Том 4. Классические розы - Игорь Северянин

Тойла

31 августа — 4 сентября 1932

Тырново над Янтрой

Опоясывает восьмеркоюВысь уступчатую река.Воду лед покрыл тонкой коркою,И снежок покрыл берега.

А над Янтрою, в виде мирногоИ гористого городка,Глуховатое дремлет Тырново,Перевидевшее века.

В плотных домиках, крепко склеенных,Понадвиснувших над рекой,Сколько смелых чувств, чувств взлелеянныхВсей историей вековой.

И от каждой-то горной улицы,И от каждой-то пары глаз,И от праздничной-то разгулицыИсточается древний сказ.

В маслянистые, злато-карие,Как их тщательно не таи,Заглянул я в твои, Болгария,Взоры дружеские твои…

Тойла

31 января 1932

Одному ребенку

О, светлая моя Светлана,Дитя с недетской душой,Вообрази: в снегу поляна,Луна и лес большой, большой…

Здесь от Словении есть что-то:Такие же сосны и холмы.И кажется мне отчего-то,Что поняли б друг друга мы…Мне жизни не снести несносной,

Мешающей мне жить шутя:Ты знаешь… Не совсем я взрослый,А ты… ты не совсем дитя!

Тойла

12 октября 1932

На летнем Ядране

О, сколько радости и светаВ живительной голубизнеАдриатического летаНа каменистой крутизне!

Здесь мглится воздух раскаленный,Колеблет город мгла, и весьКирпично-палево-зеленый,Твердит: «От зноя занавесь».

Но как и чем? Одно движеньеЗабывшейся голубизны,И — о, какое упоеньеДля изнемогшей крутизны!

Ночь, ветерок ли, дождь ли, этотВзор к отплывающей корме…О, сколько радости и светаВо влажной нежной южной тьме!

Дубровник (Рагуза)

Билла «Флора мира»

5 июня 1933

Звон лилий

Я грусть свою перегрущу —Я утро в комнату впущу,И, белой лилией дыша,Оно, волнуясь и спеша,Заполнить комнату моюВсем тем — всем тем, что я люблю:Прозолоченной белизнойИ гор окружных крутизной,Лазурью неба и волны.И станут дни мои полныСтихами, нежностью, и вновьНеистребимая любовьК Несуществующей впорхнет,Как утро — в комнату, в мой гнет,В нужду мою, в тоску, в мой стон.О, лилий ароматный звон!О, Адриатика мояЯ — снова я! Я — снова я!

Дубровник (Рагуза)

Вилла «Флора мира»

5 июня 1933

Словенка Лиза

Словенка Лиза, повара жена,Веселая красивая шатенка,Сказала мне, в ручье отражена(И в этом прелесть главная оттенка!):«Закажем гуляш, чокнемся виномВ одной из нами встреченных гостилен».Мы к столику присели под окном,И, признаюсь, был этот завтрак стилен…По черным тропкам, близким ей одной,Уже с утра мы в замок шли соседний,И этот путь, мне чуждый, ей родной,Навеял будоражащие бредни…И, розовая, стала от винаОна еще, казалось, розовее,Словенка Лиза, повара жена,Все предрассудки смехом поразвеяв…

Кишинев

15 февраля 1934

Светляки

Мы на паре горячих буланыхНоровистых ее лошадей,В чарах вечера благоуханных,Возвращались домой из гостей.

Утрамбованный путь был извилист,Пролегавший полями меж гор.Вдалеке небеса озарились —То зажег фонари Морибор.

Ночь, в разгаре словенского лета,Упояла прохладным теплом,С колокольни Святая МарьэтаЗа своим наблюдала селом.

Чуть шуршала в тиши кукуруза,Дальний замок стоял на горе,Где из «Тоски» — умерший КарузоВ граммофоне брал верхнее «ре».

Но слова, — ими все не расскажешь, —Приблизительны и далеки.Вот над нашим блестят экипажемПролетающие светляки.

Точно взят из тропической сказкиЭтот путь удивительный наш.На проселок, от гравия вязкий,Поворачивает экипаж.

