Игроки Господа - Дамиен Бродерик

— Да, ты добрался до фотосферы Солнца. Пять тысяч градусов, эффективная коллимация. Впервые такое вижу. В следующий раз отвернись, — очевидно, я произвел на Септимуса впечатление; это сквозило в его голосе. — Ты справишься, парень! — сказал он и своей массивной рукой хлопнул меня по плечу. — Справишься!

Одиннадцать

Что-то золотое привлекло внимание Джуни в меню, и она скомпилировала объект: потрясающий спиральный браслет в виде двух змей с Эвбеи, с хвостами, завязанными геркулесовым узлом и украшенными гранатом. Браслет оказался слегка горячим; девушка подула на него, помахала им в чистом, насыщенном наномашинами воздухе и надела на обнаженное левое плечо. По какой-то причине — быть может, из-за элегантного контраста — украшение напомнило ей о татуировке сестрички Джан, полуавтономной психонной манифестации, которую эта дурочка назвала Сильвией. Воспоминание заставило Джуни поежиться. Она подарила Джан на тысячелетний юбилей специальный портативный нанорепликатор, сворачивающийся гардероб, заполненный дизайнами и шаблонами сотен культур и параллелей. «Готова побиться об заклад, — раздраженно подумала Джуни, — что эта недотепа по-прежнему щеголяет в своем тартане и шлепанцах в виде слащавых коровьих морд, или чем-нибудь столь же отвратительном».

Повинуясь внезапному импульсу, она открыла Schwelle к сестре. От странной неправильности привычного рвущегося звука свело зубы. Как и всегда, на границе заплясали крошечные эльфы, почти видимые, словно броуновский танец пылинок в солнечном луче. За порогом, в каком-то навороченном кресле, восседала сестрица Джан: одета именно так, как и предполагалось, учитывая ее кошмарный вкус, волосы торчат во все стороны, губы растянуты в сияющей ухмылке.

— Отлично, я как раз собиралась связаться с кем-нибудь из вас, ребятки, — тут что-то рвануло. — Вот дерьмо! Джуни, тебе придется подождать — меня тут пытаются убить.

Ее голос звучал, как знакомая мелодия, которую играют на десятую октавы ниже, чем следует, и слишком медленно — едва-едва различимо. Освещение в кабине тоже казалось неправильным — все цвета будто сошли с колеи. Джуни дважды крепко зажмурилась, пытаясь избавиться от наваждения, даже нелепо прикрыла глаза ладонью, но это не помогло.

Безумие, однако первое впечатление оказалось верным: цвета выключились, муторный тускло-красный заменил собой ярко-розовый и пурпурный, желтые огоньки на панели индикаторов когда-то были уверенно зелеными, темно-фиолетовый и цвет морской волны потушили синий. Святые небеса!

— Ты в космосе!

— Неплохая догадка. А теперь заткнись и дай мне попытаться спасти себе жизнь.

Джан находилась в замедленном времени. А кабина была кабиной космического корабля, несущегося с абсурдным ускорением.

Беззвучная вспышка осветила большой экран. Джуни вздрогнула. Губы ее сестры шевелились, словно она говорила, но беззвучно. Видимо, общалась со своим автопилотом.

— Гребаные придурки! — выругалась Джан, обратив свой искаженный взгляд в сторону Schwelle. — Пытаются ударить по двигателю темной энергии. И не имеют ни малейшего представления, что произойдет, если…

Замигали новые огни-сообщения корабельных систем.

— Темной?.. — начала Джуни и прикусила язык. Сейчас было не время для бесед на отвлеченные темы. Однако ее извращенная сестрица предпочла отвлечься.

— Эй, Джуни, а что за чертовщину творят эти наноиды с твоим лицом? Они прямо-таки облепили тебя!

Джуни инстинктивно схватилась за щеки. Конечно же, ничего.

— Что за чушь ты болтаешь?

— Только не говори мне о чуши, ты ужасно смахиваешь на Дональда Дака! — Джан испустила утробный смешок. — Просто жуть берет, детка! Твоя кожа вся желтая и покрыта какой-то мерцающей красноватой дымкой. Я подумала, что это дело ручонок твоих крошек, — она наклонилась к порогу, присмотрелась. — Что за чертовщина?! Из твоего сердца проецируется что-то типа ауры! Вот блин!..

— Инфракрасное тепловое излучение, — ответила Джуни.

Последовала крошечная пауза.

— Точно. Ты для меня сжата во времени, а я для тебя — растянута.

— Верно. Предположительно, ты видишь мою инфракрасную ауру…

— Недостаточно энергии на этой длине волны.

— … чему несколько способствует туман интерфейса Schwelle. Как готично! А почему тебя это удивляет? Я-то считала тебя лихим космическим пиратом!

— Так-то оно так, — возразила Джан, — но — хочешь верь, хочешь не верь, я впервые в жизни открыла Schwelle под ускорением, наплевав на риск. Ты выбрала благоприятный момент, — тут кабину снова сотряс беззвучный взрыв, или, скорее, уклончивый маневр, предпринятый автопилотом.

— Проклятье! Еще чуть-чуть — и я просто пролечу мимо и предоставлю их самим себе! — она дико, по-звериному оскалилась. — Можно переубивать их всех, но какой смысл? Полагаю, они уже успокоились, ведь прошло больше полувека. Твою мать, становится жарковато! Сделаешь мне чашечку кавы, старина?

— Ты собираешься просто так позволить какой-то шайке психованных чертовых людишек взорвать твой звездолет! — Джуни внезапно почувствовала себя оскорбленной подобным предложением.

— Как я только что сказала Сильвии, его оплатили их предки. Он сослужил свою службу. Я выяснила причину интерференции во всех этих… Подожди, мне нужно сосредоточиться на…

Выпавшая над ее головой сложная панель взорвалась веселыми огоньками.

— О-о. Что ж, дорогой «Висяк»! Держи курс к центру Солнца. Это было круто, любимый! — отстегиваясь, Джан равнодушно смахивала пламя с волос.

Наверное, что-то молчаливо обратилось к ней, возможно, протестующая корабельная система. Она согнулась пополам от смеха.

— О, нет, ты, большой глупый гусак, конечно же, я вовсе не имела этого в виду! Это из песни, помнишь? Если бы я собиралась бросить тебя, то сделала бы это на орбите звезды Ксон. После чего вернулась бы на Землю и сэкономила кучу трэвел-чеков! Нет, я думаю, что ты очень хороший корабль. Как только я выберусь отсюда, откачай воздух из кабины, чтобы устранить проблему воспламенения. Затем лети в точку девять-девять, только постарайся, чтобы они не задели тебя своим «звездным сынком». Никого не убивай, припаркуйся где-нибудь у Меркурия, ближе к Солнцу. Но не слишком близко! Я вернусь. Ой!

Джуни подошла к порогу так близко, как только осмелилась, протянула обе руки. Джан шагнула вперед, и на туманной границе закружился вихрь трансдуцированного света. Цвета вернулись, тартан обрел свою привычную боевую раскраску, а голос соскользнул с контральто в меццо, не прибавив в громкости: