Книга Вина - Роман Светлов

Платон, разбирая в «Кратиле» этимологию слова «вино» (οίνος), пишет, что справедливо было бы назвать его «вид-умно» (οίό-νους) за то, что, когда мы выпиваем, оно заставляет нас считать себя (οϊομαί) умными. Однако более вероятно, что оно названо так из-за пользы (δνησίς); ведь и Гомер, обыгрывая это значение слова, говорит примерно так:

…и сам ты, когда пожелаешь испить, укрепишься.

И яства он, как правило, называет «подкреплением» (όνείατα), потому что они приносят нам пользу.

Ибо вино, Менелай, для смертных соделали богиСредством, из всех наилучшим, развеять людские печали, —

утверждает автор «Киприй», кем бы он ни был. Комический же поэт Дифил пишет следующее:

О Дионис мудрейший, как приятен ты,Как ты любим везде людьми разумными:Гордиться позволяешь ты ничтожеству,Склоняешь к смеху важно бровь задравшего,С тобой решится слабый, трус отважится.

Филоксен Киферский говорит: «прекрасно текущее, открывающее все уcта вино». Трагический же поэт Хэремон утверждает, что вино приуготовляет пьющим его веселость, мудрость, свежесть ума и рассудительность. Ион Хиосский говорит:

Неуемный отпрыск, ликом – бык,Сладкий служитель гулких страстей,Вино – вздыматель духа, властитель смертных.

…Сказал же Мнесифей: для пьющих правильноВино великим благом боги сделали,Но крайним злом для пьющих неумеренно.[Оно для всех есть пища наилучшая,Душе и телу силы придающая.]Для врачеванья нет его полезнее:На нем у нас все снадобья замешаны,И раненым несет оно спасение.Его разбавив, те, кто пьет умеренно,В нем обретают благодушье мирное,А те, кто неумерен, – наглость дерзкую.Кто мало разбавляет, тех безумиеОдолевает, а кто пьет несмешанным —Тех паралич. За то и называетсяБог Дионис повсюду врачевателем.

И Пифия кому-то наказала называть Диониса врачевателем.

Эвбул выводит Диониса, говорящего следующее:

Три чаши я дарую благомыслящимВ моем застолье: первой чашей чествуемЗдоровье, а второю – наши радостиЛюбовные, а третьей – благодатный сон.Домой уходит умный после этого.Четвертая нахальству посвящается,Истошным воплям – пятая, шестая же —Разгулу пьяному, седьмая – синякам,Восьмая чаша – прибежавшим стражникам,Девятая – разлитью желчи мрачному,Десятая – безумью, с ног валящему.В сосуде малом скрыта мощь великая,Что с легкостью подножки ставит пьяницам.

Эпихарм же пишет:

– За жертвоприношеньем – угощение,За угощеньем – выпивка.– Отличнейше!– За выпивкой – насмешки, безобразия,Потом – суды да приговоры, а по ним —Оковы, кары, наказания.

А эпический поэт Паниасид первую чашу посвящает Харитам, Горам и Дионису, вторую – Афродите и опять же Дионису, третью – Насилию и Злу[65], ибо он пишет:

Первую чашу Хариты и Горы по жребию взялиИ Дионис многошумный: они-то и сладили дело.Следом за ними свою обрели Дионис и Киприда.Это питье для людей прекрасным соделали боги,Если кто, выпив его, разумно домой удалитсяС пира сладчайшего, тот печалей и бедствий избегнет;Кто же к умеренным чашам безумно добавит и третью,Меры не зная, тому достанутся Зло и НасильеВ тяжкий удел, что смертным великие беды приносят.Нет, дорогой, соблюдай умеренность в выпивке сладкой,Рядом с законной женой ходи, общайся с друзьями:Бойся, как бы от третьей вина медвяного чашиВ сердце невольно твоем не восстала безумная Дерзость,Бойся виновником стать кончины гостей благородных.Так что послушай меня и много не пей.

И далее он еще пишет о неумеренном питье вина:

Зла и Насилья удел оно с собою приносит.

Ибо согласно Еврипиду:

Ведь что ни пир – то кулаки, да ссоры.

Поэтому некоторые считают, что Дионис и Насилие происходят от одного общего начала.

У Алексида где-то сказано, что

Натура человека в высшей степениПодобна винной: должно мужу и винуСперва перебродить, окрепнуть, отцвестиИ выдохнуться. А когда все стадииПройдет вино, останется лишь вычерпатьТу пену глупую, что сверху плавает.Тогда оно к питью пригодно, можно намЕго на стол поставить – всем понравитсяОставшееся.

Согласно же киренскому поэту [Эратосфен]:

Мощью вино не уступит огню: войдя в человека,Гневно бушует оно, словно Борей или НотВ волнах ливийского моря, и все из глубин выплывает,Скрытое прежде в душе, и потрясается ум.

