Тропа плача - Виктор Чирков

Легион снова отправился на восток.

Верховная жрица задумалась. Слишком много странного. Те гости, потом паломники. Клинки нашли на острове очень давно, но количество совпало!

– Кажется мне… – начала она, но отчаянный вопль последней жертвы прервал мысль.

– У моста плавающая машина.

– Им больше не потребуется.

Катер вспыхнул, сгорев без остатка в то самое время, когда паром с путешественниками скрылся за поворотом реки.

Без нескольких минут двенадцать лекари в капюшонах пришли навестить пострадавших при вскрытии колодца членов совета ОИВ. Усилия докторов не пропали даром, раненые быстро шли на поправку.

В комнате сгустился туман, из него образовался большой тюк, упакованный в белую ткань.

– Посылка из храма, распишитесь, – произнес невидимый голос.

Один из присутствовавших расписался на бланке, лежавшем на посылке.

– Спасибо, – сказал голос, и бланк исчез вместе с туманом.

На ткани выступили бурые пятна. Веревки, печати с изображением пирамиды со срезанной вершиной и языков пламени рассыпались. Тряпка медленно сползла на пол. Содержимое посылки не смог бы описать даже патологоанатом, но оно было живым!

– Они предупреждают, – произнесло изуродованное тело.

В пакетике лежали четыре аккуратно сложенных медальона… Остатки наемника на глазах начали разлагаться.

– Помогите…

– Он знал о плате?

– Думаю – нет.

– Сохранить все в тайне.

Часы пробили полдень. Истлевшее за какие-то секунды тело вспыхнул, оставив после себя лишь слабый запах горелого мяса…

– Ничего, со временем и до них доберемся!

– А где теперь его душа?

– Об этом лучше не думать.

Глава 32. Под защитой черной реки

Река плавно огибала гору, мрачная пирамида храма скрылась за поворотом. Паром оказался между крутых горных склонов без единой травинки.

– Погони, видимо, не будет, – облегченно вздохнул Марк.

– У меня такое чувство, что им сейчас не до нас, – согласился Ян.

– Почему они напали?

– Наверное, решили, будто мы посягнули на святыню.

– Кстати о ней, мы ведь на верном пути! Как ни удивительно, но именно здесь наследила твоя сестричка…

– Раз событие – значит… – начал Пуфф.

– Ты же недавно ел?!

– А сколько бегать пришлось?! – в свою очередь возмутился котище.

– У тебя коэффициент полезного действия не больше, чем у паровоза.

– Это почему?

– Ешь много, а ездишь мало.

– Я плаваю…

– Подождите вы! – Ян поднял коготь. – Марк, ты однажды говорил, что с помощью двух точек можешь определить направление поисков.

– Правильнее сказать, направление следа…

– Ты пробовал?

– Да. След ведет на север, более или менее придерживаясь Тропы плача.

– Значит, наш маршрут определился…

– И он совпадает с рекомендованной Анубисом дорогой к выходу.

– Полный вперед! – скомандовал Ян.

– Есть полный вперед! – ответил котище, приложив правую лапу к уху, словно носил фуражку, и толкнул рычаг управления вперед. Паром еще быстрее заскользил по черной воде мимо голых гор. Река немного поворачивала и дальше спокойно текла на север.

Пейзаж резко изменился. Серый песок на левом берегу становился все мельче. Потом он плавно перешел в непрерывно шевелящуюся серую субстанцию, напоминавшую обыкновенную пыль. Она находилась в непрерывном движении, словно мириады насекомых хаотично перемещались под этим ковром. Между Стиксом и пустыней проходила невидимая перегородка, разделявшая две структуры.

– Посмотрите лучше сюда, чем на эту пыль за диваном, – позвал Пуфф.

По правому берегу лежала зажатая двумя скальными выступами широкая долина, вся исчерченная тянущимися к берегу полированными бороздами и канавами, словно кто-то тысячелетиями шлифовал камень в одном направлении – к реке. В конце равнины возвышалась громадная стена, в плане напоминавшая подкову. Она, словно плотина, сдерживала склон плато от разрушения. Стену сверху до основания покрывали барельефы голов всевозможных размеров, рас и окраски. Причем у всех были закрыты рты и глаза.

– Да… А скольких еще мы не видим с такого расстояния.

– Странный памятник, а кому он? – спросил Пуфф.

– Кажется, я знаю… – шепотом произнес демон.

– Поделись сокровенной тайной!

