Муж в наказание-2. Свобода любой ценой - Лена Лорен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне становится необычайно тепло. Это тепло приятно обволакивает меня, оно спускается по ногам моим, а потом по телу проходится дыхание ветра и мне вдруг резко становится холодно. Чувствую, как штаны неприятно прилипают к коже на бёдрах и стягивают их.
Шах озабоченно смотрит куда-то вниз. Он весь побледнел как чистейшее полотно.
— Это что такое? — бросает он испуганно.
Чувствуя неладное, я медленно опускаю голову вниз.
Нет. Только не это... Не сейчас...
Если бы мои штаны были чёрными, это не было бы так очевидно. Шах не обратил бы внимания, да и я, скорее всего, в этой суматохе не сразу бы придала значения. Но штаны светлые. Они были таковыми, поскольку сейчас изменили цвет, заметно потемнев между ног и в области бёдер.
Они мокрые насквозь... а по ногам с внутренней стороны до сих пор скатывается тепло.
— Господи, Шах, у меня воды отошли! — заикаюсь я от волнения, застывая на месте.
Это выводит Шаха из равновесия. Он громко поминает чёрта. Матерится так, что уши заворачиваются в трубочку. Видимо, к такому он не был готов...
Скажу больше, я тоже не думала, что малышка захочет появиться на свет тогда, когда её мамочка знать не знает, где окажется завтра...
Ужасно, что ей с пелёнок придётся скитаться по белому свету...
Но я жду нашей встречи. Очень. Я так хочу увидеть её... Своё сокровище, о котором когда-то могла только мечтать...
Чтобы оправиться от пережитого потрясения, Шаху приходится бодрить себя хлёстким похлопыванием по щекам.
— Так! Только без паники! Всё не так уж плохо! — больше похоже на то, что эти слова были адресованы ему самому. Он суматошно подлетает ко мне, обвивает руку вокруг своей и ведёт за собой в неспешном темпе. — Во-первых, нам нужно срочно отыскать Анастасию! Она знает, что в таких случаях делать.
— Анастасию? — находясь в приятном шоке, я округляю глаза. — Она тоже сейчас здесь?
Шах кивает, устало при этом улыбнувшись.
— К счастью. Мы предугадывали, что роды могу начаться в поездке. Анастасия в последний месяц с головой погрузилась в акушерское дело. Она даже ходила на курсы акушерства, поэтому можешь не волноваться. Моя жена примет у тебя роды, — с теплотой проговаривает Шах. Я вижу как он горд за свою любимую, при её упоминании у него получается на миг забыть о возникших трудностях. — Только давай уже отыщем наши каюты, не привлекая к себе внимания. Ты же сможешь?
— П-п-постараюсь.
Под действием паники и от переживаний за свою малышку я совсем забываю об Эмире. Мне уже не до него. Сейчас все свои мысли, все усилия и всю любовь я направляю на своего ребёнка и на его безопасность, поскольку воды отошли слишком рано.
Как же так, малышка? Я ведь ждала нашу встречу только через пять недель, — крутится в моих мыслях.
Плутать нам с Шахом долго не приходится. В этом лабиринте бесконечно тянущихся проходов и узких коридоров Шаху довольно быстро удаётся отыскать наши каюты.
Только увидев нас на пороге, Анастасия подлетает к нам и вешается на мою шею. Как же мне приятно видеть искреннюю радость на её лице. Мне так не хватало подобных эмоций от людей, которые могли бы и меня подпитать положительными эмоциями. Таких людей просто не было в моём окружении.
— Ну, наконец-то! Я здесь уже все ногти себе изгрызла, пока вас ждала! — визжит она в ухо, а потом отстраняется, осматривает нас, заглядывает за своего мужа и бровь вопросительно вскидывает. — Вы где Эмира потеряли? Он разве не с вами?
— Детка, у нас тут чрезвычайное положение. Кажется, началось, — пробормотав, Шах с тревогой смотрит сначала на супругу, а потом на меня.
Анастасия плавно спускает взгляд с моего лица на ноги и в ужасе ахает, приложив ладонь ко рту.
Секунды не приходит, как она срывается с места и бежит к здоровенному шкафу с выдвижными дверцами, внутри которого ютится громоздкий чемодан. Ухватившись за ручку, она молча волочит его по полированному полу и ставит у широкой кровати. Раскрывает его. Выуживает оттуда десяток резиновых перчаток, простыни, клизму, а также стерильные ножницы и резиновую грушу с различными медикаментами и отварами.
Всё у нее есть...
Как же мне повезло в такой сложный момент своей жизни найти преданных друзей, готовых пожертвовать буквально всем.. только ради чего? Ради меня и моего ребёнка? Не слишком ли это...
— Ты чего так смотришь, словно у меня рог на лбу вырос? Раздевайся, давай! Готовься к родам, мамочка! — командует она, после чего выталкивает обомлевшего Шаха из каюты, буквально берёт его на таран. — А ты, дорогой, выметайся! Тут тебе не место!
Спровадив мужа, Анастасия принимается волчком носиться по каюте, подготавливая для меня стерильное место, где я, по всей видимости, и буду рожать. В это время мне с трудом удаётся снять с себя всю одежду, оставаясь в одном лишь белье. Следом Анастасия забегает в ванную комнату, тщательно споласкивает джакузи, набирает в неё воду.
Кажется, я ошиблась. Рожать мне придётся как раз в джакузи, судя по тому, что Анастасия добавляет в воду марганцовку.
— Схватки уже начались? — спрашивает она, высунувшись наполовину из ванной.
Я жму плечами. В полнейшей растерянности я поглаживаю свой изрядно опустившийся живот.
— Есть, но терпимые. Я практически не чувствую ничего из-за... ну, ты понимаешь, — срывается голос, меня трясёт так, что зуб на зуб не попадает.
— Понимаю. Эмир скоро будет. Он успеет, — успокаивает она меня, но не понимает, что тем самым только бередит мою незаживающую рану. — Устраивайся поудобней. Будем смотреть раскрытие! — со знанием дела говорит она и указывает на белоснежную пеленку, разложенную на кровати.
С невозмутимым видом она надевает халат, следом резиновые перчатки и чуть ли не всю себя обливает жидкостью с резким запахом спирта.
— Раскрытие примерно в три сантиметра. Время у него целый вагон! — улыбнувшись, она ободряет меня в который раз. — Давай расслабим твои мышцы немного.
Анастасия помогает мне приподняться, чтобы увести в ванную комнату, где я смогу расположиться в дкакузи.
— Ана, спасибо тебе огромное. Я очень признательна тебе, — перебрасывая ногу через бортик ванны, я хватаю её за руку, сжимаю пальцы до хруста, обливаясь потом и слезами.
Мне почему-то захотелось поблагодарить её именно сейчас и ни минутой позже.
— Как только мой любимый крестник на свет появится, тогда и поблагодаришь меня! Хорошо? — подмигивает она мне.
— Хорошо. Намёк понятен, — заставляет она меня улыбнуться сквозь плач, а затем Ана принимается за дело.
Она не отходила от меня ни на шаг. Она была для меня и опорой, и поддержкой. Она была и акушеркой, и массажисткой, и просто замечательной подругой. С непоколебимой твёрдостью и уверенностью в себе она делала всё возможное для того, чтобы я никогда не пожалела о
