Короли пепла - Ричард Нелл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они бросили свои кибитки с неделю назад. На марше они даже забивали и ели своих умирающих ослов, готовя в медных котелках, которые держали над факелами. Кейл пытался не отставать, пытался делить это бремя с людьми, которые служили его делу, но даже не будь он до сих пор слабым от яда и неспособным есть почти ничего, кроме супа и риса, все равно бы не справился.
Кейл был единственным, что до сих пор несли мезаниты помимо своих ранцев и снаряжения. Это дало ему время и энергию помогать другими способами, витая над густыми зелеными кронами, что расстилались, как мех по спинам непроходимых гор-зверей. Он летел над землей, которая то поднималась, то опускалась, никогда не выравниваясь и нигде не заканчиваясь.
Он видел огромные, древние деревья возле пологих нив или озер с мутной, ледяной водой, которая, по словам его спутников, не нагревалась. Он никогда не видел снега до того, как покинул Пью, но здесь тот венчал вершины гор даже летом, и Кейл тянулся, чтобы ощущать его прохладу своим духом, паря в вышине вместе с птицами.
При взгляде с одного такого пика он оцепенел, чувствуя себя одновременно крошечным и богоподобным, ничем и всем одновременно. Наран имел города столь огромные, что в них проживало больше людей, чем во всем Пью, но также и горный край, где правили волки с медведями, равнины, где царили львы, и джунгли, где правителей не было вовсе. Даже предельно растянув свой дух и взирая с высочайшей вершины, он видел лишь малую часть.
– Так много всего, – прошептал он, сдерживая слезы. Слишком много. Возможно, таким огромным миром никогда не смог бы править один человек, или один народ, или даже один Бог.
Рядом с его плотским телом вышагивал Оско, и его брови выражали беспокойство.
– Нам перегородили мост на Восток?
Кейл моргнул и подлетел ближе. Да, именно так. Каждый из мостов превратился в место сбора, и со всех сторон к ним тянулись, подобно насекомым, усталые, разношерстные группы лазутчиков.
Враги уже атаковали. Из темноты в мезанский лагерь полетели стрелы, а некоторые попытались меж тем стащить припасы, прежде чем удрать и, может, перерезать по пути чью-нибудь глотку. Основная часть воинов Оско не остановилась и не бросилась в погоню, но его «зачинщики» убийствами проложили себе путь через всю империю. И они понесли потери.
Точно сказать было трудно – эти парни всегда где-то пропадали, а Оско не заморачивался ведением отчетов. Кейл думал, что как минимум тридцать из его людей мертвы. Большинство из них просто «исчезли», но эти солдаты были не из тех, кто подаются в бега.
Другие погибли во время вылазок или случайных атак, а многие были ранены. Эти последние, с перевязанными ранами от стрел и без единого звука жалобы, продолжали марш. Кое-кто из солдат заболел – вероятно, из-за источников воды, отравленных имперцами, а может, просто из-за невезения. Люди холмов именовали это «диареей», а народ Кейла – «бурой лихорадкой», так как это значило дристать, пока не выздоровеешь или не умрешь.
Оско постоянно расспрашивал Кейла о численности войск, о ширине и течениях рек, а также об окружающем покрове из деревьев или холмов. Едва узнав, что Кейл умеет вести разведку «силой мысли», он стал ненасытно вожделеть подробностей. Он спрашивал, как долго Кейл может «странствовать», сколько времени нужно на отдых, как далеко он может попасть и как много увидеть, и может ли он теперь научить это делать других? Оско принял отрицательный ответ на последний вопрос, но его тон и брови выдавали опасение.
– Мы в западне, – объявил сын генерала и теперь, возможно, тоже генерал. Он поднял руку и остановил свою армию. – Мы отдохнем здесь минутку, чтобы восстановить силы и составить план, а затем атакуем тот мост. – Прищурившись, он посмотрел назад, за спины солдат, затем расправил плечи. – Если тебе нужен отдых, островняк, воспользуйся им. Что ты можешь сделать, чтобы помочь нам?
Своим духом Кейл наблюдал, как несколько сотен имперских солдат возводят передвижные стены. Теперь слежка таким образом отнимала совсем немного сил, и, несмотря на слабость в его теле, окна Кейла были распахнуты настежь.
– Я много чего могу. Что бы ты предпочел?
Брови Оско поднялись.
– Я бы предпочел, чтоб ты уничтожил всех наших врагов летающими сосульками или сжег их насмерть молнией.
Кейл поглядел на него и украдкой вздохнул. Он не хотел никого убивать.
Но в любом случае – будь то от мечей, стрел или нитей силы, которых человек не может видеть и в которые вряд ли верит – смерть есть смерть. И никуда не деться.
– Пересеките мост. Делайте, что должны, а затем продолжайте двигаться на Юг. Я сделаю, что смогу.
Оско не выглядел довольным, но кивнул. Кейл посмотрел на небо.
Там было мало облаков, а воздух был сухим и прохладным. Тела людей обладали энергией, так же как и деревья, сама земля и река. Но, по сравнению с Нандзу, эта местность обладала лишь малой частью той силы, которую однажды использовал Кейл.
Пряди толщиной с канаты вели к далеким горам, гудя от энергии столь мощной и необузданной, что Кейлу страшно было даже просто чувствовать ее. Но осмелится ли он потянуть?
Выше, на милях ветровых дорог, по которым странствовали птицы, он ощущал нечто столь же безграничное, столь же формирующее мир. Но вправе ли человек даже просто знать такие вещи? Менять их?
Вправе ли я, Боже? Это моя тропа? Это мой Путь?
* * *
Остальное закончилось довольно быстро.
Кейл распарывал свои мысли, доколе не стал чувствовать лишь расшитый бисером коврик, воздух в собственных легких и слабый ветер. Затем Оско сообщил: «Пора», и воины принялись выстраиваться в шеренги с щитами, отстегивая оружие и перешучиваясь.
Большинство мезанитов выглядели всего на пару лет старше юнг королевского флота, что казалось невозможным, а сравнивать их было нелепо. На родине Кейла подростков, сыновей торговцев и рыбаков, учили владеть собой и управлять кораблями на войне – учили юных гражданских следовать приказам, гонять пиратов и оставаться в живых.
Мезаниты превращали мальчишек в бесстрашных убийц. Они оттаскивали детей от материнских юбок, швыряя на манеж со словами: «Дерись либо умри». И это, видимо, было только началом.
Все эти парни были поголовно солдаты. Сыновья и праправнуки солдат. Их «сверхсемьи» обеспечивали этих ребят женами и доходом, а их боги воздавали им
