Наследник имения Редклиф. Том первый - Шарлотта Йондж

— Я еще вамъ не все показалъ, — говорилъ оиѵ.- тутъ на склонѣ горы есть густой лѣсъ, откуда я вамъ доставалъ много растеній; пойдемъ-те осмотримъ его.

Мистриссъ Эдмонстонъ положительно отказалась отъ такого длиннаго путешествія; Эвелина давно ужъ выбилась изъ силъ; Лора не была охотница до ботаники, и бѣдная Эмми, грустно посматривая на заманчивый лѣсъ, тихо отвѣтила:

— Нѣтъ, благодарю, мнѣ нельзя туда идти! Вмѣсто этого, она побѣжала къ фаэтону, гдѣ сидѣли Чарльзъ и Мэри. Шарлотта во все горло стала ее звать назадъ, говоря, что она глупенькая, что въ лѣсу отлично; но Эмми ничего не слушала; Гэй догналъ ее и нѣжнымъ, убѣдительнымъ голосомъ началъ также упрашивать, говоря, что спускъ въ лѣсъ очень удобенъ, и что они тамъ найдутъ даже кукушкины слезки. Эмми давно хотѣлось видѣть, какъ они растутъ, искушеніе было велико, но и тутъ она превозмогла себя, сказавъ очень спокойно:

— Нѣтъ, не пойду, благодарю васъ.

Если бы Мэри догадалась въ чемъ дѣло, она, какъ вѣрный другъ, не замедлила бы пойдти вмѣстѣ съ Эмми въ лѣсъ; но, взглянувъ на измученное блѣдное личико своей подруги, она подумала, что та отказывается идти только потому, что очень устала. Оно съ одной стороны было вѣрно. Гэй даже предлагалъ Эмми свою руку, чтобы опереться, но та уклонилась, и кончилось тѣмъ, что бѣдная молодая дѣвушка черезъ силу дошла съ старшей сестрою и Эвой, стараясь все время идти съ ними рядомъ. Мистриссъ Эдмонстонъ немного встревожилась за дочь; но та была очень довольна, что могла уйдти къ себѣ въ комнату, подъ предлогомъ сильной головной боли.

День былъ испорченъ, это правда, за то совѣсть

Эмми осталась спокойна: она исгюлнила свой долгъ.

На слѣдующій день она поступила съ собой еще строже; на урокъ чтенія съ братомъ она не пришла; хотя Чарльзъ и разворчался за это, но она не обратила на него вниманія; съ Гэемъ вмѣстѣ, впродолженіе цѣлаго дня, она въ одной и той же комнатѣ не оставалась ни на минуту; вечеромъ, когда сестры и онъ затѣяли какую-то прогулку, она осталась сть Чарльзомъ въ его спальнѣ. На бѣду и Гэй явился туда же. Эмми сконфузилась; ей очень захотѣлось посидѣть съ нимъ вдвоемъ около Чарльза, но благоразуміе взяло верхъ; схвативъ мантилью, она быстро вскочила съ мѣста и хотѣла выйдти чрезъ окно въ садъ, но зацѣпилась за гвоздь платьемъ и обернулась поневолѣ. Гэй осторожно распутывалъ кисейную оборочку ея платья и молча, выразительно, съ какой-то грустной нѣжностью поднялъ на Эмми свои глаза. Потерявшись совершенно, молодая дѣвушка оправила платье и, сказавъ вскользь: — Благодарю васъ, не бѣда! — спрыгнула въ садъ и исчезла въ густой аллеѣ. Пробѣжавъ нѣсколько шаговъ, она невольно оглянулась, чтобы посмотрѣть, нейдетъ ли за нею Гэй. Напрасно! онъ стоялъ неподвижно, прислонившись къ окну; Эмми почувствовала легкое угрызеніе совѣсти. — Онъ вѣрно считаетъ меня теперь злой кокеткой, капризной, — подумала она:- какая я гадкая! оскорбляю его, этого добраго Гэя, почти наканунѣ его отъѣзда. Однако дѣлать нечего, такъ слѣдуетъ быть. Я сама неосторожно завлекла его и должна терпѣть наказаніе. Современемъ онъ узнаетъ, что я не по своей волѣ такъ быстро перемѣнилась къ пему. Впрочемъ, чтожъ я толкую? На что ему Эмми, когда у него есть друзья: мама и Чарльзъ? Скоро онъ уѣдетъ совсѣмъ, а когда вернется, намъ вѣрно легче будетъ стать въ другія отношенія, чѣмъ теперь. Не стану же волноваться понапрасну, я исполнила свой долгъ, а тамъ — пусть будетъ, что Богу угодно. Пойду лучше къ Чарльзу; онъ мнѣ обѣщалъ разсказать, какъ рисуютъ на стеклѣ.

