Код каббалы - Натан Барридж

— Быстро! Помоги мне оттащить этот коврик в сторону.

Он взялся за один конец тяжелого домотканого ковра, лежащего в центре гостиной. Морган ухватила другой конец, и вместе они оттащили ковер в сторону, открыв люк в полу, очевидно ведущий вниз.

— Полезай в подвал. Мы можем забаррикадироваться внутри и активировать второй ряд заграждений. Это наша Последняя линия защиты. Торопись!

Когда он ушел, она уже боролась с засовом. Его не открывали десятилетиями, и он, видимо, заржавел. Гордон выскочил в коридор и проревел: «Быстро в гостиную, бегом!»

Его голос пронесся эхом по обшитому деревом коридору. Тут же в нем появились Марджи и Элиз, удерживающие между собой Эшвина. Но шли они слишком медленно. Он бросился дальше по коридору, в конце которого появился Поррик.

— С дороги! — рявкнул Гордон на двух женщин. Он перекинул Эшвина через плечо, как делают спасатели на пожаре. — Помогите Морган открыть люк в подвал — и бегом внутрь! — Женщины замялись, опасаясь, что он не удержит свою ношу. — Бегом! — заорал он на них.

Они бросились прочь, и он пошел за ними так быстро, как мог.

— Поррик? — просипел он, едва переводя дух. Ну почему это не произошло, когда он был моложе?

— Иду следом.

— Ты в арьергарде. Прикрой меня.

— Понял. — Страх придал голосу ирландца жесткость.

Гордон с трудом дошагал до вестибюля, где увидел, что девушки открыли люк с помощью рычага. Каменные ступени вели вниз, но они в нерешительности ждали наверху.

— Во имя Господа, — проревел Гордон, — пошевеливайтесь, вы...

Он так и не закончил предложение. На дом навалилась тишина, и вместе с ней пришел цепенящий холод. Инстинкт приказал ему бежать, но Гордон не мог пошевелиться. Остальные только смотрели на него, неподвижные, как статуи.

Все застыло внутри дома: время, звук, движение.

От удара содрогнулась входная дверь. Оконные стекла посыпались, но тело Гордона осталось недвижимым. Дверь снова содрогнулась, и одна из оконных рам треснула от невероятного давления. Дом осаждали со всех сторон, пока они были парализованы холодом.

Только глаза Гордона могли двигаться, они смотрели то вправо, то влево, вбирая все детали нападения. Чудовищный удар сотряс дверь, и от тяжелой дубовой дверной коробки полетели щепки. Затрещали оконные ставни, некоторые из укрепленных деревянных панелей потрескались. Гордон мельком увидел лицо в одном из разбитых окон, едва ли человеческое, покрытое волосами, и оно тут же исчезло.

Им нужно было срочно ретироваться в подвал. Прямо сейчас.

Холод вокруг них усилился, ужас кружил на ледяных крыльях над их головами. Ему никогда за всю жизнь не было так страшно. Хотелось захныкать и забиться в дальний угол. Гордон пытался оттеснить это ощущение, но оно было сильнее его, оно парализовало его страхом. Остальные страдали так же. По лицу Марджи катились слезы, а глаза Поррика настолько расширились, что казалось, могут выпасть из глазниц.

Но ни один из них не двинулся с места. Дверная коробка треснула под очередным тяжелым ударом, и дверь сорвалась с одной из петель. Теперь он мог слышать даже дыхание снаружи, глубокое и похотливое. Клыки подтачивали деревянное полотно по краям, пытаясь зацепиться за что-то и поддеть его. Оставалось времени меньше, чем понадобится им всем, чтобы забраться в подвал. Дверь того и гляди падет.

Давным-давно Гордон изучал Семь Преисподних, известных также как Шеол. О них говорилось, что кроме душ нечестивцев там нашли прибежище и другие существа. Упоминание о них было туманным, но подразумевалось, что эти твари не были Адамовыми детьми. Когда Бог создал Адама и Еву, эти существа были заслуженно сосланы в Шеол, чтобы больше их никто не видел. Но Падшие, Повелители Суровости, поработили их ради своих собственных целей. Гордону никогда не встречались эти мифические существа, но не было сомнений в том, что грубые когти, терзающие фермерский дом, не земного происхождения.

Звук шагов отвлек внимание Гордона от трескающегося дерева. На секунду ему почудилось, что одна из тварей уже пробралась в дом, но это был всего лишь Эрик. Едва различный нимб светился вокруг его тела. Он двигался мучительно медленно, как будто шел под водой, напряженная борьба с парализованными мышцами явственно отображалась на его лице.

Холод сгустился. Эрик продолжал идти к Гордону, почти в агонии переставляя ноги, шаг за шагом. От него исходил жар, и он хмурился от яростной сосредоточенности, не склоняя головы перед страхом.

