Родина имени Путина - Иван Миронов

— Цель какая у тебя?

— Знаешь, я, как любой нормальный человек, хочу большую семью, много детей. Настоящий клан. Меня впечатляют итальянские семьи — такие большие, многоколенные с патриархом во главе. Потом личные цели и научные цели. Есть несколько начатых проектов, но из-за некоторых обстоятельств плюс по собственной лени, которой я очень стыжусь, они продвигаются медленно. Моей общественной целью является становление «Русского образа». Я хочу, чтобы «Образ» через пятьдесят лет стал миллионным движением. Наша организация держится на многолетней дружбе, поэтому с нами трудно бороться. Мы рассматриваем «Образ» как нашу диаспору, большую соседскую общину. Помогаем друг другу, держимся вместе. Это наш Орден.

— И кто основал этот Орден?

— Ну, во-первых, это Дмитрий Тараторин, который помог мне. нам сформулировать, оформить все наши общие мысли-чаяния. Это наш идеолог, у него, кстати, сейчас вторая книга выходит. Еще бы я назвал одного узника, но не думаю, что это целесообразно.

— Громова?

— Безусловно. Его неделю назад в Лефортово перевели. Мы общались, когда он на «Матроске» сидел. Высказывал свои некие мировоззренческие, религиозные заключения. Рассказывал о своих впечатлениях. Никита уверен, что только Христианство может быть стержнем русских националистов. Никакой белой масти нет. Все скины живут под шконкой и очень быстро ломаются. А Женя так и сидит в Лефортово. На Никите много эпизодов. Ну, а третий отец-основатель — Дима Стешин. Он оказал огромное влияние на становление нашей медиа-группы. Мы с ним практически родственники — я крестный его сына Егорки. Все трое мои друзья.

— А что такое для тебя дружба?

— Вместе пить пиво после работы в офисе — это не дружба. Дружба — это взаимопонимание. Дружба — это вместе и навсегда.

— Самое главное человеческое качество, которое больше всего ценишь в людях?

— Наверное, верность. Хотя люди столь многогранны, что важных качеств может быть очень много, но все-таки верность — это краеугольный камень. Верность идеалам, верность однажды избранному пути, верность дружбе. События этого года выявили небольшое количество бывших соратников, которые передумали, струсили, начали строить карьеры, разбрелись по офисам и ларькам.

— И как ты оцениваешь этих людей?

— Я не хочу давать характеристики. Каждый человек делает свой выбор, расставляет свои приоритеты. Значит, мы были не правы, когда делегировали им наше доверие. Недоглядели, так сказать. У каждого человека есть предел возможностей. Нельзя требовать от человека больше того, что он сможет сделать.

— С Громовым у вас были расхождения?

— С ним никаких и никогда. Мы не расходились даже в вопросах истории. Он занимался Чечней, а я — Гражданской войной, эмиграцией и Второй мировой. Мы друг друга дополняли. Если и были расхождения, то исключительно стилистические.

— Можешь назвать пофамильно своих врагов-оппонентов?

— Скорее надо подходить не пофамильно, а структурно. Губительна для развития гражданского общества структура политического сыска, которая нам досталась в наследство от пятого управления КГБ СССР — Служба по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом ФСБ. Это люди с пещерным мировоззрением: кругом враги, страна в кольце врагов. Они являются противниками любых проявлений самостоятельной от государства общественной жизни. Это анахронизм. Сначала они придумывают заговор, а потом его геройски раскрывают.

— Какое, по-твоему, самое подлое человеческое качество?

— Предательство. предательство, которое сопряжено с обманом и переходом на сторону врага.

— Что ты имеешь в виду?

— У любого человека есть свой предел прочности. Можно любого человека принудить что-то сделать. Вопрос в том, как он ведет себя после этого — переходит ли он на сторону врага или находит в себе силы раскаяться и признается: да, была сложная ситуация и я поступил вот так.

— Какое твое самое серьезное достижение?

— Мои друзья и «Русский образ».

— Какой твой девиз?

— Моя честь зовется верностью.

— Твое самая серьезная ошибка?

— Я считаю, что все делал правильно. Самокопанием не занимаюсь. Я мог бы выбрать другой путь — пойти учиться в другой вуз, на другой факультет. Мог бы выбрать другое образование и быть сейчас каким-нибудь топ-менеджером. Можно ведь и этим себя заедать. А я выбрал историческое образование и нисколько об этом не жалею.

— А что в женщине больше всего ценишь?

— Сложный вопрос. Сразу начинают всплывать личные истории. Наверное, понимание, веру и верность.

