Соправитель - Денис Старый
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Касалось, жажда мести ослепляла Марфу, но это было не так. Она тщательно и скрупулёзно продумывала удар по Петру Федоровичу. Но убить было мало. Уколоть, чтобы он так, как и она, молил о смерти, но жил с этим грузом, мучился. Если Марфа убила бы наследника, то пострадал бы весь род Шуваловых. Да и черт с ними, но вот сыновья… Николай и Андрей, даже невзирая на их малолетство, попали бы в такую опалу, что вряд ли отмылись бы до скончания своих дней. А то и вовсе стали бы растить репу в Сибири.
Сказавшись больной, вдова некогда всесильного Петра Ивановича Шувалова искала болевую точку у цесаревича. Ей даже было безразлично, что на большинстве предприятий ее погибшего мужа уже вовсю хозяйничали люди петровского пса Шешковского.
На мануфактурах стали появляться вооруженные люди, которые говорили, что пришли защитить предприятия от разорения. На деле же эти ушкуйники требовали подчинения у всех управляющих, со временем перенаправляя прибыли в неизвестном для Марфы направлении. Не было у женщины такой силовой поддержки, чтобы выгнать, а лучше изрубить захватчиков, она и не предпринимала действий. Да и зачем ей деньги, если нет Петеньки⁈ Если только сыновьям! Но на их бытность хватит, у Шуваловых денег больше, чем нужно для роскошной жизни пяти поколений, даже без предприятий.
Два месяца Марфа не видела возможности для удара. Она продумывала даже убийство Екатерины, но пришла к выводу, что так только поможет цесаревичу, который многое сделал, чтобы жены не было рядом с ним уже больше полугода. Убийство наследника Павла или Анны? Но это мало чем отличалось бы от убийства самого Петра Федоровича. Да и любила своих внучат подруга Елизавета, и Марфа часто игралась с ними. Не настолько еще вдова сошла с ума.
Марфа Егорьевна начала искать ту, с кем спит наследник-цесаревич. Если это служанки, так вновь думать и выжидать момент. Но вдруг нет, и эта дама будет из благородных!
Петр Федорович таился и, на удивление, до сих пор мало кто знал, куда частенько уезжал наследник с малым сопровождением. Могло показаться, что Петр Федорович ездит тренироваться к своим башибузукам в Ропшу. На самом же деле, причины поездок были не столь очевидными. Поняла это Марфа тогда, как до нее донесли слух, что дочь сербского генерал-майора Ивана Шевича беременна. Марфе Егорьевне удалось найти человека, который подкупил истопника в Ропше, за большие деньги причем. Вот этот мужик из солдат-отставников и раскрыл подробности, но только касательно Иоанны Шевич. Сложить два плюс два Марфа, урожденная Шепелева, всегда умела, пусть и не блистала образованием.
Началась работа по поиску путей подхода к Иоанне. Тут Марфа Егорьевна встретилась с серьезнейшим сопротивлением и даже чуть не раскрылась. Ее человека взяли на попытке подкупа служанки. Пытали, но отставной офицер, который был многим обязан Петру Ивановичу Шувалову, молчал, а после и помер. То ли каты перестарались, то ли уже немолодое сердце не выдержало.
Но дело сдвинулось с мертвой точки, Марфа нашла, куда нанести болезненный укол. Теперь лучше поехать в имение и там спокойно подумать, что с этим делать, а главное, когда.
*………*………*
Город Мешхед
14 ноября 1751 года
Шахрох-шах уже смирился со своей судьбой. Теперь он слепец, как был слепым и его отец Реза-Кули-хан. Два года назад Мир Сеид поднял восстание и смог захватить, казалось, неприступный Мешхед. Тогда, смеясь над пятнадцатилетним внуком великого Надир-шаха, мятежник Мир Саид ослепил Шахроха, но уже скоро узурпатор сам пал. А внук последнего правителя всего Ирана вновь занял трон своего предка.
Всю некогда благословенную Аллахом Персию лихорадило. Появлялись и быстро исчезали многие, кто провозглашал себя шахом. Все дрались со всеми, и времена безумного Надир-шаха уже не казались такими уж и свирепыми. Персидское войско практически перестало существовать. Бывшие дисциплинированные офицеры по большей части стали теперь главарями банд наемников, прибиваясь то к одному претенденту на престол, то к иному, у которого монета оказывалась звонче.
