Вернуться из смерти - Павел Буркин

  Алки и правда слишком увлеклись избиением "Разрушителя". По палубе бывшего имперского корабля катался вал рукопашной, рекой текла кровь, время от времени кто-то из дерущихся срывался в воду, но даже там кипели свои схватки - враги стремились утопить друг друга. Вообще-то на алкском корабле народу осталось порядком, но почти все - прикованные к скамьям и оставшиеся без дела гребцы. Против гевинцев оказались не прошедшие огонь и воду морские пехотинцы, а двое надсмотрщиков с кнутами и кинжалами, и какой-то молоденький хлыщ, боязливо жавшийся за спинами чужаков. Странно: судя по одежде, богатая шишка, но алкские аристократы, что бы о них ни говорили, никогда не бегали от боя.

  - Бей тварей! - проорал капитан, замахиваясь чеканом. Первый из надсмотрщиков замахнулся кнутом, метя попасть свинцовой гирькой на конце в голову Береля. Гирька загудела, набирая скорость и по широкой дуге мчась к лицу сколенца.

  Спору нет, кнут - оружие не менее серьёзное, чем меч или копьё. Им можно оторвать руку, можно заставить потерять разум от боли, а можно - убить одним ударом. Есть только одна тонкость: нужно действительно уметь им владеть. Может, алк и правда умел - только всегда проделывал подобное со связанным и беззащитным рабом, а не с превосходящими числом и очень злыми вражескими воинами.

  Широко расставив ноги, капитан Берель пригнулся, выставив руку - и кнут со свистом обвился вокруг руки. Не обращая внимания на боль, на темнеющий от крови рукав, сколенец рванул кнут на себя, подтягивая алка поближе - как раз на дистанцию удара чеканом. Надсмотрщику тоже нужно сблизиться - ведь теперь он мог пользоваться только кинжалом. Алк выбросил руку с кинжалом вперёд, метя сколенцу в бедро - но тот оказался проворнее: чекан с хрустом вошёл надсмотрщику в висок. Почти дотянувшаяся рука с кинжалом обмякла, из тела алка будто разом вывернули кости. Оставляя кровавую спираль на разодранном рукаве, кнут соскользнул с руки алка.

  - Отправляйся в Ирлифово царство, ублюдок, - буркнул сколенец и не удержался - плюнул в залитое кровью, развороченное чеканом лицо. Он мечтал убить надсмотрщика ещё до Гевинского восстания - когда такой вот кнут оставлял на спине бывшего валлейского рыбака всё новые шрамы. Первый раз мечта осуществилась ещё на корабле принца Алкина - и за то спасибо Эвинне и Морресту. Но потом, сколько бы ни доводилось схлёстываться с алками в море, Берель испытывал настоящее удовольствие, убивая надсмотрщиков над гребцами.

  Молодой парень, державшийся за спинами надсмотрщиков, мог бы наделать проблем: вооружён он был лучше напарников. Но по тому, как неуклюже он перехватил меч, как неловко качнулся вперёд, да ещё чуть не поскользнулся на качающейся палубе, стало всё ясно. Сухопутная крыса, да вдобавок, и на суше-то недорого стоившая в пляске мечей. Капитан позволил юнцу нанести сильный, но неуклюжий и слишком медленный удар, того бы наверняка развернуло вокруг собственной оси, подставляя чекану шею и затылок - но юнец умудрился засадить меч в край закреплённого на фальшборте щита. Парень отчаянно рванул оружие - он почти вырвал его, не хватило лишь какого-то мгновения. Одним быстрым, точным движением капитан зашёл ему за спину и обрушил чекан на затылок, но не остриём, а обухом. Похоже, мальчишка-то и есть главный пассажир корабля.

  Берель чуть повернул голову - и увидел, как второй алк, благоразумно отшатнувшийся назад, уже размахнулся, готовясь метнуть нож. Отточенным движением сколенец принял брошенный клинок на щит. Оружие со стуком впилось в кожу внешней обшивки, пронзило щит насквозь - но так в нём и застряло. Этот алк был существенно старше и опытнее, он понял, что кнут - слишком медленное оружие против такого врага. Разрывая дистанцию, алк шатнулся назад, чтобы подхватить зажатый в руке убитого стрелой воина абордажной команды недлинный меч. Вовремя: копьё, брошенное с "Ласточки", вонзилось в палубу как раз там, где он только что стоял, над головой свистнула, впиваясь в рею, стрела. А рука уже бесцеремонно вывернула из коченеющих пальцев мертвеца меч. Укрываясь от стрел и копий за мачтой, алк злобно ощерился - теперь он мог драться с Берелем на равных...

  ...Мог бы, будь здесь поединок один на один. Но сколенцы уже вонзили в борта алкского судна абордажные крючья, по канатам на борт обречённого корабля прорывались всё новые и новые бойцы. Правда, и сами алки, наконец, заметили удар с тыла. Напор на сколенцев с "Разрушителя" ослаб: едва ли не половина уцелевших алков бросилась обратно на своё судно. Их натиск был столь яростным, что, казалось, сейчас они сбросят сколенцев в море. Но уже звенели топоры, разбивая ржавые цепи, что держали на скамьях гребцов. И даже без гребцов сколенцев было слишком много. На палубе, у дверей камбуза, вокруг мачты и между скамьями гребцов снова зазвенело железо, послышались двуязычная брань и стоны умирающих...

  ...Рослый алк успел раскроить мечом голову одному гевинцу, нижней кромкой щита двинуть по ногам второго, вбить кинжал в бок третьему... Схватка сама вынесла Береля к противнику. Некоторое время они кружили вокруг мачты, выбирая момент для удара. Но нанести его ни одному из них возможности не выпало. Над самой головой Береля пролетело копьё - и алк жутко захрипел. Но не упал, пригвождённый к размозжённому катапультным ядром обломку мачты.

  Берель огляделся, кровавое безумие схватки на палубе потихоньку отпускало. Палубы алкского корабля и освобождённого "Разрушителя" заполнили бойцы с "Ласточки", они деловито обыскивали убитых алков. Оружие, золото, доспехи, если их ещё можно починить, снимали, сами тела сбрасывали в море - и вода вокруг них сразу же розовела. Судя по стонам, кое-кто из алков был лишь тяжело ранен - но плыть, ясное дело, не смогут. Это ерунда. Если ублюдкам удавалось брать в плен гевинцев, тем не светила быстрая смерть в море. Защитников мятежного острова везли на ближайшую подконтрольную алкам сушу. И сажали на колья. Порой они умирали в жутких муках не одну неделю. Да что тут говорить, алкских выродков стоило хотя бы вешать - жаль, нет времени...

  Не гнушаясь грязной работёнкой, победители вперемешку с освобождёнными гребцами "алка" с плеском скинули в воду последний труп. Вы, ребятки, Алку Морскому поклонялись? А мы вот тоже чтим Морского Владыку. И жертвы ему приносим куда более щедрые, чем алкрифские жрецы-скупердяи. Потому Он и отвернулся от алков, сделав их лёгкой добычей гевинских кораблей...

  - Выкинули мясо? - хрипло уточнил капитан. Виду он старался не показывать, но долгая погоня и схватка нешуточно вымотали. Нет, в сорок три зимы пора сходить на берег, уступая море молодым, и обзаводиться семьёй. Решено - это последний выход в море. Достаточно он искушал судьбу.