Уинтерер. Зимний меч. Книга 1 - Чон Минхи

– По этой причине я бесстыдно оказался перед вами в долгу, но теперь, думаю, мне пора отправиться в кузницу. Я обещал прийти туда утром, а сейчас уже так поздно, что мне совестно откладывать визит дальше.

Граф молча смерил Бориса спокойным взглядом. Роузнесс, которая, выслушав объяснение отца, думала о разных вещах, заметила его реакцию и тоже уставилась на Бориса. В тот момент, когда мальчику уже стало не по себе от их взглядов, граф прямо сказал:

– Говоришь, ты Борис Джиннеман, верно? Как насчет того, чтобы вместо кузницы отправиться с нами в Аномарад?

Бориса эти слова удивили, но и Роузнесс, похоже, тоже слышала об этом впервые. Она изумленно посмотрела на отца:

– Папа! Он поедет вместе с нами? К нам домой?

Граф любезно улыбнулся:

– Решение должен принять юный Джиннеман. А я лишь предложил.

Пока отец и дочь обменивались вопросами и ответами, Борис, ошеломленный внезапным предложением, наконец-то пришел в себя. И тут же спросил:

– Прошу прощения, но почему?

– Почему? Тебе нужна причина? Можешь выбрать из двух вариантов. Если хочешь, я скажу тебе истинную причину, но я бы рекомендовал не спрашивать.

Борис опустил взгляд под стол. Но вскоре решительно поднял голову и сказал:

– Я хочу ее услышать.

На это граф тут же ответил:

– Потому что я хочу тебя использовать.

Борис сделал короткий вдох и сразу спросил в ответ:

– Высказали… использовать?

К Борису закрались подозрения еще тогда, когда незнакомый аристократ проявил к нему неожиданную доброту. А когда тот предложил еще и поехать вместе с ним, мальчик без дальнейших колебаний решил, что его точно хотят использовать. Поэтому он собирался выслушать оправдания собеседника и вычислить, как именно, так что прямой ответ не мог не привести его в замешательство.

Глаза графа странно сверкнули. Его взгляд был слишком многозначным, чтобы юный Борис мог понять его истинные мотивы.

– Раз я рассказал до этого момента, то не могу не продолжить. Все верно, ты мне правда не нужен. Я ни в чем не нуждаюсь, и у меня есть красавица-дочь, так что даже детей я больше не хочу. Но совершенно неожиданно мне потребовался мальчик именно твоего возраста. Честно сказать, даже девочка бы подошла – разницы никакой. Я видел у тебя прекрасный меч.

В этот момент в глазах Бориса появился блеск, совсем не характерный для ребенка. Он сосредоточил все свое внимание на словах собеседника.

– Давным-давно, еще задолго до рождения Роуз, я заключил пари с одним из друзей на глазах у всей нашей компании. Когда каждый из нас женится и заведет детей, мы организуем для них поединок по фехтованию примерно в возрасте тринадцати лет, и проигравший в нем исполнит любое желание победителя. Прошли годы, родилась Роуз, а я давным-давно забыл об этом пари.

Поскольку история затягивалась, Борис старался изо всех сил, чтобы еще сильнее сосредоточиться и напрячь все внимание. Когда слушаешь слишком длинный рассказ, первоначальное восприятие может затуманиться.

– И вот в прошлом году я снова услышал об этом друге спустя столько времени. У него родились два сына, но, к сожалению, старший оказался слабоумным. Услышав, что у меня есть дочь, он приложил много сил и вырастил из младшего прекрасного мечника, чьи способности можно считать выдающимися для его возраста. Ему хотелось лишь одного – моей Роуз. Он желает женить своего слабоумного сына на моей дочери.

– Ох, мамочки! – Роузнесс вздрогнула от изумления и уронила чашку.

Служанки, которые убирали пролитые напитки, уже вышли из комнаты. Лицо Роузнесс побледнело, и она накинулась на отца:

– Папа, это правда? Я должна выйти замуж за слабоумного?

Граф серьезно посмотрел на дочь и отрицательно покачал головой.

– Я не стал бы этого делать, даже если бы пришлось поставить на кон всю мою честь. Будь спокойна, Роуз.

Роузнесс немного расслабилась, услышав твердый ответ отца, но все равно смотрела на Бориса с некоторой тревогой.

Мальчик спросил:

– Значит, вы собираетесь использовать меня в качестве мальчика, которому предстоит сразиться с младшим сыном этого господина? Но я ведь не ваш ребенок, разве у меня есть право выходить с ним на поединок?

Граф ответил:

– В этом нет никакой проблемы. Достаточно сказать, что ты приемный ребенок, которого я усыновил давным-давно, растил в другом месте и только теперь взял к себе. Есть также и множество других способов, кроме этого, но все они – моя забота, а не твоя. Ты должен лишь ответить на мое предложение согласием или отказом.

Сказав это, граф прямо взглянул на Бориса. Когда тот, растерявшись, не смог сразу дать ответа, он продолжил:

– Если последуешь моей воле, ты отправишься вместе со мной в наш замок в Аномараде и с тобой будут обращаться так, как если бы ты был моим сыном. Лишь обучение фехтованию предстоит суровое, ведь тебе придется победить мальчика, который долго тренировался. К тому же времени осталось не так уж и много. Поединок произойдет следующей весной, прежде чем завянут цветы, а значит, где-то в апреле или в мае. Если все получится, я щедро вознагражу и поддержу тебя, чтобы ты мог жить свободной жизнью самостоятельно.

– А если я проиграю?

Граф посмотрел на Бориса сверху вниз ничего не выражающими глазами и выплюнул:

– Ты уже беспокоишься о подобном? Неужели мои глаза меня подвели и я выбрал не того человека? Не волнуйся. Я не стану наказывать тебя в случае неудачи. Ты лишь тихо покинешь мой дом. Тогда у меня не останется выбора, кроме как пойти на хитрые уловки, чтобы не отдать ему Роуз. Мне бы хотелось положить конец этому неприятному делу, сдержав пари, заключенное на глазах у многих людей.

Лицо Бориса тоже окаменело. Граф предложил ему, ребенку, сделку на равных – привилегию, доступную лишь тем детям, у которых имелись защитники. Мог бы просто потребовать поблагодарить за оказанную доброту.

Борис почувствовал легкую грусть. У Роузнесс был отец, который, вступаясь за ее честь, начал эти переговоры, а вот он остался совсем один. Никто не давал ему советов, и, конечно, никто не мог принять за него решение. Он сидел перед чужеземным аристократом, обладавшим огромными богатствами и властью, а сам оставался ребенком без дома, куда можно было бы вернуться. Ему приходилось думать и справляться со всем самостоятельно.

Но Борис тут же прогнал унылые мысли. Раз никто не заботится о нем, у него нет другого выбора, кроме как делать это самому. Если на его стороне нет никого, кроме него, ему самому придется рассуждать хладнокровно.

– Но почему вы выбрали