Блеск - Анна Годберзен

— Вы выглядите усталым, — мило отметила она, увидев синяки под глазами Сноудена и восприняв их как подлинное доказательство его заботы о ребенке Элизабет как о собственном. Они несколько секунд стояли, глядя друг на друга, в прихожей, которая показалась Диане слишком пустой и немного неприятной: панели из тисненой черной кожи резко контрастировали с обшивкой из полированной березы.

— Да… — начал он. — Вашей сестре нехорошо. Вчера ночью приходил врач. До рождения ребенка он прописал ей постельный режим и выписал лекарство, чтобы ей лучше спалось.

Диана не смогла подавить короткую вспышку раздражения, поняв, что здоровье сестры может стать угрозой побегу. Но когда спросила, все ли будет хорошо, Сноуден тут же уверенно кивнул, и страх задержаться немедленно испарился.

— Конечно, если Лиз будет следовать предписанию врача и соблюдать постельный режим.

— Значит, я отдам это вам, — беспечно пропела Диана, вновь обретая уверенность. Она передала зятю пакет с утренними булочками и выпечкой, ставший предлогом для последнего визита к сестре. — И быстренько поцелую сестру…

— Не уверен, что…

— Мистер Кэрнс, — перебила Диана, развязывая ленточку на горле, удерживающую шляпу на месте, — вы женаты на девушке из семьи Холландов, поэтому должны знать, что слово «нет» в качестве ответа меня не устроит.

Похоже, Сноуден собирался настаивать на том, что Диане не стоит беспокоить Элизабет, которая и так много несла на плечах, а теперь еще прибавилось беспокойство за ребенка. Но через несколько часов Диана уезжала, надолго и без каких либо надежд по поводу возвращения, и ни один взволнованный отец в мире не смог бы сейчас её остановить. Она протиснулась мимо него и помчалась по лестнице наверх.

— Мисс Диана, — окликнул Сноуден, последовав за ней, — должен настоять…

Оказавшись возле двери в спальню сестры, Диана развернулась и любезно улыбнулась Сноудену — так, как уверенно улыбалась поклонникам Лиз.

— Я посижу всего минутку и уйду. Лиз это не навредит.

Диана вошла в комнату и закрыла за собой дверь.

Элизабет лежала в заваленной тканью кровати с белым балдахином, выступающий живот был едва различим под слоем одеял. Голова больной утопала в подушках, а пепельные волосы разметались вокруг. Она дышала немного шумно для той Элизабет, которую Диана считала соблюдающей правила хорошего тона даже во сне. В воздухе пахло чем-то противным, приторно-сладким, и Диана никак не могла понять, чем, пока не вспомнила, что здесь был врач.

Да, это именно тот самый запах: как будто здесь побывал врач.

Подойдя ближе и присев на краешек кровати, Диана заметила, что обои гранатового цвета немного подсвечивают милое лицо спящей Элизабет и придают её бледным щекам легкий румянец.

— О, Лиз, — сказала Диана и взяла руку сестры. Та казалась безжизненной, но Элизабет и так никогда не отличалась крепкой хваткой. Больная приоткрыла рот и закрыла его на выдохе, и Диана восприняла это как знак продолжать. — Я следую твоему совету и уезжаю — мы уезжаем. — Она хотела произнести это громче, но ей удалось лишь прошептать. Это намерение было настолько невероятным, что даже со своим богатым воображением Диана не могла себе представить, какой будет её жизнь всего лишь через месяц. — Мне так жаль, что я не смогу порадоваться рождению твоего малыша. Но мы будем часто писать… Как ты сказала, для нас с Генри это единственная возможность быть вместе.

Какое-то время она продолжала монолог — тихим голосом, поскольку предполагала, что не стоит будить Элизабет, если той и вправду нехорошо. Слова сливались в бессвязный поток неистового смешения чувств: предвкушения, волнения и присоединившегося к ним чувства вины за то, что она оставляет беременную сестру. Диана могла бы продолжать ещё долго, пусть время и шло, и ей предстояла встреча, на которую нельзя опоздать, но тут пальцы сестры крепче сжали её руку.

— Лиз? — прошептала она.

— Мне нехорошо, — полусонно сказала Элизабет, не открывая глаз.

— Знаю, — сочувственно отозвалась Диана. — Но скоро тебе станет легче. Могу я что-то тебе принести?

— Тедди.

— Что?

Тем же сонным голосом Элизабет пояснила:

— Пожалуйста, приведи ко мне Тедди Каттинга.

Диана изумленно приоткрыла рот. Странно. Она еще немного поразмышляла бы об этом или погрузилась бы в воспоминания о сестре, идущей под руку с Тедди во Флориде, но тут открылась дверь. Диана оглянулась и увидела плотную фигуру домоправительницы.

— Здравствуйте, миссис Шмидт, — сказала Диана. — Лиз и впрямь нехорошо. Она говорит какую-то чепуху.

— Да. — Женщина вошла в комнату. — Думаю, вам стоит позволить ей отдохнуть, мисс.

Диана вздохнула и в последний раз посмотрела на сестру, заворочавшуюся на подушках.

— Не забудь, Ди, — прошептала Элизабет, проваливаясь в забытье.

— Пока, Лиз. — Диана наклонилась и поцеловала сестру в лоб, словно внезапно стала старшей дочерью в семье.

— Пора в путь, — намекнула возвышающаяся над девушками домоправительница, и Диана знала, что женщина права. Пора оставить прежнюю жизнь. Диана положила ладони на колени, будто собираясь с силами, и позволила вывести себя из комнаты на первый этаж.

— Мой зять ещё дома? — спросила она уже у двери.

— Он вышел, — ответила миссис Шмидт.

— Тогда попрощайтесь с ним от моего имени, — наказала Диана и чуть менее убедительным тоном добавила: — Прошу, передайте ему, что я с нетерпением жду нашей следующей встречи.

— Хорошо.

Надев соломенную шляпу и завязав ленту, Диана подхватила саквояж, по-прежнему спрятанный под полой длинного плаща, и вышла на улицу. Юные служанки, работавшие в богатых домах, куда-то спешили по тротуару, а экипажи и автомобили торопились обогнать друг друга по мостовой. Диана глубоко вдохнула, набираясь мужества, но прежде чем спуститься с лестницы, поняла, что была недостаточно бдительна: у обочины стояла тетушка Эдит в коричневом жакете поверх белого платья и простой полотняной шляпе.

Секунду Диана пыталась убедить себя, что их разделяет значительное расстояние, и она могла бы скрыться незамеченной. Но тут тетушка поманила её к себе, и Диане ничего не оставалось, кроме как выдавить улыбку и шагнуть к ней. Оказавшись рядом с племянницей, Эдит обняла её за плечи и отвела в сторону от дома Кэрнсов.

— Слышала новости? — спросила пожилая леди. Несмотря на бескрайнюю голубизну неба, в её голосе слышались мрачноватые нотки.

— Нет… — Диана предположила, что мать знала о побеге с самого начала, и устыдилась того, что до сих страшится гнева миссис Холланд.