Одна из оконных рам вдавилась вовнутрь и выпала. Щепки и осколки стекла усеяли пол. Что-то крупное пыталось забраться внутрь сквозь узкий оконный проем.

Гордон направил каждую частицу энергии, какую он смог наскрести, на то, чтобы шагнуть навстречу Эрику. Тот продолжал приближаться, между ними осталось от силы полметра. Рука Гордона дернулась, и тут же взвизгнула входная дверь — ее сорвало со второй петли. Мощный засов, державший дверь, стоял намертво, но вот дереву было не устоять против натиска.

Гордон протянул руку, и Эрик с усилием подошел к нему. Одна из тварей заколотилась в дверь со все возрастающей силой.

Как в замедленной съемке, их пальцы соприкоснулись.

Между их руками вспыхнул свет, общий дар в таинстве Элоима Саваофа соединил их. Тепло заполнило руку Гордона до самого плеча. И дальше оно прошло, как лавина, по всему его телу, смывая оцепенение ужаса.

Дверь распахнулась вовнутрь, держась под странным углом на последней петле. Мощный стальной засов, столь преданно державший оборону, упал на пол с металлическим лязгом.

Гордон рассмеялся. Бастионы дома пали, но это не имело больше значения, потому что он теперь не боялся. Быстрыми шагами он шел от одного к другому, прикасаясь к ним и освобождая от забытья, передав им тепло.

Эрик уводил Морган вниз по ступеням. За ними шли Элиз и Марджи, поддерживая хромающего Эшвина. Чей-то крупный силуэт обрисовался в дверном проеме. Он стоял на двух ногах, и его лапы заканчивались когтями. Лицо было почти человеческим, но когда он повернулся, чтобы понюхать воздух, Гордон с омерзением увидел второе оскаленное лицо на затылке твари. Тварь была большая, под два метра ростом, и ее покрывала шерсть. По всему ее телу выступали устрашающего вида шипы, а голову покрывал зазубренный твердый гребень.

Эта жуткая тварь уж точно была призвана из глубин Шеола. Гордону не нужно было изучать ее ауру, чтобы понять, что это пустое существо, жаждущее жизни. Оставалось всего несколько секунд, пока тварь не привыкнет к свету и не начнет бойню.

Он снова призвал таинство Элоима Саваофа. Ему не хватало времени на то, чтобы полностью прибегнуть к Бене-Эло-хим, восьмому своду ангелов при его сефире, пока тварь не накинулась на него, но он не мог не попытаться. Гордон соединил пальцы обеих рук перед центром лба и начал произносить священное заклинание.

Ате — «Ты есть» — провибрировало по всему его телу.

Поррик встал подле него, также призывая таинства, но Гордон не мог отвлечься ни на минуту.

Тварь фыркнула и издала трубный рев.

Гордон опустил руки, сложив их перед пахом, и пропел:

— Малкут («Царствие»).

Поррик кинулся к зеркалу на стене и вытащил что-то яркое и мерцающее. Тварь прыгнула вперед и нависла над ирландцем, но Гордон не смел отвлечься, он не мог рискнуть своим ритуалом.

Его пальцы переместились к правому плечу, и тело содрогнулось от Ве-Гебура. «Сила».

Тварь набросилась на Поррика, замахнувшись когтями. Поррик защищался сверкающим предметом. Мог ли это быть какой-то меч? Тварь взревела от боли, и запах паленой плоти достиг ноздрей Гордона. Осталось еще одно заклинание — и крест будет завершен.

Вторая фигура протиснулась в дверь. Ее пронзительный вой раздался по всему дому. Первая тварь была ранена, что насторожило вторую, и теперь она кружила вокруг Поррика, прежде чем напасть.

Гордон прикоснулся к левому плечу. Ве-Тедула прозвенело как колокол. «Величие». Где-то глубоко его душа запела.

Тварь бросилась на Поррика. Ирландец и не пытался отразить атаку. Он согнулся, уперев длинное лезвие рукоятью в бедро. Тварь насадила себя на пылающий клинок, как на вертел, но повалилась вперед, погребая под своей тушей Поррика. Предсмертный визжащий вопль монстра был настолько оглушительным, что Гордон едва не утратил сосредоточенность. Вторая тварь напрыгнула на первую, когтями срывая дымящееся мясо с дергающихся костей. Нога Поррика двинулась под огромными телами, но — бесполезно. Ему не освободиться без посторонней помощи.

Ле-Олам запульсировало по телу Гордона, и его пальцы застыли над сердцем. «Навеки».

Еще две твари втиснулись в комнату. Ростом поменьше первых двух, но более кряжистые, каждая с четырьмя лицами, на каждом лице — свое зверское выражение.

Как эту мерзость только земля носит?