ГЛАВА XIII

— Что это съ Эмми? какая она сдѣлалась странная! спросилъ Чарльзъ, когда мать пришла укладывать его спать.

— Бѣдняжка! не обращай на нее вниминія, — отвѣчала мать довольно сухо, и больной сейчасъ замолчалъ, замѣтивъ, что она не намѣрена распространяться съ нимъ на этотъ счетъ.

Лора сразу поняла въ чемъ дѣло. Близкія отношенія Гэя съ Эмми давно уже обратили ея вниманіе, и теперь, сообразивъ нѣкоторыя обстоятельства, она догадалась, что мать ужъ объяснилась съ сестрой по этому поводу. Вслѣдствіе такого заключенія, Лора незамедлила принять Эмми подъ особенное свое покровительство; она всячески старалась устроить такъ, чтобы посторонніе люди не могли подмѣтить ея неловкаго положенія. Это было легко сдѣлать тѣмъ болѣе, что лэди Эвелина, самая опасная по своей зоркости, такъ была еще слаба послѣ болѣзни, что цѣлые дни проводила, лежа на диванѣ съ книгой, и ей совсѣмъ было не до наблюденій за другими.

Гэй, между тѣмъ, точно забылъ, что Эмми существуетъ на землѣ; онъ не обращалъ на нее, повидимому, никакого вниманія. А между тѣмъ, если ему, по необходимости, приходилось сдѣлать что нибудь для Эмми, лицо его принимало такое грустно-поэтическое выраженіе, что поневолѣ можно было догадаться, какъ ему тяжело выносить такую перемѣну съ ея стороны. Не разъ хотѣлось Эмми улыбнуться по старому, и взглянуть на Гэя, когда разговоръ заходилъ о предметѣ сильно интересовавшемъ ихъ обоихъ. Ей даже было досадно, что она не можетъ равнодушно переносить, когда Гэй шутилъ съ Эвелиной или съ другими дамами. Но это рѣдко случалось; большею частью онъ молчалъ и сидѣлъ задумавшись. Эмми начала не на шутку тревожиться, не ввелъ ли Гэя дядя Диксонъ въ какую нибудь бѣду. Человѣкъ этотъ, въ глазахъ всей семьи Эдмонстонъ, оставался окруженнымъ какой-то таинственностью.

Мистриссъ Эдмонстонъ все видѣла и ничего не говорила. Ей было жаль и Гэя и Эмми; но вторично вмѣшиваться она не хотѣла, тѣмъ болѣе что, предваривъ Эмми, она думала, что сдѣлала все, что было нужно. По временамъ ей становилось досадно на Эвелину, которая улыбками и выразительными взглядами давала чувствовать, что она догадывается въ чемъ дѣло; мистриссъ Эдмонстонъ бояласъ однаго, чтобы услужливая пріятельница не вздумала конфузить Эмми своими намеками; но сама она рѣшилась молчать, предоставивъ времени разрѣшить вопросъ, тѣмъ болѣе, что Гэй долженъ былъ скоро уѣхать.

Приготовленіе къ какому нибудь удовольствію было лучшимъ лекарствомъ для Эвелины, и въ день вечера, назначеннаго въ школѣ Мэри, молодая лэди очень оживилась. Она хохотала и разговаривала съ обычной своей живостью, обращаясь чаще всего къ Гэю. Онъ старался отвѣчать ей въ томъ же тонѣ, но лицо его попрежнему оставалось грустно. Замѣтивъ это, Эва сказала:

— А, а! вижу! я вамъ надоѣла. Лучше уйдти и оставить васъ въ покоѣ.

— Нѣтъ, лэди Эвелина! не уходите, Бога ради, — воскликнулъ Гэй:- я о чемъ-то задумался, право, не знаю!…

— Ну, ужъ и я не могу знать, о чемъ вы задумались, хотя, по правдѣ сказать, догадываюсь въ чемъ дѣло, — возразила она съ такой лукавой, кокетливой улыбкой, что каждый, на мѣстѣ Гэя, готовъ бы былъ охотно простить ей ея навязчивость.

