Избранные сочинения в 9 томах. Том 2: Следопыт; Пионеры - Джеймс Купер

Таков был человек, которого сержант Дунхем прочил в мужья своей Мэйбл. Впрочем, сделав этот выбор, он руководствовался не столько ясным и отчетливым представлением о достоинствах друга, сколько личной к нему симпатией: никто не знал Следопыта ближе, чем сержант, хотя он меньше ценил в нем как раз его самые лучшие качества. Старому солдату было невдомек, что у дочери могут быть серьезные возражения против его избранника; с другой стороны, отец усматривал в этом браке много преимуществ для себя лично; заглядывая в туманное будущее, он видел себя на закате дней окруженным внуками, которые будут ему вдвойне милы и дороги по обоим их родителям.

Когда сержант впервые заговорил об этом браке со своим другом, тот выслушал его благосклонно, и теперь отец с удовольствием убедился, что Следопыт душой был бы рад жениться на Мэйбл, если бы его не тревожили сомнения, что он ее недостоин.

Глава X

Хоть и спросила я о нем, однако

В него не влюблена. Капризный мальчик.

Красиво говорит, но есть ли толк в словах!

Шекспир, «Как вам это понравится»

Целая неделя прошла в обычных повседневных занятиях. Мэйбл постепенно освоилась со своим положением, которое хоть и забавляло ее новизной, но уже слегка наскучило томительным однообразием; да и офицеры и рядовые гарнизона стали привыкать к присутствию цветущей молодой девушки, чьи одежда и манеры носили отпечаток скромного изящества, приобретенный нашей героиней в доме своей покровительницы; гарнизонная молодежь уже меньше докучала Мэйбл плохо скрытым восхищением и скорее радовала подчеркнутой почтительностью; наша скромница неизменно относила ее за счет популярности своего отца, но то была скорее дань ее собственному сдержанно приветливому и располагающему обращению, нежели авторитету, каким пользовался сержант.

Знакомства, завязавшиеся в лесу или в какой-нибудь другой такой же не совсем обычной обстановке, очень скоро исчерпывают себя. Недели пребывания в крепости оказалось достаточно, чтобы Мэйбл решила, с кем она не прочь сойтись поближе и кого ей лучше избегать. То промежуточное положение, какое занимал ее отец, который, не будучи офицером, все же значительно возвышался над простыми рядовыми, держало ее на отшибе от двух больших каст, на которые делится военная среда, и это, естественно, сужало круг людей, с коими ей приходилось общаться, и значительно облегчало ей выбор. И все же она скоро заметила, что даже кое-кто из тех, кто мог претендовать на место за столом самого коменданта, был склонен закрыть глаза на разделяющие их условности ради удовольствия созерцать изящную женскую фигурку и очаровательное личико. Не прошло и двух-трех дней после ее прибытия в крепость, как у нее завелись поклонники и среди офицеров. В особенности квартирмейстер [47]гарнизона, мужчина средних лет, не раз уже связывавший себя узами брака, но недавно вновь овдовевший, явно старался поближе сойтись с сержантом, хотя они и без того постоянно встречались по службе; даже младшие его однокашники вскоре заметили, что этот напористый человек — кстати, шотландец, по фамилии Мюр, — что-то зачастил к своему подчиненному. Однако, кроме безобидной шутки или намека на очаровательную «сержантову дочку», никто ничего не позволял себе по его адресу, хотя Мэйбл Дунхем вскоре стала признанной «богиней» молодежи и в офицерской столовой за нее постоянно поднимались бокалы.

Как-то в конце недели Дункан Лунди послал за сержантом Дунхемом после вечерней переклички для разговора по делу, видимо требовавшему свидания с глазу на глаз. Старый майор жил в фургоне, который можно было перевозить с места на место, смотря по надобности, что позволяло ему кочевать по всей крепостной территории. Сейчас фургон стоял в центре главной площади, где и нашел его сержант. Войдя, он был тут же принят без обычного в таких случаях выстаивания в передней. Надо заметить, что командный состав крепости и простые рядовые жили примерно в равных условиях, если не считать того, что офицерам отводились более просторные помещения, так что Мэйбл с отцом пользовались почти теми же удобствами, что и сам комендант.

— Входите, сержант, входите, дорогой друг, — приветствовал гостя майор Лунди, когда его подчиненный почтительно остановился у порога комнаты, представлявшей нечто среднее между спальней и библиотекой. — Входите и садитесь на этот стул. Сегодня я позвал вас по делу, не имеющему отношения ни к платежным ведомостям, ни к расписанию дежурств. Мы с вами старые боевые товарищи и столько пережили вместе, что это может сроднить даже майора с его вестовым и шотландца с янки. Садитесь же, дружище, и чувствуйте себя как дома. Сегодня, кажется, выдался погожий денек?

— Так точно, майор Дункан! — подтвердил сержант, присаживаясь на кончик стула; как многоопытный служака, он не поддавался на начальственную ласку, сохраняя должную почтительность. — Отличный денек, сударь, и есть надежда, что. хорошая погода постоит. Дай-то бог! Урожай обещает быть хорошим. Увидите, наши молодцы из пятьдесят пятого еще покажут себя такими же дельными фермерами, как и солдатами. Я никогда не видал в Шотландии такого картофеля, какой мы, должно быть, соберем на новом поле. Да, майор Дункан, картофеля будет вдоволь, нынешняя зима авось будет у нас полегче той.

— Жизнь не стоит на месте, сержант: растет благополучие, но растут и потребности. Вот и мы стареем, и я уже подумываю, что пора оставить службу и немного пожить Для себя. С меня хватит. Достаточно я поработал на своем веку!

— У короля, дай бог ему здоровья, еще много найдется для вас дел.

— Возможно, сержант Дунхем, но не мешало бы, чтобы у него нашлась для меня и вакансия подполковника.

— Этот день будет праздником для пятьдесят пятого полка, сэр!

— Смею вас заверить, для Дункана Лунди тоже. Но, сержант, хоть вам еще не приходилось быть подполковником, зато у вас была хорошая жена, а если не считать чина, только это и может сделать человека по-настоящему счастливым.

— Да, я был женат, майор Дунхем, но мне уже давно ничто не мешает безраздельно служить его величеству и думать только о своих обязанностях.

— Ну, а как же быстроногая розовощекая дочурка, которую я за последнее время то и дело вижу у нас здесь? Нечего таиться, сержант! Уж на что я старик, а и сам бы влюбился в эту прелестную девушку и послал бы свой чин подполковника ко всем чертям.

— Все мы знаем, кому принадлежит сердце майора Дункана. Некая прекрасная леди в Шотландии ждет не дождется его осчастливить, как только долг службы позволит ему возвратиться на родину.