А не так давно у Шахрох-шаха появился еще один соперник в борьбе за власть — Карим-хан Зенд. И он сильно отличался от многих тех, кто хотел в мутной воде выудить благородную рыбу. Этот курд через войны и союзы, уступки и умерщвления врагов в итоге собрал большую часть персидских земель, поставив Шахрох-шаха в очень неудобное положение правителя лишь Мешхеда и его окрестностей.
Междоусобные войны могли бы и продолжаться, тем более, что явные враги — османы — слишком ослаблены сами, чтобы претендовать на реванши последних войн. Не было общей идеи защиты отечества, не виделись ранее серьезными противниками соседи. Но это было раньше, теперь же каждый здравомыслящий и любящий свою Персию правитель не мог не обратить внимание на то, что на Севере повзрослел зверь, который оказывается еще более опасным, чем иные.
Мохаммад Карим-хан Зенд не стремился одаривать себя множеством титулов, он собирался править не именами, но силой и мудростью. Взяв себе только титулование Вакиль ад-Дауля [уполномоченный государства], он правил от имени Исмаила III, не забыв при этом заточить официального правителя в тюрьму [до конца своего долгого правления Карим-хан так и не захотел принять титул шах, при этом вел себя как правитель, открыл Иран для Англии, позволив торговать].
Оба правителя, и Шахрох-шах, и Карим-хан, понимали, что без объединения всего Ирана или большинства персидских земель у их родины нету будущего. Россия не станет разговаривать со слабой Персией и сделает то, что она уже проделала с кажущейся более сильной Османской империей. И поводов, чтобы ворваться в персидские дела, можно придумать огромное количество. Та же защита христиан кахетинцев и армян — чем не повод для вмешательства? Тем более, что Карим-хану стали известны письма от царя Кахетии Теймураза русской императрице о включении и его царства, и Картли в состав Северной империи. Похожие письма писали не только христианские правители, но и самопровозглашенные ханы, которые утверждают, что чтут заповеди пророка Мухаммеда.
— Я рад приветствовать тебя, правитель! — Карим-хан обозначил не слишком глубокий поклон.
— И я рад слышать тебя, Вакиль ад-Дауля! — ответил Шахрох-шах.
Правитель Мешхеда уже смирился с тем, что он слепой, но из уст так и рвалось «видеть». В этот момент Шахрох-шах, еще молодой парень, ощутил свою беспомощность, и ему захотелось жалости. Встряхнув головой, шах прогнал накатывающуюся слабость и постарался сохранить лицо в важнейших переговорах.
Вместе с тем уже приветствие расставило все по своим местам, Карим-хан назвал Шахроха правителем, а внук Надир-шаха назвал Карима уполномоченным государства. После обоюдного признания оставались лишь формальности, чтобы объявить о единой Персии и о возрождении государства.
Еще до приезда Карим-хана в Мешхед все условия объединения усилий по собиранию отторгнутых персидских земель были оговорены, и приняты принципиальные решения. Фактический правитель Ирана умертвил того, от имени которого он ранее правил. Исмаил III был задушен в своей камере.
По соглашению Карим-хан при официальном правителе Шахрох-шахе так и будет титуловаться Вакиль ад-Дауля, лишь незначительно уменьшатся его возможности для принятия решений. Так вопросы войны и мира решает Шахрох-шах, но только по согласованию со своим, в сущности, главным министром. Реформы так же обсуждаются на Совете двух правителей. Но оперативные решения все остаются в руках Карим-хана, Шахрох ставит только общие задачи.
И одной из первых задач, которая и подвигла двух соперников смирить гордыню и договориться, стало противостояние с Россией и недопущение ее влияния на земли, которые оба правителя считали исконно персидскими.
— Мой господин, — без подобострастия, но с уважением обратился Карим-хан к своему правителю, — Вы останетесь в Мешхеде?
Вопрос был задан таким тоном, что еще малоопытный молодой шах механически ответил «Да». Именно такого ответа и ожидал Карим-хан. Он не сильно-то и желал, чтобы юноша Шахрох стал сильно влиять на политику. А вот то, что внук великого предка может стать неким стягом, под которым соберутся многие удельные князьки, было хорошо для всех.
— Странно получается, — разговаривал сам с собой Карим-хан, когда уже устремился от Мешхеда
