Их любимая злодейка (СИ) - Жнец Анна

А ведь он, Сивер, испортил ему внешность, надругался над чувствами и даже, когда Вечер повис над пропастью, пришёл на помощь далеко не сразу — сомневался, спасать или нет.

— Зрение должно вернуться, — говорил эльф, поддерживая его под спину. — Ты же различаешь свечение и тени.

Только это и успокаивало. Будь темнота, окружавшая Сивера, абсолютной, он бы наложил на себя руки.

Ядовитый газ, вырвавшийся из-под земли, не только повредил ему глаза, но и обжёг лицо. Беспокоиться о потерянной красоте было не время, и всё же Сивер не удержался, спросил, маскируя страх за насмешкой:

— Я теперь, должно быть, похож на одного из этих жутких пещерных гоблинов?

— Сейчас, подожди, впереди яма. Придётся прыгать. Но сначала разбежимся. — Эльф крепко сжал его ладонь.

Это было так странно — оказаться полностью зависимым, довериться кому-то настолько безоговорочно. Вечер помогал ему огибать препятствия, уворачиваться от столбов пламени, которые гейзерами били из разломов в земле, избегать едкого вонючего тумана.

Теперь, когда перед глазами колыхалась серая муть, чуть подсвеченная вспышками огней, Сивер мог ориентироваться только по звукам и запахам. А запахи были ужасны. Ноздри забивала гнилостная вонь вулканических испарений. Хотелось промыть нос водой, немедленно оказаться на свежем воздухе.

Прыгать через пропасть вслепую, зная об опасности, но не видя её, было особенно жутко. Каждый раз сердце замирало и Сивер судорожно, до боли стискивал эльфийскую ладонь. Однажды, стоило приземлиться, позади, в полуметре от них, оглушительно заревело и затрещало. Спину окатило невыносимым жаром — таким, что одежда едва не расплавилась.  С ужасом дракон осознал: они были на волосок от гибели, на волосок от того, чтобы заживо сгореть в очередном огненном гейзере, хлынувшем из расщелины спустя секунду после того, как они через неё перепрыгнули. Каждый такой прыжок напоминал рулетку смерти, но иначе к замку было не подобраться. Приходилось рисковать.

Земля под ногами ощущалась камнем — твёрдая, сухая, бугристая. Поджидающая на каждом шагу опасность вынуждала идти медленно, но Сивер всё равно спотыкался и, если бы не эльф, давно бы расквасил нос.

Вечер так и не ответил на его вопрос о внешности, и дракон поник. Сколько бы он ни убеждал себя, что шрамы и ожоги украшают мужчину, тем более — воина, трудно было не представлять реакцию Миалэ на его новый вид. Слепой урод. Слепой урод. Только страх за жену не позволял расклеиться окончательно.

— Замок уже близко, — сказал эльф. — Осталось метров пятьсот, не больше.

«И что потом? — подумал Сивер, стараясь не поддаваться панике. — Что потом?»

Как они будут выручать Миалэ, противостоять ведьмам? Благоуху придётся бросить его, слепого, бесполезного, у ворот замка — где-нибудь в относительной безопасности, и отправиться спасать жену в одиночку. Он будет только помехой. Проклятие!

Только сейчас Сивер по-настоящему осознал, что ситуация была довольно-таки безнадёжной. Они не более, чем котята, бредущие в стаю львиц. Спасти Миалэ могла только она сама.

Он замер. Остановился как вкопанный.

— Что случилось? — забеспокоился Вечер, и дракон с восторгом коснулся его лица.

Он видел! Пусть нечётко, но видел! Зрение постепенно возвращалось. Ещё секунду назад мир вокруг был наполнен смазанными тенями, а сейчас Сивер различал черты собеседника — точно знал, где у того глаза, где нос, а где рот.

— Всё в порядке?

Словно камень свалился с плеч. В порыве облегчения Сивер притянул к себе эльфа и благодарно, по-дружески обнял. Хлопнул по спине так, что тот закашлялся.

И тут одна за другой с промежутком в пару секунд произошли две вещи.

За спиной раскрылась вращающаяся воронка портала, и на поле вывалилась запыхавшаяся советница. Откинула с лица волосы.

В этот момент прогрохотал чудовищный взрыв.

Казалось, сама земля содрогнулась. Сивер инстинктивно пригнулся и посмотрел туда, где снова бабахнуло с невероятной силой.

