Чейзер. Крутой вираж - Вероника Мелан

Лайза положила телефон на стол и отошла вглубь комнаты, чтобы спустя несколько секунд почувствовать второе «касание» охотника – от его сканирования вновь защекотало затылок.

Еще через полминуты телефон умолк; на звонок она так и не ответила.

– Так, гордая мисс отвечать не захотела, – пробубнил себе под нос Мак, задумчиво посмотрел на надпись «Звонок завершен. Продолжительность разговора 0 минут 0 секунд» и почесал подбородок.

Она ведь дома? По крайней мере, по тому адресу, который числится в досье-файле ее домом. Тогда почему? Поставила телефон на виброрежим? Слишком громко включила музыку? Спит? Занята?

«Выпендривается».

Последняя мысль показалась Чейзеру наиболее вероятной версией – гордая Лайза попросту обиделась и теперь не берет трубку. Проще говоря, дуется.

– Так, ладно.

А ведь он всего лишь хотел договориться о встрече, подъехать, уладить проблему с извинениями, а также узнать, когда можно забрать «Мираж». Придется ехать без договоренности. Не ждать ведь, пока у капризной мисс появится настроение для общения? Важно, что оно есть у него, равно как и свободное время и даже некоторое желание этот визит осуществить.

– Что ж, жди в гости, вредная дама. – Куда Чейзеру не проложит путь телефон, его проложит пинок в дверь.

Аллертон пригладил волосы, отложил телефон, подошел к окну, откуда открывался вид на идеально подстриженный газон (этим утром его «выбрил» Дэйн – сделал ставку в гонке на Мака и проиграл), и задумался.

Что взять с собой? Цветы-конфеты? Ну уж нет, он идет не на свидание. Плюшевого медведя? Еще чего – такой подарок даст странную надежду на романтические отношения, в которых Мак совершенно не нуждался (уж точно не с мисс Вздернутый Подбородок). Не брать с собой ничего?

Наверное, этот вариант являлся самым лучшим, ведь он едет для разговора и, кроме слов (и починки «Миража»), никому ничего не задолжал.

«Надеть на грудь медальку с номером два?»

От этой мысли Чейзер едва не поперхнулся сам.

«Не дождетесь. Не бывать этому».

А спустя секунду ему в голову пришла странная идея – кое-что взять с собой все-таки придется, да-да, придется. Диалог с Лайзой, вероятно, сложная вещь и в спокойном состоянии собеседницы, а уж если та на взводе…

Мак хмыкнул, еще раз почесал подбородок и задумался: действительно ли ему может пригодиться то, о чем он подумал?

Сегодняшний вечер покажет.

Музыку Лайза действительно слушала – громкую, веселую, подходящую к ее прекрасному настроению, – и делала это не первый час подряд. Довольно подскакивали на полке приземистые колонки, динамики подхрипывали сексуальным голосом Рики Мартинсона, приплясывали в такт три фарфоровые статуэтки, стоявшие тут же на полке. На столе красовалась обрамленная бахромой из фольги надкусанная плитка шоколада, с ноутбуком соседствовало кунжутное печенье и пустая чашка из-под чая.

Время от времени одетая в короткие шорты и ситцевый синий топ на бретельках хозяйка квартиры поднималась с дивана, чтобы, виляя бедрами и пританцовывая, прогарцевать на кухню и вскипятить чайник. Иногда она возвращалась к компьютеру не сразу, а какое-то время, мурлыча вместе с певцом «Жизнь ходит по кругу, а я и не знал, что такое бывает…», стояла у балконной двери, кусала колпачок ручки, о чем-то думала, затем ловила нужную идею и возвращалась к кофейному столику.

За два с половиной часа ей удалось отыскать почти все необходимые файлы в количестве тридцати шести штук – примеры работ, лучшие из лучших, все те, на которые почти моментально западали заказчики.

«Иногда хорошо прожить одну и ту же жизнь дважды – заранее знаешь, что нравится клиентам».

Все изображения она завтра распечатает в «Фильм&Фото Бутик», купит широкоформатный альбом (уже нашла в интернет-магазине и уточнила стоимость), закажет матовую ламинацию страниц, попросит оформить тиснение золотыми буквами.

– Все у меня будет по высшему разряду, – шептала она сама себе в те моменты, когда не пела или не жевала ручку. – Все получится идеально!

К пяти часам вечера, когда кунжутное печенье закончилось, а шоколад уже не лез в горло, Лайза вдруг страстно возжелала поесть ирашийской лапши – той самой, жаренной на глубокой крутобокой сковороде вместе с овощами и соевым соусом – горячей, хорошо бы даже шипящей, насквозь пропитанной острыми специями.

А почему нет? Да, да и да! Она сейчас же закажет себе доставку на дом из лучшего ресторана ирашийской кухни, а через час, сглатывая слюнки, будет цеплять длинные и скользкие рисовые макароны палочками и изнывать от удовольствия.

Музыка в квартире утихла лишь временно – на ту короткую минуту, пока диспетчер принимал заказ.

– Записал. Две порции острой лапши – одна с овощами, другая с морепродуктами, два соуса хиццу, картайская лепешка, зелень и, вы сказали, десерт бабоу? – вежливо, но монотонно вопрошала трубка.

– Все верно.

От сладостного предвкушения вкусного ужина на ступнях Лайзы поджались пальчики. Сегодня она не будет готовить, сегодня праздник.

– Записал. Ориентировочное время доставки – восемнадцать ноль-ноль. Вас устроит?

Конечно, ее устроит! Выждать-то осталось всего каких-то пятьдесят минут – она продержится, никуда не денется и даже не перебьет себе аппетит сочным фруктом монга, манившим взгляд всякий раз, стоило заглянуть в холодильник.

– Спасибо, буду ждать. Очень-очень ждать!

Пикнула кнопка отбоя; через минуту квартира вновь наполнилась музыкой.

Дверной звонок раздался в семнадцать пятьдесят три. Ей везет! Ужин прибыл на семь минут раньше означенного срока – чем не повод для радости?

Сглотнув слюну, которая при мысли о теплой картонной упаковке в руках не замедлила наполнить рот в объемах маленького водоема, Лайза издала победное «ура-а-а!», отодвинула столик и понеслась к двери.

«Грудь! Этот топик очерчивает грудь и соски, – успела подумать она на бегу, но отмахнулась от этой мысли. – Ничего с посыльным не сделается – максимум покраснеет мальчишка, подумаешь, женская грудь?»

И с радостной улыбкой, босая, возбужденная и крайне довольная, распахнула входную дверь.

За дверью был не посыльный.

Вместо него, зацепив пальцы за ремень, в коридоре стоял совсем другой человек – не тощий узкоглазый мальчишка из тех, что всегда доставляют на дом ирашийскую еду, а совсем-совсем другой человек! Высокий, широкоплечий, с сильными ногами и совершенно не вписывающийся в представления о том, какими на вид должны быть разносчики лапши, – за дверью ее квартиры стоял Мак.

Тот самый, один-единственный на белом свете человек, при виде которого у нее полностью отключался мыслительный процесс и безвольно приоткрывался рот.