось иметь возможность и волю убить Дракха.

Но вместо этого Лондо просто кивнул в ответ. Потому что он и в самом деле сейчас готов был на все. Убить Шеридана, убить Деленн, убить Вира, убить Тимов… всё и всех, только бы не повторялось это мучительное «наказание». И хотя боль покинула его тело, память о ней была еще слишком свежа. Зловонная лужа, в которой он лежал, служила слишком ярким напоминанием о том, что он только что пережил.

- Хорошо… Тебе не придется убивать Шеридана, - продолжил Шив’кала. - Мы решили, что позволим ему пожить еще. Нам стало известно о возникновении нового фактора. Шеридан скоро станет отцом.

Дыхание Лондо постепенно восстанавливалось в его груди, сердцебиение медленно выравнивалось. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы осознать слова, сказанные Шив’калой. Лондо по-прежнему лежал на полу, но ухитрился слегка приподнять голову и переспросить:

- Отцом?

- Совершенно верно, - подтвердил Шив’кала. - Твоя миссия будет не сложной.

Дракх начал перемещаться, а Лондо не мог отвести от него взгляда. Шив’кала направился в секцию, где хранились реликвии. Там стояло несколько урн различного назначения. Дракх внимательно осмотрел их, выбрал одну и снял с полки. Это была серебряная урна с инкрустацией из полированного золота.

Лондо знал ее предназначение, и потому его удивил выбор Шив’калы. Эта урна использовалась в одном специфическом центаврианском обряде, и Лондо не понимал, чем она могла заинтересовать Дракха.

А затем, постепенно, у него начала возникать ужасная догадка. Лондо хотел отмахнуться от неё, убеждая себя, что такого не может быть. Это выходило за всякие рамки, даже для Дракхов. Они не смогут, они не посмеют… и, уж конечно, им и в голову не придет заставить его принять в этом участие.

Дракх распахнул свои одежды.

- Нет, - прошептал Лондо. - Нет… пожалуйста… - лежа на полу, он по-прежнему был не в состоянии сдвинуться с места, ему оставалось лишь молить. Всякая мысль о сохранении достоинства покинула его. - Нет…

Но Шив’кала не обращал внимания на мольбу императора. По груди Дракха бежали отвратительного вида волны, словно на ней шевелилась ожившая раковая опухоль. Шив’кала поставил сосуд на ближайший столик, отвинтил его крышку и отложил её в сторону… а затем поднес руку к груди.

- Вы не станете… - просил Лондо. Хотя он и понимал, что это бесполезно, но продолжал умолять Шив’калу изменить решение.

Но Дракх по-прежнему не отвечал. С родительской нежностью он помог существу выбраться из складки на своем теле. Тварь была похожа на Стража, сидевшего на плече Лондо, только меньше размером. Её глаз был закрыт. Какой бы чуждой ни была природа этого существа, любой мог бы сказать, что оно пребывает в состоянии спячки.

Шив’кала некоторое время с гордым видом держал его на ладони, пальцем второй руки он провел по крохотному тельцу, словно родитель, успокаивающий свое дитя. У Лондо это вызвало лишь новый позыв к рвоте. А затем Дракх поместил тварь внутрь урны и привинтил крышку на место. Лондо, не говоря ни слова, лишь в бессилии покачал головой.

- Когда Шеридан и Деленн отправятся на Минбар… ты тоже туда полетишь. Ты доставишь им этот подарок. - Шив’кала указал пальцем на вазу. - Ты прикажешь опечатать урну, чтобы избежать досмотра у Шеридана. Когда настанет срок, Страж сумеет выбраться.