Замок, чёрной махиной стоявший на горизонте, потерял крышу. Его будто разорвало пополам. На месте четырёх башен теперь зияла дыра, а земля вокруг была усыпана обломками.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Из тёмной воронки, образованной уцелевшими стенами, изверглась мощная струя пламени, огромная, как радиоактивный гриб. Небо вспыхнуло, и на какое-то время стало светло, как днём. Новые камни градом посыпались на поле. Упали рядом с Сивером, едва не зацепили эльфа.

Секунда затишья — и новый удар сбил каждого из них с ног.

Замок взорвался. Словно сидящий внутри великан решил выпрямиться и разметал руками стены. Исполинская конструкция сложилась карточным домиком, и над руинами распахнула крылья красная тень.

От грозного рыка заложило уши.

— Вернулась, — прошептала ведьма, от взрыва упавшая на колени. — Она вернулась.

Сивер видел.

Над развалинами замка метался, извергая пламя, алый дракон.

Глава 58

Фрагменты прошлой жизни обрушились лавиной и погребли под собой. Пальцы Верховной сдавливали мои виски: ведьма пыталась добраться до  глубинных воспоминаний. Узнать моё имя. Ещё не понимала, как просчиталась.

Отдать магию? Отказаться от силы?  После всего, что мне пришлось пережить? Снова стать слабой и беззащитной?

Размечталась!

Я вспомнила. Я всё вспомнила!

Злодейка? Монстр из пророчества? Чудовище, которым пугают детишек?

Думала, я ужаснусь, узнав правду о себе? Сломаюсь под тяжестью чувства вины? Пожертвую собой, пытаясь заглушить угрызения совести?

Ну уж нет.

Этот путь я выбрала сама.  И буду по нему следовать, платить ту цену, которая требуется, чтобы больше никогда — никогда! — не быть жертвой.

Монстр? Кровавый диктатор? Безумец? Пусть.

Я та, кто я есть. Та, какой меня сделали.

А потому давай, ведьма, копайся в моих мозгах. Ты ищешь то, чего нет, то, что давно потеряно. Пять столетий понадобилось, чтобы отыскать каждое опасное воспоминание и оставить на его месте белое, пустое пятно. Я не знаю, как меня зовут. Я стёрла все упоминания о своём имени. Но ты ведь и сама это уже поняла, верно?

Улыбнувшись, я сжала пальцы на горле Верховной.

* * *

— Миалэ! — эльф бросился навстречу, стоило принять человеческий облик.

Спустя секунду меня обнимало уже три пары рук.

— Ты в порядке? — шепнула Кхалэ, растеряв своё хвалёное самообладание. Редко она позволяла увидеть себя такой открытой и искренней. — Как же я рада, что ты вернула магию! Теперь можно спокойно спать по ночам.

Я усмехнулась, вспомнив, как однажды Кхалэ призналась, насколько нелегко ей даются месяцы моего беспамятства. То, что она любила власть, было правдой — тут Верховная не солгала, но мы всегда разделяли обязанности. Тянуть империю одной, постоянно ожидая внешней угрозы, было тем ещё удовольствием.

Сивер прижался сзади, опустив голову на моё плечо. Его щека… Бедный. Я коснулась воспалённых красных бугров, стерев ожоги, словно пятна грязи.

— Спасибо, — он поцеловал мои пальцы, и я потянулась к эльфу, проведя ладонью вдоль рубца,  спрятанного под иллюзией, — убрала и его тоже. Мои мужья должны быть красавчиками.

Сколько бы боли я не причиняла близким, какой бы злодейкой не становилась в худшие свои дни, меня прощали, любили. И я отвечала тем же. Пока ещё было время, пока безумие не туманило разум, я собиралась ежедневно показывать, насколько они мне дороги. Ведьма, отвергшая свой народ. Дракон, проклятый своим. Эльф-изгнанник. Мои милые отщепенцы, пожертвовавшие всем, чтобы быть со мной. Моя семья.

— Ну что, домой?

— Домой.

Эпилог

Спустя 11 месяцев

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Отдай! Это мой ребёнок.

— С чего ты взял, что Никки твой? У него эльфийские уши. У тебя есть эльфийские уши? А у Миалэ? То-то же! — Вечер прижал двухмесячного сына к груди, закрыв от Сивера.

Дракон упёр руки в бока:

— А глаза у него фиолетовые от твоей эльфийской прабабки? Дай сюда. Ты уже полчаса его носишь. Моя очередь!