Чужд нам город, исчадье азарта,Узаконенный переполох.С колокольни Святого ЛенартаХрипловатый доносится вздох.

За горами Святая БарбараОткликается глухо ему:Раз удар и еще два удараУпадают в душистую тьму.

А за нами, пред нами, над нами,В отраженьи возникшей реки,Вьются — в явь превращенные снамиРазмечтавшиеся светляки.

Кишинев

1 февраля 1934

В третий приезд

Третий год подъезжаю к Сараеву,И встречает меня в третий разС очевидной и нескрываемойЛаской светоч встревоженных глаз.

Каждоразно цветами увенчанныйИ восторженностью обогрет,С превосходною русскою женщинойДень-другой коротает поэт.

Все-то улицы испопереченыИ извдолены, где — ввечеру —Сербки те, что давно отуречены,Иногда поднимают чадру.

На базар, по восточному красочный,Уж заглянуто множество раз,И весь город, нагорный и сказочный,Претворен в полный прелести сказ.

Но всего остального пленительнейИ конечно, милее всегоОблик женщины обворожительнойИ встревоженных глаз торжество.

Босния. Сараево

2 июня 1933

Орлий клич

Быть может, ты сегодня умерлаВ родном тебе, мне чуждом Будапеште,В горах подвергнувшись когтям орла.Сказать врачу: «Не мучайте… не режьте…»

И, умерев венгеркой, в тот же часТы родилась испанкою в Севилье,Все обо мне мечтать не разучасьИ проливая слезы в изобильи.

И, может быть, — все в жизни может быть!Увижусь я с тобой, двадцативешней,Все мечущейся в поисках судьбы,Больной старик, почти уже нездешний.

Ну да, так вот увидимся на миг(Возможно, это будет в Тегеране…)И вздрогнешь ты: «Чем близок мне старик,Сидящий одиноко в ресторане?»

И встанет прежней жизни Будапешт:Ты все поймешь и скажешь… по-венгерски:«Как много с Вами связано надежд!..»

…И орлий клич, насмешливый и дерзкий,Ты вспомнишь вдруг, не поднимая вежд…

Тойла

31 октября 1934

Прямолинейный сонет

Ты никого не любишь: ни меня,Ни третьего, ни пятьдесят второго.Ты попросту немного не здорова:Дня не прожить тебе, не изменя.

Кому и с кем — не важно. ЗаманяК себе кого-нибудь, отдаться снова.Свой утолить инстинкт — твоя основа.Ты холодна, и нет в тебе огня.

Ты говорить о страсти не осмелься:Ты знаешь только похоть. Страсть на рельсыКладет людей. Страсть — спутница любви.

Любовь приносит жертвы. Страсть ей вторит.Любовь не омрачает, а лазорит.Ты похоти любовью не зови.

Тойла

31 октября 1934

Стихи явно педагогические

В.Я.О.

От всех невинностью виновных хамок  Я изнемог.И в Храстовац, средневековый замок,  Сел под замок…

Я вверил ключ таким рукам прелестным,  Таким рукам,Что перестал грустить о неизвестном  По целым дням…

И кончу тем в начальной Вашей школе,  Что петь начну,Благодаря спасительной неволе,  Свою… жену!

Замок Hrastovac

Slovenija

1 августа 1933

Царица замка

В.Я.О.

У Веры Яковлевны в доме,Взобравшемся под облака,Мы все, мы все имеем, — кроме,Пожалуй, птичья молока.

Чего бы мы ни пожелали,Все выполнимо без труда:Пружинными кровати стали,Одрами бывшие всегда…

Явилось зеркало, и в вазеНеувядаемы цветы,И в каждой сказанной ей фразеОттенок некой теплоты…

И даже зонтик, старый зонтик,Затасканный по городам,Тот, что, казалось, только троньте,В руках разлезется по швам,

Однажды утром стал, как новый,И, раньше синий, стал иной:Немножко желтый, чуть лиловыйИ очень, очень голубой!..

И если я в глаза ей гляну,Она, любя во всем контраст,Мне в пику подарит Любляну,А нет — Сараево мне даст…

Замок Hruslovac