Однако в другом месте Алексид пишет прямо – противоположу:

Судьба вина не схожа с человеческой:Угрюмый старец станет отвратителен,Вино же чем старее, тем желаннее, —Один нас мучит, а другое радует.И Паниасид говорит:

Как и огонь есть вино земнородным защита и помощь:Это – прелестная доля земной красоты и веселья,Это – и радостный танец, и это – любовные ласки,Это – от низких забот отрешенье, от горестных мыслей.Должен и ты на пиру, прияв с благодарной душою,Чашу испить, а не так, как стервятник, кусок заглотавший,Есть до отвала без меры, забывши о благоразумье.

А также:

Ибо для смертных вино – от богов наилучший подарок.Радостно, если оно согласуется с песнею всякой,С пляскою всякой, а также со всякой любовной усладой.Всякую скорбь изгоняет оно из груди человеков,В меру когда его пить, и становится злом – коль сверх меры.

Тимей из Тавромения говорит, что в Акраганте один дом назывался триерой, и вот по какой причине.

Компания молодых людей как-то раз пьянствовала в этом доме. Разгоряченные вином, они до того одурели, что вообразили себя плывущими на триере и застигнутыми в море жестокой бурей. И до того они обезумели, что стали выбрасывать из дому всю утварь и покрывала: им казалось, что они швыряют все в море, по приказу кормчего разгружая в непогоду корабль. Даже когда собралось много народу и стали растаскивать выброшенные вещи, и тогда еще молодые люди не переставали безумствовать.

На следующий день к дому явились стратеги и вызвали юношей в суд. Те, все еще страдая морской болезнью, на вопросы стратегов ответили, что буря уж очень им досаждала и что поэтому они вынуждены были избавиться от лишнего груза. Когда же стратеги подивились их смятению, один из молодых людей, который, казалось, был старше других, сказал: «А я, господа тритоны, со страху забился под нижние скамьи корабля и лежал в самом низу».

Судьи, приняв во внимание невменяемое состояние юношей и строго-настрого запретив им пить так много вина, отпустили их. Все они поблагодарили судей, и один из них сказал: «Если мы спасемся от этого страшного шторма и достигнем гавани, то на родине рядом с изображениями морских божеств поставим статуи вам – нашим спасителям, столь счастливо нам явившимся». Вот почему дом и был прозван триерой.

Филохор же пишет, что выпившие не только обнаруживают, каковы они есть, но, откровенничая, раскрывают и чужие секреты. Поэтому говорят: «вино неразлучно с истиной» и «вино выявляет ум мужа». Отсюда же и наградной треножник на Дионисиях. О тех, кто говорит истину, обычно говорят: «вещают с треножника»; а под дионисовым треножником следует понимать кратер: в древности существовало два вида треножников, и оба назывались котлами. Один из них ставился на огонь и использовался для подогрева воды. Так, у Эсхила:

Единого из рук ее приял котел,Над очагом блюдомый на треножнике…

Другой – так называемый кратер. [Это его имеет в виду] Гомер: «Семь треножников новых, не бывших в огне». Его использовали для смешивания вина [с водой], и именно он называется «треножником истины», потому что если Аполлону истину открывает гадание, то Дионису – опьянение. Сем Делийский пишет: «Медный треножник, не священный пифийский, но подобный тем, что ныне называются котлами. Одни из них не ставились на огонь, но использовались для смешивания вина, а в других, предназначенных для омовения, подогревалась вода, и они ставились на огонь. Некоторые из них, снабженные ручками, но опиравшиеся на три ножки, назывались треножниками».

Эфипп где-то говорит:

– Ты много выпил и болтаешь лишнее.– Но ведь недаром сказано, что истинуВещают пьяные?

Антифан:

Хранить секреты, Фидия,Совсем нетрудно, кроме двух лишь случаев, —Влюбиться или выпить угораздило:Глаза и речи раскрывают истину,Когда же отпираться принимаются,Совсем уж очевидной ложь становится.

Филохор пишет, что первым разбавил вино водой афинcкий царь Амфиктион, переняв это искусство от самого Диониса. И когда, начав пить разведенное вино, люди выпрямились, – потому что прежде, удрученные несмешанным питьем, они ходили сгорбившись, – то в святилище Гор, которые взращивают плоды виноградной лозы, они воздвигли жертвенник Дионису Прямому. Рядом с ним в поучение смешивающим вино был сооружен алтарь Нимф, ибо они считаются кормилицами Диониса. И был установлен обычай оставлять немного несмешанного вина, для того чтобы попробовать его после принятия пищи и почувствовать силу Благого Бога; всё же остальное вино разводят водой и пьют его, сколько кто пожелает, приговаривая имя Зевса-Спасителя, напоминавшее, что этот способ питья безопасен.