– Это Подкова ветров.

– Ты хочешь сказать, что эти каменные головы создают ветер?!

– Очень долго люди считали ветры реальными существами, имеющими облик.

– Это вполне вероятно, – согласился Ян, – встречал же нас Анубис…

– Да уж. Только нам бури и не хватало, – проворчал Пуфф.

– Ты же хотел развлечься?

– А не закончить жизнь на дне Стикса…

Одна их хорошо различимых с такого расстояния голов с длинными волосами и бородой открыла глаза.

– Приключение началось.

Следом за глазами приоткрылся рот, подул ветер. Он быстро усиливался, паром некоторое время сопротивлялся, продолжая двигаться прямо, но ожила еще одна голова, потом еще… Судно стало быстро сносить в сторону пылевого ковра. Пока путешественники думали что предпринять, паром пересек невидимую границу, ветер сразу стих, правда, вместе с ним исчезли из видимой области не только берега, но и река. Они плыли по жившей своей жизнью пылевой равнине без границ, под таким же небом, зеркально повторявшим «море».

– Вляпались, – констатировал Марк.

– Подожди впадать в панику, – Ян протянул кисть над кипящей за бортом поверхностью…

Вокруг простиралась специфическая среда, пребывавшая в непрерывном движении. Насыщенная свободной энергией, она готова была непрерывно строить и разрушать, но тем не менее Стикс угадывался и здесь, это единственное, что имело размытую, но вполне определенную форму… Он продолжал нести плот по течению в мире без верха и низа, правда, значительно медленнее.

– Я бы назвал это место районом неустойчивой динамики.

– Смотрите, а город вполне устойчив! – указал вперед и влево Пуфф.

Там, среди пылевой пустыни, сверкал серебряный силуэт. Ажурная конструкция (видимо, исполинских размеров, если понятие линейной размерности применимо здесь) соединяла собой «небо» и «море». Она непрерывно трансформировалась – появлялись новые башни, арки, мосты, исчезали построенные несколько секунд назад…

– Посмотрим?

– Думаю, не удастся…

Из пыльного моря вырос мост, уходящий к горизонту. Паром проплыл мимо.

– Здесь все неустойчиво, даже корпус парома медленно разрушается, несмотря на ослабляющий эффект Стикса.

– Наверное, из этого и возникают миры?

Над головой серый кипящий слой точно над паромом обрел черты темно-синего звездного неба. От зоны кристаллизации новой структуры разошлось кольцо, и цепная реакция перестроения на глазах изменила картину над головами. Серебряный город стал еще прекраснее. Кольцевые волны образовались и на нижней плоскости. Через пару секунд до самого горизонта шумело настоящее море, лишь только паром остался на черной реке. Никакого моста уже не было.

– Пуфф, а ты хотел идти…

– Так и останется?

– Не думаю… Мы вносим определенные эффекты своим присутствием.

– Почти мыслящий океан у классиков, – отметил Марк.

– Там он пусть необычный, странный, но живой, это многомерное сумасшествие просто растворяет в себе все.

– А наш транспорт?

– Пока он на поверхности черной реки, то, видимо, какое-то время продержится.

По окружающему одновременно пошла рябь, словно кто-то комкал фотообои, небо и море поменялись местами… Где-то внизу светили звезды, а над головой ветер гнал пенные валы.

– В стиле Сальвадора Дали…

– В стиле кого? – спросил любознательный Пуфф.

– Художник такой жил, рисовал довольно необычные картины. Может быть, тебя отдать учиться?

Котище ухмыльнулся, глазки его сузились.

– Сначала домой отведите, родители…

– Ну, я тут ни при чем, – отмахнулся Марк.

– Совсем? – не унимался Пуфф.

Небо внизу стало голубым, постепенно в нем растворилось море. Теперь паром плыл среди редких облаков в бескрайнем небе. Судя по теням на облаках, свет шел снизу. Из прошлого сюжета перешел только Серебряный город, теперь сверкавшая конструкция напоминала две соединенные основаниями горы, да река, ставшая невидимой простым взглядом. На краю парома проступили отчетливо различимые следы коррозии…

– Только хватило бы запаса прочности, – произнес Ян, рассматривая пятна.

– А мы вообще движемся?

– Да, веретенообразный город теперь сместился назад.

Словно в насмешку, серебряный призрак перестроился в нечто похожее на исполинские песочные часы, но остался на прежнем месте. Видимо, он служил некой точкой координат в среде неустойчивой динамики.