— Ужъ я знаю кое-что про васъ! — заключила она смѣясь.

— Право, нечего знать! — сказалъ Гэй, весь вспыхнувъ. Онъ расхохотался, хотѣлъ что-то ей отвѣтить, но запнулся.

Эвелина въ эту минуту увидѣла, что тетка пристально на нее смотритъ, и, догадавшись, что она позволила себѣ черезъ-чуръ ужъ много, ловко отретировалась.

— Ну вотъ, я недаромъ говорила, — сказала она:- что нѣтъ ничего легче сконфузить человѣка, какъ замѣтить ему, что его мысли отгаданы.

Мистриссъ Эдмонстонъ, недовольная уже этой сценой, на другой день еще больше разстроилась, увидѣвъ, что ей невозможно будетъ попасть на школьный праздникъ Мэри. Она проснулась утромъ съ страшной головной болью. Эмми съ радостью предложила матери остаться съ нею дома, но та нашла, что такое распоряженіе можетъ возбудить непріятные толки.

— Притомъ Мэри огорчится твоимъ отсутствіемъ, — говорила мать: — а когда дамъ соберется много, тебѣ очень легко будетъ держаться вдали отъ Гэи. Лора, съ своей стороны, станетъ наблюдать, чтобы Эвелина вела себя какъ слѣдуетъ.

День былъ солнечный; погода стояда великолѣпная. Джентльмены играли съ дѣтьми въ крикетъ, а дамы въ жмурки и фанты. Мэри очень гордилась личнымъ присутствіемъ Гэя, но ее огорчало то, что онъ не былъ веселъ и оживленъ, какъ обыкновенно. Правда, онъ пѣлъ въ церкви, разливалъ дѣтямъ чай изъ огромныхъ чайниковъ; ухаживалъ за маленькимъ мальчикомъ, упавшимъ около воротъ, словомъ, онъ былъ милъ и внимателенъ со всѣми, но далеко былъ не прежній Гэй — душа и радость общества.

Эмми, съ своей стороны, все время возилась съ толстымъ, трехлѣтнимъ мальчуганомъ, который пресерьезно перебрасывался съ ней мячикомъ и ни разу не поймалъ его. Она сторожила дѣтскія фуражки и шляпы, и гуляла съ Луизой Гарперъ, некрасивой, скучной личностью, которую всѣ избѣгали.

Влругъ набѣжали тучи, подулъ сильный вѣтеръ, началъ лить ливень. Толпа дѣтей и гости попрятались въ сарай, гдѣ стояли телѣги. Лора бросилась спасать Эвелину, а Эмми побѣжала за Шарлоттой, игравшей на лугу въ коршуны. Та очень неохотно отправилась за сестрой къ дому; на дорогѣ онѣ встрѣтили Гэя съ зонтикомъ; онъ молча подалъ его Шарлоттѣ. Эмми вполголоса поблагодарила его, нечаянно посмотрѣла на Гэя, и что жъ? опять тотъ же выразительный, грустный взглядъ заставилъ ее опустить глаза. У крыльца онѣ увидѣли хозяина съ дочерью. Мистеръ Россъ отпускалъ дѣтей домой, потому что дождикъ ужъ шелъ тише. Мэри просила дамъ отправиться къ ней въ комнату и перемѣнить тамъ мокрые башмаки. Эмми охотно бы осталась у Мэри въ спальнѣ до отъѣзда домой, но шалунья сестра ея и слышать объ этомъ не хотѣла. Въ восторгѣ, что она попала подъ дождикъ, Шарлотта съ громкимъ хохотомъ шлепала огромными башмаками, въ которые она сунула свои маленькія ножки, и теребила Эмми, приставая къ ней, чтобы онѣ поскорѣе сошли внизъ, гдѣ вѣрно всѣ ужъ собрались. Дѣйствительно, въ гостиной раздавались смѣхъ, говоръ и оживленные разсказы о разныхъ происшествіяхъ, случившихся на дорогѣ. Вся молодежь столпилась посреди комнаты и, пользуясь сумерками, шалила, какъ настоящіе школьники. Гэй притаился въ самомъ отдаленномъ углу гостиной, совершенно одинъ.