— Ты моногамен?

— Да.

— Почему?

— Особенности характера. Я консерватор по натуре. Люблю постоянство. Викторианская Англия, День сурка!

— Вас крышевала Администрация Президента?

— Это ложь. Я езжу на метро, хотя и с удовольствием ездил бы на машине.

— Тебя часто предавали?

— Нет. Мне всегда везло с людьми порядочными и, если на пути попадались негодяи, то появлялись знакомые, которые помогали преодолевать препятствия.

— Тебе снятся цветные сны?

— Только они и снятся.

— Почему ты не женат?

— Сложный вопрос. Я конкретно знаю, на ком хочу жениться, но в силу личных сложностей пока мы не вместе. Но это главная цель моей жизни.

— Какая самая гнусная ложь про тебя?

— Мне дико в кайф телега, когда сербские спецслужбы утверждают, что я агент ФСБ, который привез мешок денег на разгром местного гей-парада. А здешнее ФСБ рассматривает мои сербские контакты как связь с разведками НАТО.

— Твой любимый писатель?

— Если брать современных российских, то Пелевин. Его цинизм — это верх откровенности. А еще Сорокин мне очень нравится. Из европейских — Вук Драшкович, роман «Нож», это балканская психология, круто замешанная на истории. Бегбедер и Форсайт.

— Идеал политического лидера?

— Это будет не русский человек. Рамзан Ахматович Кадыров. Человек, сумевший для своих создать национал-социализм.

— От чего больше всего испытываешь удовольствие?

— От завершенного дела. Удачное мероприятие, написанная статья. Люблю путешествовать, знакомиться с людьми. Недавно односолодовый виски попробовал — понравилось. Мясо очень люблю.

— Твои слабости?

— Лень и отсутствие с детства системного подхода. У меня есть несколько начатых книг, но не хватает терпения их закончить.

— Любимый поэт?

— Всеволод Емелин. Злоба дня и глубоко. А несовременниками никогда не увлекался.

— Любимый афоризм?

— Демократия — это пространство договоренности вооруженных мужчин. Бенджамин Франклин.

— Почему у тебя везде в социальных сетях вместо фотографии злой заяц?

— Это автономный заяц. Мне этот рисунок прислала Евгения Хастова.

//__ СУББОТА __//

111020, Москва, Лефортовский вал, д.5,

ФБУ СИЗО_2 ФСИН РФ

(Письмо возвращено отправителю в связи со смертью получателя):

Здравствуй, моя родная!

Очень сыро, в душе и в камере. Когда совсем прижимают стены, начинают душить слезы. Но вспоминая тебя, как ты стойко, с улыбкой борешься со свой болезнью, я начинаю презирать в себе слабачку. Мы часто ссорились, всегда была виновата я. Прости. Здесь негде ходить, можно лишь стоять, сидеть и не всегда лежать. Как страшно не ходить, а ты ведь несколько лет не встаешь с постели. Но знаешь, родная, за последние месяцы ты стала для меня ближе, как никогда. Все это ерунда. Мы справимся. Будем держаться вместе, всем назло. Мне даже сложно представить, как тебе тяжело. Но за меня не волнуйся, ничего плохого не случится, меня охраняют. Друзья делают передачи, я давно не ела так вкусно. А ведь как мы с тобой давно не виделись.

Взяли меня рано утром, весь день как в тумане. Я держалась хорошо. Не плакала. Меня не обижали сильно. Да и зачем? Я ведь человек маленький, хоть и гордый. Не знаю ничего. На квартире все изъяли, теперь забрать можно будет только после суда. Даже все книжки забрали.

А я здесь даже спортом занимаюсь, выйду офигенно красивая, так что пусть злословные людишки не рассчитывают, что я тут стану страшной, слабой и испорчусь. Я стану сильней! Всем врагам назло! Русская женщина — как русская березка. Гнуться может — сломать нельзя.

Кроме тебя и Никиты больше у меня никого. Вчера меня возили в суд на продление сроков содержания под стражей. Я до последнего надеялась, что меня отпустят. Вот дурочка. Переживала, сердце дрожало, а когда оставили под стражей, словно отлегло. Стало тупо пусто и спокойно. Лишь мысль, что наша встреча немного отсрочится, нудно свербит в душе. Не верь всему, что про меня говорят. Твоя дочь не убийца, она просто живет по совести и любит Родину. Если Бог любит чистосердечных, то мы скоро будем вместе. Очень волнуюсь за Никиту, нисколечко не сомневаясь в его духе.